Антон Соловьев - Злая сказка
Но случилась вдруг с ним беда,
На гениталиях выскочил прыщ,
И любимец Венеры, гигант любви
Вдруг превратился в мышь.
Я скинул рюкзак, уселся на свободное место и стал заниматься своим любимым занятием: разглядывать людей. Все как обычно. Длинноволосый парень с какой-то книгой по программированию, бомж с авоськой, полной пустых бутылок, тетушки-обывательницы с неопределенными формами и, как водится, с неопределенным возрастом. Несколько лиц, уткнувшихся в книжки типа «Киллер всех замочит» или «Они любили друг друга вечно». Вот и все мои сегодняшние попутчики. Была еще целующаяся парочка, но о них промолчим, они хороши уже только поэтому. И вообще, в конце концов, это их личное дело. Слушая в который раз Григорянову песню, я наконец-то осознал, казалось бы, простой ее смысл. Все они, мои случайные попутчики, которых я больше никогда не встречу, в душе желают, скорее всего, того же самого, что и герой «Крематория». Бесконечного праздника.
Я прикинул так и сяк и вздохнул. Ерунда все мои мысли. После пьянки похмелье, да и в интимном плане тоже свои проблемы. Может, к этому всему еще прибавить вечную жизнь? Ха! Как, должно быть, несчастны были бы те, у кого бы эта вечная жизнь имелась. Их ненавидели бы все, а как бы они ненавидели себя! Хотя, может быть, жили бы себе припеваючи. Однако какие же мелкие мечты у людей. Браво, Армен! Кто хочет быть героем этих книжек про крутых парней и великих любовников заслуживает такого конца, как и Хабибуллин из одноименной песни.
Папа с мамой вернулись из Европы,
С чемоданами и рюкзаками,
А сын их лежит на грязном диване
С открытыми глазами.
Пусто в квартире, все унесли
Его друзья и подруги.
Мама с упреком глядит на сына,
А по сыну ползают мухи.
Станции... станции... Пересадка. И я вновь двигаюсь по эскалатору вверх. Да, я не соврал, я ехал на работу, На первый взгляд нет ничего сложного в написании статьи. Сел, налил себе чаю и пошел стучать по клавишам. А на работу только за гонорарами ездить. Однако в этом способе заработка есть и свои минусы: бессонные ночи, половина гонорарных денег, уходящая на оплату Интернета, а также откровенный хлам, который я вынужден сваливать на души людей. Я стараюсь быть правдивым. Но правдивы ли те, у кого я черпаю информацию? Знаю, что нет. Работа у нас такая. Врать правдиво и in hoc signo vinces[1]. Так что все идет своим чередом. Доход есть, и ладно. А на остальное можно забить.
Я вышел из метро, перешел дорогу, перелез декоративную решетку Цветного бульвара и направился к огромному зданию, где снимало офис издание, для которого я пишу статьи.
На проходной я привычным движением достал паспорт, получил временный пропуск и пошел вверх пешком. Наблюдая, как сотенные бумажки с приятным хрустом отсчитываются кассиром, я испытывал какое-то садистское наслаждение. И вот, поставив везде свои росписи и сунув денежки в карман потертых джинсов, я в который раз подумал, что быть журналистом, даже внештатным, очень даже прикольно. Ни тебе строгого пиджака, ни тебе отсидки с девяти до восемнадцати. Написал статейку — и денежки твои. Хочешь, ходи в косухе и армейских хаках, что я и делаю, потому что считаю это самым удобным прикидом. При желании можно было бы отрастить длинные волосы. Но, увы, военная кафедра думает по-другому. Так что придется потерпеть до пятого курса.
После приятной процедуры получения денег я зашел к Сергею, своему редактору. Мы поговорили о всякой ерунде, потом он сказал, что главный доволен моей рубрикой «Мир Интернета», что меня и порадовало. Значит, статьи будут идти хорошо, как и раньше. Сергей подписал пропуск, и я отбыл, пообещав к середине недели еще статью. В коридоре повстречался с Виктором, редактором газеты с мистической тематикой, в которую я пишу нечасто, но за счет больших материалов очень успешно. Он как бы невзначай кивнул мне, заходя к себе в кабинет, и я заглянул в приоткрытую дверь.
— Денежки получил. — Я символически потер руки.
— За компьютерные статьи?
— Угу.
— Молодец.
— А что с моими у вас? — спросил я, поскольку в его газете статьи проходили медленнее и мне не всегда сразу сообщали об этом по сети, как делал Сергей.
— Ты заходи.
Я вошел и присел.
На столе Виктора, по обыкновению, стояла бутылка минералки и лежали фрукты. Честно говоря, при первой встрече я думал, что он вегетарианец. Но оказалось, что он придерживается таких же взглядов, как и один мой знакомый. Мол, еда притупляет разум — и лучше два раза в день поесть мяса, а днем перекусить чего-нибудь легкого. Только ерунда это все. Надо есть, когда хочется и что хочется. И тогда все будет ништяк.
Виктор отхлебнул из чашки минералки и начал:
— Знаешь, стал я тут одну книжку перечитывать. Ну ты, наверное, с ней знаком...
Ох, любил Виктор поговорить. И я его понимал как никто другой. Я тоже мог говорить о фантастике часами. С Виктором это было вдвойне приятно, поскольку благодаря ему я не только открыл для себя ранее неизвестных авторов, но и обзавелся некоторыми книжками из его коллекции, которые он подарил мне, силясь хоть как-то освободить место в обычной московской квартире, где большинство свободной площади занимали полки с книгами.
— Ладно, не буду тебя утомлять, — усмехнулся Виктор себе в бороду. — Статья «База пришельцев находится в Тибете» прошла. В начале следующей недели приезжай за деньгами. Я же тебе говорил, что исчезнувшие материки, пришельцы. Тибет и различные статьи на религиозную тематику всегда будут ходовыми.
Я лишь улыбнулся в ответ.
— А что касается твоей статьи о тех странных людях, то я, если был бы владельцем газеты, опубликовал бы ее на первой полосе. Но я лишь редактор.
— Но ведь мы подредактировали ее.
— Да... Понимаешь, Антон, я здесь сижу много лет. Я знаю, что интересно читателю и что принесет коммерческий успех. В этом статья безупречна. Но ведь я тебе говорил про популярные темы. Тебе еще раз напомнить, что утверждаю их не я, а владелец издательства?
— Нет.
— Вот посмотри, о чем твоя статья с точки зрения нашего издания?
— О сектантах.
— Да, ты прав. Но для владельца сектанты — это те, кто приносят жертвы неведомым древним богам, желательно человеческие. А ты про что пишешь?
— Про уход.
— Уход куда?
Виктор встал, опершись на трость. Заметил мои взгляд.
— Я всегда был таким. — Он сделал неуклюжий шаг, подволакивая ногу. — Мои друзья играли в снежки, а я... я не мог... Я читал книги... Знаешь, ведь ты бываешь там?
— Там — это где?
— Ну, где собираются эти. И бываешь не потому, что хотел написать статью.
— Да, — ответил я. — Но вы здесь, и я здесь. А я писал статью не о тех, кто находит отдушину в странных, фантастических мирах, а о тех, кто действительно верит в это. Считают, что они из другого мира и, более того, убеждают в этом окружающих. Легко уничтожить веру...
— Но невозможно заблуждение, — вздохнул Виктор. — Помнишь, ты писал в статье о мальчике из провинциального города, который повесился в парке, оставив записку: «Я нашел дорогу домой», а дальше что-то на таинственных письменах. Да, Антон, это отличная статья. Но если бы я был помоложе, то был бы с ними. И... — он опять сжал рукой трость. — В общем, не важно. — Он вздохнул: — Владелец статью не пропустит, но ты не стирай ее с винчестера... Чувствую, тебе это пригодится. До встречи. — Он сделал несколько неторопливых шагов и пожал мне руку.
— До встречи, — ответил, я.
Я спускался по ступенькам на первый этаж и размышлял о словах Виктора. Вернее, о том, что он хотел сказать, но не сказал. Ведь недаром он любил повторять: придет время, дойдешь до всего сам. Иногда я им восхищался, но чаще, как и любой молодой человек, не понимал, зачем старшие говорят столько всего. Но тем не менее эта работа мне нравилась. Здесь можно было называть свое непосредственное начальство только по именам, заявляться в образе небритого рокера в забрызганных уличной грязью джинсах. Здесь можно было все. Но только по тарифу за тысячу знаков с пробелами, и притом если статья пройдет.
Да, у меня была другая работа. По специальности. Хотя свою специальность, говоря откровенно, я не люблю. Всю жизнь я хотел стать учителем истории, а летом ездить на раскопки. Но вот стечение обстоятельств или просто этот мир направили меня по другому пути. Но что самое забавное в журналистике ли, в моей ли основной специальности юриста — я являюсь «продавцом воздуха». И если в первом случае сочиняю небылицы или приукрашиваю реальность, то по своей второй, то бишь правовой, специальности занимаюсь поддержанием фирм, которые особо-то никому не нужны, разве что провести через них раз в полгода какую-нибудь сделку. Атак — сдавай себе пустые отчеты и получай за это деньги. Был конец мая. Вся отчетность в налоговую и фонды сдана. У меня, как и в случае с издательством, работа сдельная. Это мне нравилось больше, чем сидеть в офисе и не знать, чем занять себя, пока не наступит законное время свалить.
