Ник Кайм - Покров тьмы
— Вы готовы к выполнению своих обязанностей, брат-капитан.
По команде апотекария из боковой комнаты в помещение вошёл серв и стал счищать остатки амниотического геля с моей кожи.
Я, все ещё не пришедший в себя после ухода Агеммана, благодарно кивнул Венациону.
— Скажи мне, брат-апотекарий, где моя броня и оружие?
— Технодесантники занимаются их починкой. Насколько понимаю, передняя бронепластина получила особенно серьёзные повреждения. Вы найдёте своё оснащение в армориуме. Восточное крыло.
Отпустив серва, я пробурчал слова признательности в адрес Венациона и отправился в оружейные мастерские. Что-то в полутенях вокруг апотекариона заставляло меня нервничать, и я желал как можно скорее вернуть свои боевые принадлежности.
Крепость Геры — огромный и почти неприступный бастион. Почётный центр Макрагга, аккуратный дом-казарма ордена Ультрадесанта со множеством оружейных, тренировочных и святилищ. Все мы почитаем их по-своему, эти храмы насилия и чести. И так было всегда.
Технодесантника Вантора я нашёл без труда. Как и в апотекарионе, в мастерской царил полумрак, но не было так холодно. Наоборот, армориум излучал жар, который пронзал воздух, царапая ноздри. Здесь смешались дым и огонь, зола и привкус металла. Громадные механизмы, обслуживаемые слугами-инженерами и кибернетическими сервиторами, непрестанно стучали по железу и стали.
В этом месте производились и ремонтировались артефакты войны.
На металлическом пьедестале лежал развороченный бронетранспортер «Носорог», в то время как вокруг него жгли ладан и пели гимны жрецы. На огромной наковальне сервиторы с руками-молотами закаляли и ковали клинки. Часть мастерской была заставлена рядами станков из тёмного железа и работающим машинным оборудованием.
Однако всё это мало меня интересовало, ибо моё внимание было приковано к оснащённому серворуками технодесантнику, что склонился над комплектом великолепной силовой брони. Приятно снова увидеть её. А ещё приятнее будет её надеть.
Стоя в дверях армориума, которые разошлись в стороны, чтобы впустить меня в громадный цех, я голосом оповестил о своём присутствии:
— Брат…
Вантор повернулся на звук, отчего его бионика шумно заработала при движении. Он еле заметно кивнул и заговорил:
— Капитан Сикарий, я почти закончил богослужения над вашим доспехом. — Из-за вокс-решётки, закрывающей рот, голос технодесантника казался таким же безжизненным, как его механические правая рука и нога. — Уверен, вы будете рады узнать, что, как и вы, он остался жив.
Мне всегда казалось чудным, как адепты культа Механикус говорят о неодушевлённом адамантии и керамите. Вантор не просто починил мой доспех, он сумел успокоить его дух. Будучи технодесантником, Вантор носил не голубую броню Ультрадесанта, а красную — цвета Марса, где он получил свои тайные знания. Только его наплечник оставался выкрашен в цвета Ультрамара в знак подтверждения его верности ордену.
— Поистине, брат. Я долго ждал момента, когда снова надену его и почувствую тяжесть Бушующего клинка в… — запнулся я, когда моё внимание привлекла рабочая команда сервиторов, трудящаяся в дальнем конце зала. Я еле мог сдержать свою ярость.
— Что, во имя Терры, это такое?
Вдали от честных машин армориума, неторопливо отбиваемых бронепластин и кующихся клинков, вдали от танков и прочей техники, вдали от всего находилась мерзость. Вантор недоверчиво обернулся.
— Обломки, детали. Это все останки противника, что нам удалось собрать перед эвакуацией.
На столе лежали аккуратно разложенные, тщательно запротоколированные и сгруппированные, изученные и испытанные части некронов. Головы, пальцы, конечности, даже сломанные детали их вооружения, пристально разглядываемые лоботомизированными слугами технодесантника. Всего я насчитал более двадцати разных стендов.
Желание схватиться за меч только нарастало.
— Они неактивны, надеюсь?
— Разумеется, — кивнул Вантор, — но, изучив даже в таком состоянии предметы некронской технологии, мы сможем узнать о них больше.
То обстоятельство, что технодесантник не видел и не понимал угрозы, принеся эти обломки в нашу крепость-монастырь, лишь показывало, какая пропасть между такими, как он, и другими космодесантниками.
Я стал расхаживать по мастерской со следующим рядом Вантором и подошёл к одному из рабочих столов, где сервитор навис над грудой конечностей, голов и даже туловищ. Я потянулся к одному из серебряных черепов, которые своим оскалом будто насмехались надо мной даже после своей смерти, но замер, едва не коснувшись.
— Как они вообще могут здесь находиться? Я не эксперт по некронам, но разве они не исчезают при уничтожении?
Вантор встал напротив. Передав приказ в бинарном коде, он отправил сервитора выполнять другую задачу.
— По всей видимости, дамносиане нашли способ замедлить эту способность при помощи магнетизма.
Я посмотрел на Вантора, сдвинув брови.
— Неужели? Колонисты с простейшими техническими навыками добились того, чего не смогли Механикус, всего лишь благодаря электромагнитам и собственному чутью?
— Я удивился не меньше вашего и всё же… — он жестом обвёл мастерскую, полную деактивированных механоидов.
— Я бы не стал давать разрешение на это исследование.
Мой взгляд задержался на одном из черепов. Что-то в нем было странно знакомое.
Технодесантник моргнул, и только сейчас я заметил, что у него глаза цвета жжённой умбры.
— Лорд Калгар согласился с тем, что наши знания об этом противнике имеют первостепенную важность, если мы собираемся эффективно ему противостоять.
— Мы и так сражались весьма успешно.
Меня тянуло к черепу ближе. Словно сирена из древних мифов, он звал меня к себе, манил, навевал воспоминания…
Я почувствовал, как тьма подступила ко мне, и её покров плотно окутывает меня. Воздуха стало не хватать. Следующие слова Вантора прозвучали, будто из густого тумана, как и мой ему ответ. Всё, что я мог видеть, это только череп, его светящиеся глаза и зловещую ухмылку. Я потянулся к мечу, но не нашёл ни эфеса, ни ножен — схватил только воздух. Ноги подогнулись, будучи не в состоянии выдержать мой вес, и я упал на колени, задыхаясь.
Воздух не поступал. И хотя на многие мили вокруг не было ни одного водоёма, я тонул. Вязкая чернота затягивала меня. Всё провалилось во тьму. Вантор, армориум, сервы, моя броня — всё. Оставался только я, смотрящий в незакрывающиеся глаза позолоченного, ухмыляющегося черепа.
— Я есть погибель.
Остатки воздуха вышли из лёгких в виде облачка пара, и затем леденящий холод пронзил меня насквозь. Я почувствовал лёд под ногами, хотя по-прежнему находился внутри крепости-монастыря, и слабую дрожь в его холодных недрах…
Я сделал вдох, и тьма, затмившая мой взор, рассеялась как чернила в воде. Лёд растаял. Видение прошло. Я крепко сжимал в руках некронский череп с безжизненными глазницами, рыжей патиной на скулах, макушкой и висками серого металлического цвета.
Череп. Не золотой. Не царский. Не здесь.
Вантор ушёл, и остались одни сервиторы. Я подумал, он оставил меня внимательно рассмотреть артефакты с поля боя, как если бы я в одиночку мог открыть их секреты, просто глядя на них. Он так и не понял, что я затерялся где-то в своих снах, как, впрочем, и я сам.
Боль в боку вспыхнула по новой, и я скривил лицо, чтобы стерпеть её.
Доспех дожидался меня — подарок Вантора. Я взял броню и охотно оставил армориум вместе с чувством тревоги, что здесь всколыхнулось во мне. Я немедленно отправился в тренировочный зал.
Там я нашёл старого товарища. Дацей оказался единственным, кто решил попрактиковаться сегодняшней ночью. Пройдя мимо пустых боевых клеток, где дремали сервиторы, я дошёл до той, где занимался ветеран.
— Брат-сержант, — крикнул я, чтобы перекрыть тяжёлый звон лезвия его меча, поражающего жизненно важные точки боевого сервитора, которого он выбрал для тренировочного боя. Безусловно, это было неравное противостояние. Дацей мог бы сломать машину много раз, но он пришёл сюда, чтобы потренировать тело и испытать свою выносливость, а не специально навлечь на себя гнев технодесантников, без нужды разобрав на запчасти киборгов.
— Остановить бой, — по сержанту было видно, что он запыхался. Когда он взглянул на меня, его лицо слегка блестело от бусинок пота. Дацей отсалютовал, приложив меч к груди. — Брат-капитан, рад видеть, что вы вернулись к нам.
— Я надеялся благословить воссоединение в честной схватке.
Дацей — настоящий образец прекрасного воина — шагнул в сторону и нажал на иконку, которая открыла дверь.
— Тогда давайте узнаём, насколько хорошо вы сможете его благословить, — пошутил он.
