Зомбосвят (СИ) - Арьков Сергей
Он начал действовать решительно — поймал руку девушки, выкрутил ее и заломил за спину. Такой захват мог остановить живого человека. Но не то существо, в которое превратилось его невеста. Ирина начала выворачиваться. Павел услышал хруст костей, и его замутило. Его невеста ломала себе руку, чтобы вырваться из захвата и добраться до него. Ломала без единого стона боли. Из ее рта вырывалось только злобное рычание.
Павел с силой толкнул Ирину, и когда та, не устояв на ногах, повалилась на пол, опрометью бросился к выходу из квартиры. Забыв о ботинках, он вылетел в подъезд, и помчался вниз по лестнице. Его трясло от ужаса, в голове царил полный сумбур. Он не понимал, что именно произошло, но это было что-то ужасное. Что-то такое, что никак не желало укладываться в голове.
Когда он выбежал из подъезда, на него сразу же обрушился шум: рев сирен, крики людей, редкие выстрелы, звон бьющегося стекла. Мимо него быстро пробежал окровавленный человек. Он что-то кричал, но Павел не сумел разобрать слов. А затем, подняв голову, он увидел самолет. Огромный пассажирский лайнер медленно проплыл над ним, постепенно снижаясь, а затем в отдалении грянул страшный взрыв, и между домов Павел разглядел взметнувшийся к небу клуб черного дыма.
Он бросился к своей машине, сам не понимая, куда и как собирается ехать, если все дороги теперь заблокированы одной бесконечной аварией, и тут увидел людей. Тех самых, неуклюжих, подволакивающих ноги. Они были такими же, как Ирина — с серой кожей, черными глазами и злобным рычанием, рвущимся из их оскаленных ртов. Раскачиваясь и оступаясь, они неотвратимо наступали на него со всех сторон.
Павел попятился. А затем побежал, забыв о своем автомобиле.
Он покинул образованный однотипными бетонными коробками двор, и очутился на проспекте. То, что он увидел здесь, повергло его в ужас, и он в очередной раз за этот вечер едва не лишился рассудка.
Вся проезжая часть была завалена разбитыми автомобилями, многие из которых дымились, а кое-где над огромной аварией взметывались языки пламени. Повсюду метались люди. Точнее, людьми остались лишь немногие. Подавляющее же большинство его земляков превратилось в каких-то одержимых яростью монстров. На глазах Павла толпа неуклюжих чудовищ повалила на тротуар молодую женщину, и, набросившись на нее, начала пожирать заживо. Жертва истошно визжала, а озверевшие сограждане, деловито рыча, зубами вырывали из ее тела куски плоти.
Один из монстров прервал ужин, поднял голову и уставился на Павла черными глазами. Из его пасти торчал лоскут мяса с прихваченным за компанию обрывком юбки. По подбородку на грудь чудовищу стекала свежая кровь. Он быстро работал челюстями, торопясь прожевать и проглотить свою порцию. А затем неуклюже поднялся на ноги, и пошел на Павла.
К тому моменту со двора пожаловали монстры, которые пытались добраться до Павла прежде. Тот усилием воли вывел себя из ступора, и вновь побежал. Боялся, что у него вот-вот откажут ноги, или же он попросту потеряет сознание. Что с ним будет в этом случае, Павел представлял себе довольно ясно. На его бесчувственное тело тут же навалятся осатаневшие люди, и начнут поедать его заживо. И они будут делать это медленно и вдумчиво, отъедая от него кусок за куском.
Но крепкие натренированные ноги не подвели его. Прежде друзья и знакомые часто спрашивали у Павла, для чего тот каждое утро изнуряет себя пробежками. К лишнему весу он был не склонен, так что бороться подобным образом с полнотой не имело смысла. Ну а насчет хорошей спортивной формы — а зачем она? Зачем жителю мегаполиса, не занятому физическим трудом, так уж сильно нужна эта самая форма?
Тогда Павел не знал, что на это ответить. Привычка бегать по утрам сохранилась у него еще со школы, и так прочно вошла в его жизнь, что он уже не мог от нее избавиться. Стоило пропустить пробежку-другую, как его одолевала настоящая ломка. Привычка эта не была вредной, но и большой пользы от нее, как справедливо замечали знакомые, Павел не имел. Разве что в отдаленной перспективе она могла прибавить ему сколько-то лет старческого маразма.
И вот, наконец, настал тот день, когда ему очень пригодились крепкие ноги. Потому как если бы не они, родимые, он не пережил бы тот вечер. Точно так же, как не пережили его очень многие люди, не превратившиеся в чудовищ. Далеко не все из них регулярно бегали по утрам, а потому не сумели спастись. Несущийся по улице Павел замечал, как вокруг него монстры набрасываются на нормальных людей, и пожирают их. Черноглазые демоны пытались добраться и до него, но у Павла будто выросли крылья за спиной — он летел вперед, едва касаясь подошвами земли. На его скоростных качествах не сказался даже тот факт, что бежать пришлось босиком. Носки мгновенно стерлись об асфальт, ступни покрылись ранами и порезами, и Павел оставлял за собой цепочку кровавых следов. Но никакой боли он не чувствовал. Ни боли, ни усталости. Ничего. Только всепоглощающий ужас. Соображать здраво он не мог, но инстинкт самосохранения взял управление телом на себя. Надо было выбираться из города, либо же найти какое-то место, где он мог спрятаться.
О том, чтобы на своих ногах покинуть городскую черту, нечего было и думать. Он осознавал, что не сможет отмахать такое огромное расстояние в спринтерском темпе, а бег трусцой в данной ситуации был подобен самоубийству. Поэтому Павел попытался понять, где он может спрятаться и отсидеться. В тот момент он еще не знал, что весь этот кошмар носит планетарный характер. Надеялся, что бедствие коснулось только его города, и сюда вскоре явятся военные и медики, и наведут порядок, а его, соответственно, спасут. Нужно только дождаться их прихода, и не позволить озверевшим землякам съесть себя заживо.
Когда впереди, возле здания банка, он увидел припаркованный инкассаторский броневик с гостеприимно распахнутой дверью, то мгновенно принял решение. Это был не самый удачный вариант, но он уже порядочно выдохся, и рисковал вскоре упасть без сил. Рядом с автомобилем, раскачиваясь и рыча, бродили инкассаторы. Один из них бросился Павлу наперерез, и тут же получил сильный толчок в грудь, который сбил его с ног. Павел на всем ходу влетел в броневик, захлопнул дверь и запер ее. В тот же миг снаружи по автомобилю забарабанили многочисленные кулаки. Впрочем, уже через минуту стук прекратился. Похоже, потеряв его из виду, чудовища забыли о нем и направились на поиски иной добычи.
Тяжело дыша, Павел развалился в полумраке на мешках с купюрами и монетами. Снаружи до него долетали многочисленные звуки. Слышались крики людей, выли многочисленные сирены, то и дело, с разных сторон города, доносились выстрелы. Но постепенно этот шум стал стихать. И после часа пребывания в броневике, Павел уже не слышал ни криков, ни выстрелов. Только чудовища, что бродили снаружи, то и дело издавали глухие злобные рыки.
Павел прекрасно понимал, что это значит. Нормальных людей либо сожрали, либо те, как и он, сумели найти укрытие от черноглазых монстров. Лежа в броневике, он наконец-то сумел собраться с мыслями, и обдумать все случившееся. В голове этот кошмар не укладывался ни под каким углом, но кое-что ему все-таки стало ясно — из города надо выбираться. Случилось что-то очень серьезное и нехорошее, и даже если это явление носило локальный характер, не факт, что в ближайшее время с ним сумеют справиться. Судя по тому, что он видел на улицах, процентов девяносто жителей города превратились в монстров. То есть, весь город теперь кишит ими. Даже если армия и возьмется за дело, у нее уйдут недели на то, чтобы перестрелять всех этих озверевших каннибалов. А ведь они могут поступить иначе, и накрыть город ковровой бомбежкой, прихлопнув за компанию и тех немногих, что остались людьми. Так или иначе, но торчать на одном месте было нельзя.
Не желая откладывать побег в долгий ящик, а так же понимая, что чем дольше он просидит в броневике, тем труднее будет покинуть его, Павел отдохнул часок, а затем вновь предоставил дело своим быстрым крепким ногам. Он опять бежал по улицам, мимо черноглазых тварей, и мимо куч окровавленного мяса, в которые превратились тела людей, угодивших в лапы чудовищам. Его пытались преследовать, но монстры были слишком неуклюжи и медлительны, чтобы угнаться за ним. Трижды он находил себе убежище и отдыхал, а оказавшись в последнем, решил не высовываться до рассвета. На город опустилась ночь, и ее тьму не рассеивал ни один огонек. Не зажглись даже автоматические уличные фонари, из чего следовало, что город полностью обесточен. Передвигаться по нему в кромешном мраке было бы чистым самоубийством, и Павел решил дождаться рассвета. Сам он оказался на крыше магазина, куда взобрался по приставленной к ней лестнице. Лестницу затащил наверх, чтобы монстры не забрались следом, а затем сбросил вниз черноглазого демона в рабочем комбинезоне, который, еще в бытность свою человеком, осуществлял на крыше какие-то ремонтные работы.
