Вильям Ву - Байки из дворца Джаббы Хатта-7: Бывает же такое (История гаморреанца-охранника)
— Он спит? — поинтересовался Гартогг, — Это не я! — взвизгнул Порселлус. Рие-Ииес чуть не упал от испуга и всеми тремя глазами уставился на Гартогга. На пол из разбитого ящика высыпался серебристый козотравник.
— Кухонный слуга спит, да? — повторил вопрос гаморреанец.
— Э-э… Гартогг моргал, ждал и ободряюще хрюкал.
— Ты как раз вовремя! — Рие-Ииес вскочил на ноги, оттолкнул Порселлуса в сторону. — Я только что нашел его… э-э… вот прямо так — в коридоре, возле тоннеля, ведущего к жилищу Эфанта Мона! И я принес его сюда, чтобы оказать… э. .. экстренную кулинарную помощь! — А?
— Особый метод искусственного дыхания при помощи кухонных отбросов! Это техника первой помощи, которой я научился у моего прадяди Свие-бипа… Запах пиши… он такой… такой… зрелый, что даже мертвого вернет к жизни. Но, увы, я опоздал.
Все три его глаза наполнились слезами, гран вздохнул.
Шаркая, Гартогг подошел ближе, присел и наклонился вперед. Интересно, нельзя ли повторить экстренную кулинарную помощь и разбудить слугу. Он нюхалнюхал, но чуял только отбросы. Наверное, действительно слишком поздно.
— Вот видишь? — взволнованно произнес Рие-Ииес. — Кто-то должен обо всем позаботиться. Облеченный властью. Расследовать дело, собрать улики и раскрыть преступление. Джабба будет потрясен… и весьма благодарен.
— — Кухонный слуга убит!
Осознав задачу, Гартогг схватил Флегмина за лодыжки, затем выпрямился и внимательно изучил свисающее тело. Лицо Флегмина было залито кровью.
Рие-Ииес молча наблюдал за гаморреанцем.
Гартогг кивнул, перекинул тело слуги через плечо. Выходя из кухни, он сосредоточенно хрюкал, но не забыл остановиться и набить рот пенопластом.
— Не забудь! крикнул ему вслед РиеЙиес. — Я нашел его возле комнат Эфанта Мона! Гартогг шагал по коридору в непривычном для себя возбуждении. Если он найдет, кто убил кухонного слугу, Ортуггу понравится. Гартогга могут даже взять с собой на баржу в следующий раз. *** Он бесконечно кружил по затхлым сумрачным коридорам дворца, размышляя, как разрешить загадку, а вес поваренка начал надоедать даже ему. Гартогг переложил тело на другое плечо, перемена чуть-чуть помогла. В третий раз пройдя мимо комнат для гостей, охранник вспомнил нечто очень важное: Рие-Йиес нашел труп возле дверей Эфанта Мона. Решив, что в таком случае следует расспросить Эфанта Мона о преступлении, Гартогг постучал. Никто не ответил. Гаморреанец вздохнул и потопал дальше.
По дороге он устало и уныло сопел. Наверное, и так сойдет. Эфант Мои тоже его не любит.
Казалось, прошло несколько дней (может, и на самом деле прошло), Гартогг несколько раз прочесал весь дворец и не нашел никого для допроса. Народ, завидев его издалека, зажимал нос, у кого он был, и убегал. Гартогг считал подобное поведение необдуманным.
Когда он в четвертый раз прошел мимо клетки ранкора, то услышал, как зверь ходит и шуршит песком.
— Пошли, — сказал Гартогг в безжизненное лицо кухонного слуги, который свисал у него с плеча. — В гости к ранкору.
В ответ кухонный слуга чем-то капнул на пол.
У ворот в жилище ранкора Гартогг встретил укротителя Малакили, толстяккореллианин сражался с обмякшим человеческим телом, собираясь сунуть его за решетку.
— Что это? — спросил гаморреанец. Малакили чуть не подпрыгнул от изумления, выронив свою ношу.
— Я кормлю ранкора. Что, по-твоему, я еще делаю?
— Помощь надо? — — Гартогг разочарованно засопел.
— Нет, — ответил Малакили. — Сам справлюсь.
Гаморреанец поправил тело на плече, пока Малакили открывал решетку и пропихивал тело внутрь, к ожидающему в нетерпении ранкору.
— Хочешь сгрузить и его тоже? — — предложил, морща нос, Малакили; указывал он на кухонного слугу.
— Нет! Доказательства преступления!
— Вообще-то он довольно быстро разлагается. Ты уверен?
— Да! — — Гартогг заторопился прочь. *** Гартогг вломился на кухню, по-прежнему волоча на себе труп Флегмина; ноги болтались сзади, голова и руки спереди. Мертвый кухонный слуга вонял сильнее, чем вчера, и все время с него капало на пол. Гартогг вежливо пофыркал.
Порселлус поднял голову, оторвавшись от повседневных забот.
— Заговор, — прогрохотал Гартогг. — Улики, Все связано.
Свободную лапу он запустил в ящик с пенопластовыми шариками. Набив ими рот, он некоторое время жевал, потом добавил: — Девушка. Она, э-э…
— Что за девушка? — потребовал ответа Порселлус. — И убери эту омерзительную вещь отсюда!
— Девушка-наемница. Привела вуки. Прошлой ночью. — Гартогг слизнул кусок пластика с нижней губы. — Подружка Соло. Контрабандиста. Босс их поймал.
Гартогг заметил, что левый глаз трупа вот-вот вывалится из глазницы. Это плохо; свидетельство преступления. Должно быть целым. Раздраженно хрюкнув, гаморреанец вставил глаз обратно.
— Убери это отсюда! — заорал Порселлус. — Я здесь готовлю, это место должно оставаться чистым — чистым и опрятным.
Оскорбленный в лучших чувствах Гартогг повернулся, чтобы уйти, одновременно поправляя сползаюший с плеча труп. В конце концов повар — — хозяин на кухне. На выходе он еще раз набил рот шариками пенопласта. Немного рассыпалось по полу.
Он без сна и отдыха блуждал по коридорам, но ничего не нашел. Во время ночного дежурства он топал по затемненным залам и переходам с кухонным слугой на плече, но ничего опять-таки не обнаружил.
Когда же приблизился рассвет, Гартогг, усталый и недовольный, вернулся в казарму.
— Гартогг! — Ортугг одним прыжком очутился в дверях и перегородил вход. — Что ты делаешь с эти… этой вещью?
— Улики, — защищаясь, хрюкнул несчастный.
— Он гниет! — крикнул Рогуа из-за спины командира. — Его нельзя тащить сюда!
— Нельзя?
— Что ты делал с ним всю ночь? — потребовал ответа Рогуа.
— Ночной обход, — сказал Гартогг. — Дежурил.
Кое-кто из гаморреанцев принюхался и зафыркал.
— Избавься это этой дряни, — приказал Ортугг. — Скорми ранкору или выброси куда-нибудь.
— Улики, — сказал Гартогг, разглядывая белесое, сочащееся вонючей жижей лицо кухонного слуги. — Убийство.
— Забудь о том, чтобы войти сюда, — заявил Ортугг. — Мы готовимся отправляться на барже. Рогуа, отбери, кто пойдет с нами.
— Слушаюсь.
— Барже? — Гартогг восторженно запыхтел. — Сейчас?
— Нет… Джабба собирается смотаться к Великому провалу Каркун и скормить каких-то пленников сарлакку.
— Возьмите меня!
Гартогг запрыгал от нетерпения, у кухонного слуги оторвался палец и упал на пол. Изо рта выползло несколько жуков, еще больше с жужжанием поднялось с трупа, растревоженные движением.
Ортугг фыркнул от отвращения.
— Ты разыскиваешь убийцу? — Да!
Ортугг хмыкнул, оглянулся на Рогуа.
— Если найдешь, кто убил слугу, к тому времени, как мы снова куда-нибудь поедем, мы возьмем тебя с собой. А теперь пошел вон! И не приноси эту дрянь сюда еще раз!
— И постарайся произносить предложения целиком! — крикнул из казармы Рогуа.
Хрюканье и смех проводили Гартогга.
Ну, хоть усталости он больше не чувствовал. А чувствовал возбуждение. Вот его шанс.
— Может быть, баржа, — сказал он поваренку. У того из уха выполз червяк. Из открытого рта свисал почерневший язык, а по лицу ползали мухи.
— Пойдем смотреть баржу, — предложил Гартогг. — Хочешь?
Из трупа по-прежнему капала разноцветная жидкость, а почти всю кожу поели мухи и жуки. Зато тело стало легче, чем раньше. Гартогг вразвалку зашагал к ангару позади тронного зала, где стояла парусная баржа. Он хотел хотя бы одним глазком взглянуть на нее.
По дороге он встретил Б'омаррского монаха с серьгой в ухе. Монах неторопливо шел через полутемный зал.
— Монах, — негромко прохрюкал Гартогг поваренку. — Спросим монаха об уликах. Ладно? Да?
Монах скользнул за угол. Гартогг заторопился следом, но окликать не стал. Он боялся разбудить народ.
На какое-то время он потерял монаха из виду, но потом услышал голоса и пошел на них. Не успел он подойти ближе, как до него донесся глухой удар.
Завернув за угол, он обнаружил Ж'Квилле, випхида, опустившегося на колени возле монаха, который лежал на спине, прикрытый окровавленными складками балахона. В ножнах випхида был виброклинок, а в лапе он что-то сжимал. Вздрогнув, Гартогг взвизгнул и неуверенно захрюкал.
Ж'Квилле ничего не сказал.
Поправив на плече поваренка, Гартогг осторожно приблизился. Монах не шевелился.
— Он спит? — — спросил Гартогг.
Это было целое предложение. Как жаль, что Рогуа не слышал его. Ж'Квилле встал.
— Он не мертв. Он… э-э… медитирует. Вошел в глубокий транс. Мыслит о немыслимом.
Гартогг наморщил рыльце и, озабоченно хрюкая, осмотрел монаха.
— Кровь? Да нет, он хотел узнать, сумеет ли достичь финальной стадии просветления. Он решил немного проверить себя, узнать, готов ли он, прежде чем просить своих друзей хирургически удалить ему мозг.
