Андрей Орт. - Двадцать ударов сердца
— Показать? — Смешанные чувства боролись в душе Грокдаза. С одной стороны, пацан нарушил чуть ли не все законы орков. С другой, его привечает сам Боутарк, которого никак нельзя обвинить в недостатке мудрости… Орк смотрел на стоящего перед ним подростка и первый раз в жизни не знал, как поступить. Воином был Грокдаз, до мозга костей воином. То, что ученик шамана скрыл свой истинный возраст и не явился на испытание, было для Грокдаза трусостью и предательством. Туманные предсказания Боутарка, несмотря на огромное уважение к шаману, были малопонятны хану. Да, Боутарк доверяет ученику полностью, но… Магия орков? Грокдаз еще не пришел к окончательному решению, когда…
Когда темное небо, с востока на запад, разорвала напополам слепящая борозда. Будто Верховный Бог людей, разгневанный планами орков, ударил по ним огненным клинком. Ослепительно сияя голубым, пронеслась по небосводу Звезда и упала. Дрогнула земля, застонала. В людских владениях, недалеко, за ближним лесом, куда пришелся удар богов, поднялось и быстро погасло зарево. А потом на степных воинов обрушился звук. Стаей разъяренных драконов ревело темное небо. Порывы ветра разметали уже поставленные орками походные шатры, унесли в степь нехитрый скарб…
Удержал вождь могучей рукой едва не сбитого с ног Сарка, глянул поверх его головы в наступившую темноту.
— Твое счастье, парень, — сказал. — Не ошибся мудрый Боутарк, чудные дела творятся на земле людей. Доверюсь его слову и на этот раз… Но смотри, шаман, если не докажешь, что от тебя польза есть, — как волчонка оторвал, взяв за шиворот, воин Сарка от земли, поднес к лицу лицом…
— Хан, великий хан, цел ли? — Из разрушенного шквалом лагеря к Грокдазу сломя голову неслись орки во главе с Табурком.
Ничего не ответил вождь орков. Только поставил парня на ноги и молча пошел навстречу встревоженным воинам. И так видно, что невредим. Чего зря языком болтать?
Зайдя в заново установленный шатер, первым делом пригласил Грокдаз на военный совет Табурка с командирами полусотен. Только советоваться не стал, приказывал… Решив не тревожить соратников лишним знанием, сказал просто:
— Завтра, перед рассветом, к людям в «гости» пойду. Со мной двое: Стуром и Лабрухт. Еще пацана-шамана с собой возьмем. Идем пешими, налегке. Ждать нас день и ночь. Если не вернемся вовремя, ты, Табурк, поведешь полусотню по нашим следам. Все.
Удивились побывавшие с ханом не в одной битве ветераны, но, наткнувшись на твердый взгляд Вождя, возражать не осмелились. Только сотник помрачнел лицом больше обычного. Увидел это Грокдаз, подошел, хлопнул по плечу старого товарища.
— Не злись, — сказал, — старый волк. Не обо всем я вам сейчас рассказать могу…
— До утра ждать не буду, — мрачно отрезал Табурк. — Что хочешь со мной потом делай. Если до заката не возвратитесь, пойдем в ночь. У нас и кроме Стурома следопыты есть, да и леса эти не эльфийские…
Как только небо на востоке начало сереть, маленький отряд был готов к походу. Вся сотня собралась проводить хана и боевых товарищей. Не отличающиеся дисциплиной степняки окружили уходящих плотным кольцом и молча, чтобы не нарушать предутреннюю тишину, вскидывали оружие в приветственном салюте. Кто-то первым прошептал:
— Грокдаз!
И вот уже все орки едва слышно скандируют:
— Грокдаз! Грокдаз!! Грокдаз!!!
Вождь рванул из-за спины «Ярость Громдока», поднял над головой, отвечая на приветствие, и, пройдя сквозь строй расступившихся перед ними товарищей, четверо разведчиков перешли границу.
Вообще-то, выросшие в степи орки недолюбливают лес. Те, кто привык видеть все на сотни и тысячи шагов вокруг, чувствуют неуверенность, натыкаясь взглядом на препятствие в двух шагах. Тревожные мысли возникают в головах степняков, — нет ли где засады? Не прячется ли за ближайшими кустами враг?.. Даже Стуром, лучший следопыт племени, побывавший не в одном походе в священный лес эльфов, немного нервничал. Лишь огромный Лабрухт, выбранный ханом за полное равнодушие к собственной жизни, был спокоен, как в собственном шатре. Не чувствовал опасности и, помимо своей воли оседлавший гиганта, Сарк…
В самом начале пути выяснилось, что «походка» молодого шамана ставит под вопрос успех всей вылазки. Обладающий особенно тонким слухом Стуром, после нескольких шагов по лесу остановился и заявил, что если он и дальше будет слышать за спиной грохот ломящегося сквозь чащу тролля… Пришлось Лабрухту посадить парня на закорки и, посоветовав тому внимательно следить за низкими ветками, стать в середину группы. Теперь дело пошло… Орки бесшумно и быстро шли широким шагом, мягко ступая след в след друг другу.
Прошло несколько часов. На востоке заалели верхушки деревьев, проснулись и, заглушая все остальные звуки, заголосили многочисленные лесные обитатели. Взошло солнце. С каждым шагом отряд, ведомый Стуромом, приближался к месту, куда упала «звезда». Когда, по прикидкам Грокдаза, до цели вылазки оставалось не больше тысячи шагов, хан тихо свистнул, приказывая снизить скорость. Теперь воины пошли медленнее, осторожнее, внимательно вслушиваясь в шумы леса, пытаясь сквозь просветы между деревьями рассмотреть хоть что-нибудь впереди.
— Великий Громдок, как мне надоел этот лес, сожри его Бетрезен, — вполголоса ругался Стуром. — Клянусь, ночью было легче. Да, слегка темновато, зато не было слышно трескотни этих летающих тварей! У меня уже башка от нее раскалывается…
Страдания следопыта продолжались недолго. Не успели орки пройти и сотни шагов, как убедились в том, что они далеко не единственные и не первые в гонке за «упавшей звездой». Сначала степняки услышали сглаженный расстоянием рокот, потом чуткое обоняние орков уловило принесенный ветром особый запах магии проклятых.
Отряд замер. Грокдаз обошел опустившего на землю шамана Лабрухта и встал рядом со Стуромом.
— Кто там?
— Имперцы, — вполголоса произнес Стуром. — Рыцари и маг… Хотя нет — тут же поправился он, — два мага. Против них проклятые. Слышу пару демонов. Бой только начался, им сейчас не до нас…
— Вперед, бегом, — скомандовал вождь. — Я — первый. Стуром, хватай парня и за мной. Лабрухт, ты замыкающий.
— Я же сам могу! — сдавленно пискнул Сарк, опять перекинутый через мощное плечо воина.
— Сам, ты еще сломаешь себе что-нибудь по дороге, а тебе еще камлать нужно, — бесшумными прыжками двигаясь к месту боя, вместо вождя ответил Стуром.
Как только в просветах между деревьями мелькнуло какое-то движение, орки опустились на четвереньки. Осторожно, касаясь земли только локтями и коленями, скрываясь в высокой траве, степняки подобрались к недавно вывороченному из земли толстенному дубу и стали с интересом наблюдать за боем.
Сражение происходило недалеко от кромки леса, примерно в сотне шагов от его первых, опаленных недавним огнем деревьев. Проклятые: их все же оказалось трое, — стоя спиной к лесу, оборонялись от отряда имперцев на изуродованном копытами и боевой магией луге. Три белых рыцаря Империи, окруженных магической броней, яростно атаковали двух демонов, прикрывающих собой стройную, маленькую по сравнению с ними фигуру эльфа с огромной катаной, неподвижно стоящего в нескольких шагах позади них. Всадников поддерживали маг, целитель и статный воин на крылатом коне. На таком расстоянии разглядеть что-либо за забралом шлема было не по силам даже оркам, но осанка, движения воина показались Грокдазу смутно знакомыми. Он напряг память…
— Гляди-ка, — удивился рядом Лабрухт, — цапли горгулью завалили!
Цаплями, за привычку атаковать копьями с дальнего расстояния (что считалось у орков проявлением если и не трусости, то недостойной мужчины нерешительности) бывалые воины пренебрежительно называли белых рыцарей. Грокдаз оторвал взгляд от предводителя людей и обратил внимание на место, заинтересовавшее гиганта. Позади сражавшихся, почти на самой опушке леса, зияла огромная, странно светящаяся яма. Рядом с ней лежала туша убитой имперцами в самом начале боя обсидиановой горгульи.
— Белые рыцари бойцы, конечно, так себе, — ответил он. — Только ты об ихнем маге и патриархе не забывай. Да и этот парень на Пегасе, уверен, тоже не первый раз меч в руках держит.
— Конечно, не первый! — согласился с вождем Стуром. — Это ж Ламберт, капитан имперской гвардии. Два беркута — его герб…
В этот момент до сих пор не принимающий участия в битве проклятый с катаной, словно очнувшись от глубокой задумчивости, поднял лицо и резко выкрикнул какую-то команду. Демоны слаженно отпрянули назад, за его спину. Предводитель проклятых вскинул свой меч вверх, и в самый центр отряда рыцарей ударило пламя.
Вспышка была так сильна, что даже успевшие вжаться в землю орки едва не ослепли. Над землей пронеслось пламя, на головы степняков посыпались обожженные камни и разом пожухшие листья, кое-где занялась трава. Ударивший по ушам грохот взрыва сменился тишиной. Стуром, лежащий справа от Грокдаза, громким шепотом помянул утробу Бетрезена. На несколько ударов сердца битва замерла.
