Старкрафтер (СИ) - Тепеш Влад

Ход игры вызывал у корейца все большее недоумение. То самое странное чувство, когда вроде бы у тебя баз больше, и размениваешься войсками ты хоть в небольшой, но плюс — но стоит тебе пойти в решающую атаку, как оказывается, что у противника где-то находятся войска, которых с натяжкой хватает для отражения атаки.

Но игра неумолимо близилась к концу: Сверхнова двинул всю армию в атаку. Орды зергов всех мастей встретились с тяжелыми боевыми машинами протоссов, над землей сошлись летающие монстры и стремительные истребители.

— Сверхнова буквально прыгает выше головы! — захлебывается комментатор. — Его войска превосходят в числе, он контролит мастерски, на кону пятьдесят тысяч, и он делает все, чтобы их получить! Но и Скай, кажется, головы не теряет! Какая схватка! Лимиты армий стремительно тают, зерг разменивается в сильный плюс по стоимости войск, у него еще более чем достаточно ресурсов, чтобы почти моментально отстроить армию с нуля до предела, дела Ская идут хуже, у него на поле боя остаются еще какие-то недобитые войска, но с ресурсами хуже, и к тому времени, как недобитки доберутся до баз противника, их будет уже ждать полный лимит зергов! Кажется… Вы только посмотрите! Транспорт снова влетает на базу и разворачивает поле, а мы-то думали, Скай про него забыл! Скай телепортирует зилотов прямо на базу к Сверхнове, а все войска зерга еще только дозревают в коконах! Как точно подгадан момент! Господи, сколько этих зилотов! Улей пал, пещера скрытней уничтожена! Зилоты бегут на следующую базу! Вряд ли они успеют ее снести, армия зергов вот-вот вылупится, но Скай сделает массовый телепорт обратно, а у Сверхновы потеряны ключевые здания, и… GGWP!!! Сверхнова пишет GGWP! Победителем турнира становится Скай!! Я просто глазам не верю, да и Сверхнова тоже, смотрите на его лицо — он ничего не понимает! Он так и не нашел тайную базу Ская, так что построенные там восемь дополнительных врат призыва увидит только при просмотре записи игры!

Кирсан сидел на лавочке, глядел на пролив и флегматично поглощал мороженое. Через пролив — остров, на котором находится аэропорт Сеула, самолеты деловито идут на посадку или на взлет, чтобы доставить своих пассажиров из Сеула в любой уголок мира и из любого уголка мира — в Сеул. Светит солнце, дует ветерок, едва слышно шумит Желтое море, и мороженое в Корее вкусное. Хотя дело, может быть, не в самом мороженом, а в поговорке о том, что последний кусочек всегда самый вкусный. Кирсан, конечно, может позволить себе сколько угодно мороженого, ну или не совсем сколько угодно, а только на пятьсот долларов: из пятидесяти тысяч он оставил себе только пять сотен и теперь жалеет об этом, корит себя за жадность.

Надо было оставить только сотню, потому что пятьсот потратить все равно не успеет. Ведь пятьсот долларов — это просто уйма мороженого. Не успеет он съесть столько.

Кирсан спокойно смотрит вдаль, провожая взглядом самолеты. Мысли витают где-то далеко, в облаках за горизонтом, на душе спокойствие. У него была только одна попытка — и он ее использовал по максимуму. Выиграл. Так что победитель вполне может позволить себе просто сидеть на лавочке, любоваться морем, есть мороженое, попивать газировку, ни о чем не думать, ни о чем не беспокоиться.

У него просто не осталось поводов для беспокойства: делать нечего, спешить некуда. Все, что можно было сделать — сделано, так что теперь Кирсан преисполнен спокойствия, которому позавидовал бы и Будда. Вот только…

— Привет, Скай, — произнес сзади незнакомый голос.

Кирсан отвлеченно удивился: голос незнакомый, но говорит по-русски. Странно. Болельщик? Если да, то как нашел его здесь?

Незнакомый человек в стильном костюме и с длинными волосами — странный имидж — прошел мимо и сел на каменный заборчик, отделяющий пешеходную дорожку от крутого склона.

— Мы знакомы? — спросил Кирсан.

— Нет, но теперь будем.

— Боюсь, что нет, — все так же спокойно возразил Кирсан. — Не хочу, чтобы это прозвучало грубо — но мне не нужны новые знакомые. Не могли бы вы оставить меня одного?

Патлатый улыбнулся, и его улыбка показалась какой-то странной.

— Я не для того летел через полмира, чтобы теперь просто взять и уйти.

Кирсан на миг почувствовал злость, но сразу же взял себя в руки: гнев учащает сердцебиение и повышает давление, так что даже просто послать надоеду матом значит укоротить себе то время, которое еще осталось.

— Прошу прощения, но вы летели совершенно напрасно, неважно, ради чего. Во-первых, я доживаю свои последние часы, а может, и минуты, и у меня просто нет на вас времени. Во-вторых, приз я уже перечислил на благотворительность, так что денег у меня тоже нет. Надеюсь, ваш интерес ко мне на этом закончился.

Тот снова улыбнулся:

— Да-да, понимаю. Неоперабельная аневризма. В общем-то, я тут как раз из-за нее.

Кирсан хмыкнул.

— Да-да, понимаю, — передразнил он. — Отчаявшийся человек — легкая жертва для мошенника, достаточно бессовестного, чтобы наживаться на умирающих, но ведь я уже сказал, что денег у меня больше нет. Не тратьте свое и мое время.

— Я знал, что ты что-то в таком духе и подумаешь. Вы, земляне, так предсказуемы…

Он коснулся пальцами своего глаза и вынул его — так вначале показалось. Но на самом деле патлатый вынул большую контактную линзу с рисунком обычного человеческого глаза и теперь смотрел на Кирсана одним карим глазом и одним янтарным.

— Хренасе… — пробормотал Кирсан. — Вы кто?

— Инопланетянин, это же очевидно. Как ты догадываешься, наша медицина может то, чего не может земная. Пойдешь со мной — количество твоих минут увеличится. Во много-много-много раз.

Сердце учащенно забилось, но критическое мышление дало о себе знать:

— А с какой стати вам мне помогать?

Патлатый улыбнулся, на этот раз шире, чем раньше:

— О, тут все просто. Нам очень нравится, как ты играешь в «Старкрафт».

Сознание возвращалось медленно и неохотно, но Кирсана это не заботило: ему просто было все равно. Полная апатия к происходящему: он смотрел в потолок, не испытывая желания обвести взглядом окружающую среду, затем закрывал глаза и погружался в дремоту. Ничего не болит, ничего не тревожит, нет никаких ощущений — и ладно. Его все устраивает, обратно в забвение.

Так повторялось несколько раз, пока, наконец, Кирсан не заметил над собой серое лицо. Лицо… лицо… знакомое.

Точно, это «патлатый»… только теперь уже, видимо, без грима и без парика, потому что волосы короткие.

— Так-так-так, — сказал он, — Скай, прием, как слышно?

— Нормально, — кое-как выдавил из себя Кирсан, — только язык… словно чужой.

— Это нормально. Ну что же, добро пожаловать в галактику живых. Операция прошла успешно минимум на семьдесят пять процентов.

— А… остальные двадцать пять?

— Вот это мы и пытаемся выяснить.

Рядом с «непатлатым», который уже не патлатый, появился второй инопланетянин, примерно такого же облика: узкое серое, слегка элегантное лицо с высоким лбом и глубоко посаженными оранжевыми глазами. Этот, второй, видимо, врач, потому что он решительно оттеснил «непатлатого» в сторону, посветил Кирсану в глаз синим фонариком и принялся сверяться с наладонным прибором, а затем что-то сказал.

— Попытайся пошевелить рукой или ногой, — перевел «непатлатый».

Скай попытался, но ничего не получилось.

— Не получается.

— Вообще-то, все получается. Просто сигналы с нервных окончаний еще не доходят до мозга и ты не получаешь обратной связи. Нормально, успех операции растет на глазах, уже восемьдесят пять процентов, что зачастую признак полного успеха.

Доктор обменялся с непатлатым парой фраз, затем показал Кирсану донышко кулака с оттопыренным мизинцем и ушел.

— Это был жест одобрения, вроде большого пальца у землян, — пояснил патлатый и продолжил: — итак, меня зовут Эвада, и с данного момента я твой куратор. Помогу тебе осваиваться.