Борис Громов - Насмерть
Второй из «пиджаков», тот, что с депутатским флажком, потер опухшие и красные от бессонницы глаза:
— Геннадий Андреевич, что вы на данный момент можете доложить по эвакопунктам?
Задавший этот вопрос Станислав Воронин был в этой комнате единственным гражданским, да и то с военным прошлым, но именно он, как представитель думы, занимался сейчас координированием совместных действий силовых структур, что, как ни странно, всех «силовиков» вполне устраивало. Вот будь старшим один из них — тут могли бы возникнуть какие-то трения, как же одних вдруг выше других поставили. А Воронин — штатский, причем штатский очень толковый. Так что, статус-кво соблюден, все довольны и могут работать, не выясняя поминутно, кто же тут самый крутой.
— Сложная ситуация, Станислав Сергеевич, — встрепенулся эмчеэсовец. — Нехватка буквально всего: продуктов, воды, медикаментов, дезактивационных растворов, а главное — персонала. Мобилизовали всех, кого только могли, в больницах и поликлиниках на незараженной территории оставили только дежурные смены, без которых лечебные учреждения вообще функционировать не смогут. И те, по большей части, из числа врачей-пенсионеров. Уже из эвакуированных на «фильтрах» врачей ищем и мобилизуем, тех, кто нервами покрепче и по состоянию здоровья способен и готов работать. Но, кажется, потихоньку начинаем переламывать ситуацию в свою пользу. Если снова не повторится то, что было в Елани и Новониколаевском, — шансы есть.
Да, тут генерал МЧС прав, повторения подобных событий допускать нельзя ни в коем случае. В Елани силами нескольких объединившихся преступных группировок, из числа так называемых «этнических», было совершено нападение на полевой госпиталь МЧС. Сил охранявших госпиталь десяти бойцов «Лидера»[1] на то, чтобы отбить атаку, просто не хватило. В результате погибли и охранники, и медицинский персонал, было похищено большое количество медикаментов и продовольствия. Судя по докладу командира волгоградского ОМОНа, бойцов которого послали на выручку, убивали медиков весьма жестоко, женщин, перед тем как застрелить, еще и зверски изнасиловали. В ОМОНе народ всегда служил не шибко толерантный и либеральный, да плюс последние события кротости им явно не добавили. Словом, банду нагнали и, не вступая в переговоры, покрошили в мелкий винегрет. Не разбираясь, и бандитов и членов их семей. Всех. Но и те оказались не лыком шиты и успели огрызнуться в ответ. Были и потери у ОМОНа, и жертвы среди просто оказавшихся неподалеку беженцев. Бой с применением автоматического оружия рядом с забитой машинами и пешеходами дорогой — это вам не в тире по картонным мишеням стрелять.
Пуля, она, как известно — дура. Словом — все не ладно: и врачей не вернуть, и гражданские пострадали.
В Новониколаевском получилось еще хуже. Там несколько отчаявшихся найти хоть какое-то продовольствие для своих семей мужиков-беженцев, вооруженных охотничьими ружьями, решили «потрясти» на предмет съестного хозяев стоящих неподалеку домов. Хозяевам такой подход к вопросу, естественно, по душе не пришелся. В общем, слово за слово, и образовался свежезастреленный покойник из числа местных. Тут уже поднялась вся улица, и до лагеря живым добрался всего один из горе-разбойников. Зато с кличем: «Наших убивают!» Толпа — это безмозглое и агрессивное стадо по определению. Сколь бы умные и приличные люди ни были те, кто в нее сбился, по отдельности, все вместе они — тупая и нерассуждающая злая сила. А уж толпа все потерявших, напуганных и отчаявшихся, а оттого на все готовых людей — это вообще нечто невообразимое. В общем, разъяренные пришлые пошли мстить местным, не попытавшись даже разобраться в причинах происшедшего. А зачем? Ведь и так все ясно: они — не наши, у них есть — у нас нет… А дальше уже сакраментальное шариковское «все отнять и поделить», плюс жажда крови быстренько назначенных «врагов». Да вот беда, несшие службу в городе стражи порядка тоже были местными. И с оружием в руках встали на защиту своих семей и своих домов. Кончилось все грандиозной бойней. Одних убитых и затоптанных, по предварительным подсчетам, оказалось порядка трех с половиной сотен. Раненых — много больше. И ведь ни с той, ни с другой стороны не было ни одного бандита. Обычные «мирные обыватели».
— Что нам по этому поводу скажут представители правоохранительных органов?
Генерал-полковник в сером кителе и генерал-лейтенант во «флектарне» переглянулись и первый, как старший по званию, рефлекторно одернул китель и уверенно доложил:
— Повторение исключено. Уже сформированы сводные отряды из числа бойцов ОМОН Волгоградской, Краснодарской и Ростовской областей. Им в усиление приданы наиболее подготовленные мотострелковые роты внутренних войск со всей штатной техникой, в том числе и бронированной. Эти отряды возьмут под контроль все лагеря беженцев и эвакофильтры. Кроме того выделены три вертолета Ми-8 и сформирован аэромобильный резерв из офицеров «Вектора».[2] Они ближе всех и, если не дай бог что, будут на месте через считаные минуты. Справимся.
— Отлично, будем надеяться, что так оно и будет. Ладно, переходим к следующему вопросу. Необходимо что-то срочно решать по эпидемиологической обстановке. Количество умерших огромно, похоронные команды просто не успевают копать братские могилы…
Толком перейти им ни к чему не дали. Едва не сорвав дверь с петель, в кабинет вломился запыхавшийся, красный и потный майор Зарубин, старый приятель Воронина, с которым они были знакомы еще со времен совместной учебы в Рязанском училище Воздушно-десантных войск. Первым на это «явление Христа народу» отреагировал армейский генерал-лейтенант. Как-никак ворвавшийся относился к его ведомству.
— Товарищ майор, это что за внешний вид?! Вы что себе позволяете?!
— Виноват, товарищ генерал-лейтенант, но там такое…
Вообще-то Роман Зарубин с курсантских времен был известен спокойным, даже флегматичным характером, и, чтобы он выглядел вот так, должно было произойти нечто совершенно из ряда вон выходящее.
— Докладывайте Роман Алексеевич, — дружба дружбой, но сейчас все они «при исполнении» и потому голос Воронина был сух и деловит.
Майор в ответ только кивнул, перевел дыхание и, сглотнув слюну, выдал такое, что все находящиеся в кабинете на какое-то мгновение превратились в библейские соляные столбы.
— Они нанесли по лагерям беженцев артиллерийский и ракетно-бомбовый удар. В экстренном порядке вывели медиков и…
По комнате будто ледяной вихрь пронесся. Все присутствовавшие были людьми военными и прекрасно понимали, каковы они, жестокие законы войны и что такое необходимые потери. Порой, действительно, нужно отправить на смерть дивизию, чтобы спасти армию, или отдать приказ умереть армии, чтобы выиграть всю войну. Но это… Это не необходимые потери, это бессмысленное убийство беззащитных, нуждающихся в помощи людей.
