Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 5
Хех.
Что за хрень.
Если говорить о «тщеславии», то мысль, что Господь утрудит себя придумыванием для нас каких-то там испытаний, куда более тщеславна. Разве человека волнует, тщеславны ли тараканы?
Лишь человек способен на нечто столь абсурдное, как создание «людей-собак».
Я снова повернулся к телевизору; ведущий как раз завершал сегодняшний репортаж о «людях-собаках» какими-то очередными пустыми словами.
«Мы все искренне надеемся, что он скоро поправится».
«Мы надеемся, что он скоро поправится», э?
Недолго еще ведущий сможет так говорить.
«Х», он же «Кацуя Тамура» – действительно преступник, он убил своих родителей – но его злодеяния пока что не стали достоянием общественности. Когда о них станет известно, ведущий уже не сможет так непринужденно желать ему выздоровления.
Пока что лишь Кацуя Тамура да я знаем о его преступлениях, но это продлится недолго.
Общественное мнение не может пройти мимо того факта, что все «люди-собаки», которые до сих пор появлялись, оказывались опасными преступниками, а полиция не может игнорировать общественное мнение. Так что полицейские найдут какой-нибудь повод для расследования и вскоре обнаружат в саду дома Кацуи Тамуры останки его родителей.
И тогда Кацуя Тамура отправится туда, где ему и место, – в тюрьму. Нет… из-за проблем с психикой – скорее, в другое место; но это уже неважно. Моя цель вовсе не в том, чтобы наказывать преступников, которые иначе оставались бы на свободе.
Если с этим Кацуей Тамурой все пройдет по плану… мою подготовку можно будет считать завершенной. Сила моей «шкатулки» позволяет сделать «человеком-собакой» любого – я пользуюсь этой силой, чтобы находить тех, кто совершил преступления, и превращать лишь их.
Я делаю это, чтобы в глазах общественного мнения «человек-собака» равнялся «преступнику».
«Шавка на четвереньках – преступник».
Когда эта ассоциация закрепится, людей-собак автоматически станут считать нарушителями закона.
Каковы будут последствия моего эксперимента по социальной инженерии?
Существование «человека-собаки» такое жалкое, какое только можно себе представить. Все люди испытывают отвращение, когда «человек-собака» полностью теряет разум, опускается на четвереньки нагишом и начинает гавкать. Никто их не жалеет, поскольку они не считаются больше людьми, – особенно когда все верят, что «люди-собаки» – преступное отребье.
Все начнут бояться, что сами могут стать «людьми-собаками».
Люди осознают, что совершение преступлений может любого из них превратить в «человека-собаку». Но, поскольку никто не знает, что именно вызывает трансформацию, у людей не останется выбора – им придется прекратить любую криминальную деятельность и жить честной жизнью; только так они смогут избежать презрения общества.
Это положит конец преступности.
Конечно, абсолютного числа «людей-собак» катастрофически недостаточно. Необходимо заставить всех поверить, что преступники становятся «людьми-собаками» почти наверняка. Чтобы достичь этого, я должен создать больше «людей-собак» – толпы их.
Когда я это сделаю, их существование никто уже не сможет игнорировать.
Я вновь переключаю внимание на телик.
Тема изменилась; на экране новое видео. Похоже, его снял пешеход на свой смартфон: картинка размытая, и на заднем фоне слышны изумленные возгласы снимавшего.
Я вижу главную улицу квартала Кабуки-тё в Синдзюку[1]. Десятки взрослых мужчин и женщин распростерлись на земле.
С первого взгляда невозможно понять, к какой группе они принадлежат, поскольку у них нет между собой ничего общего: здесь якудза, белые воротнички, трансвеститы, обычные женщины и так далее.
Все они собрались вокруг одного человека и со слезами на глазах бросились перед ним на землю.
В объектив камеры попал тот, кто стоит в центре толпы, – юноша с серебряными волосами и серьгами в ушах. Юноша холодно смотрит на толпу.
Естественно, это я, Дайя Омине.
– Пфф.
И эти события тоже идут так, как мной задумано. Я был уверен, что сейчас, когда телефоны с камерами есть у всех, кто-нибудь обязательно снимет, если я устрою такое шоу на главной улице.
Даже то, что это покажут по ТВ, я тоже запланировал.
Комментаторы в студии хмурят брови и выдают всякие предположения, которые с истиной, естественно, ничего общего не имеют, типа «быть может, это какой-то новый культ?»
Правда, конечно же, совершенно в другом.
И феномен «людей-собак», и массовое коленопреклонение создал я с помощью своей силы.
Никто в студии пока что не связал эти два события друг с другом, но кто-нибудь наверняка это сделает – ведь они оба сенсационны и оба произошли в одно время. Люди в Интернете уже начали подозревать какую-то связь, и они, хоть и не думали особо, на правильном пути.
Это видео – предвестник моей главной цели.
Когда общество не сможет больше игнорировать феномен «людей-собак», я объясню массам, кто именно стоит в центре толпы.
И тогда мой план заработает по-настоящему.
Я вышел из гостиницы и иду по Синдзюку.
Воскресенье, середина дня. Людно. Я не в силах вытерпеть такую массу людей, у меня голова кружится.
Сейчас я уже знаю: большинство людей – грешники. Моя «шкатулка» заставила меня понять, что у миллионов людей внутри – поганая слизь.
Сейчас для меня такая толпа – все равно что извивающаяся помойка.
…Ну, к этому я тоже привык.
Уже сентябрь, но температура до сих пор не собирается понижаться. Жара стоит, как в середине лета. Я глянул на часы. Два часа дня.
По мере того как солнце движется по небу, моя тень постепенно удлиняется.
Один за другим люди вокруг меня наступают на мою тень.
Что а в т о м а т и ч е с к и а к т и в и р у е т «ш к а т у л к у».
Каждый раз, как кто-то входит в мою тень, мое тело пронзают грехи. Грехи, грехи, грехи.
– …
Когда я только начал пользоваться «шкатулкой», я не мог удержаться на ногах. Но сейчас это уже привычное дело. Я больше не из тех, кого ломает подобное омерзительное ощущение. Я уже переборол свою слабость.
Это просто неприятная рутина.
– Угг!
Отвращение, нахлынувшее на меня, слишком велико – я не сдержал стона.
Что, черт побери, такое? Что за отвратительное ощущение, как будто кто-то сунул в блендер прогорклое растительное масло, блевотину и гусениц и заставил меня выпить то, что получилось?
Что за отребье несет в себе столь ужасный грех?
Потирая виски, я развернулся к человеку, стоящему на моей тени, и посмотрел ему в лицо.
– …
Ничего себе.
Девочка, на вид из средней школы, с черными волосами, завязанными в пучок. Самое подходящее определение – «невинная». Несмотря на выходной, она в школьной форме. По ее виду совершенно не скажешь, что она грешница. Наоборот, она кажется слишком чистой, чтобы быть частью этой толпы.
Услышав мой стон и увидев мое искаженное лицо, она смотрит на меня подозрительно. …Блин, кто в этом, по-твоему, виноват?
Наши глаза встретились; но она просто попыталась меня обойти.
– Откажись от своей мести. Мне жаль тебя, но ты пожинаешь то, что сама посеяла.
Девушка остановилась и повернулась ко мне. На лице отсутствующее выражение – видимо, она просто еще не осознала, в каком положении очутилась.
– Ты, конечно, хочешь наказать грешников, но парни, которые платят за твое тело, – не тот, кто дал тебе ВИЧ. И не его сообщники. Их грех куда меньше, чем то, что ты собираешься с ними сделать. Хотя, думаю, ты со мной не согласишься.
В ее глазах появилось замешательство, но лицо осталось бесстрастным. Может, она просто не очень умеет выражать свои чувства…
– Так что прекрати торговать собой и распространять ВИЧ.
С абсолютно застывшим лицом она наконец раскрыла рот.
– …Пожалуйста, не неси такой бред на людях.
Наконец-то заговорила. Мне пришлось напрячься, чтобы слушать ее слабый голос. Похоже, она не очень-то энергична.
– Можешь не волноваться! Смотри, на нас никто не обращает внимания. Если обращать внимание на каждого, мимо кого проходишь, ты просто свихнешься. Эта компания не почешется, даже если мимо них пройдет преступник, которого ищет вся страна.
Хотя, конечно, если кто-то вдруг начнет вести себя, как собака, это уже другое дело…
– Откуда ты знаешь, что я делаю?..
– Я не знаю. Я просто ощутил твой вонючий грех.
Ее безжизненное лицо начало меняться. Скорее всего, она хотела нахмурить брови, но из-за того, что ей плохо удается выражать свои чувства, она лишь прищурилась.
Потом она отвернулась и быстро пошла прочь. Похоже, она пытается сбежать.
– Тебе не сбежать. Ты уже у меня под контролем.
Я закрываю глаза.
