Сергей Дмитрюк - Чаша огня
На ваших мундирах нашивки, символизирующие наше общество, — желтый диск Солнца на голубом поле, — и это не случайно. От вас, как и от воспитателей и наставников детских школ, зависит, чтобы небо над нашими головами всегда оставалось таким же голубым и чистым, а Солнце светило так же ярко всегда, чтобы ничто не смогло омрачить мирной жизни людей Трудового Братства. Поэтому мы дали вам знания, которые могучи и опасны, которых не встретишь в повседневной жизни, и я еще раз предостерегаю вас: помните, что любое знание можно обратить не только во благо, но и во зло людям! Остерегайтесь поспешных решений, ибо в ваших руках находится грозное оружие! Не позволяйте порывам страсти одержать победу над холодным рассудком, иначе вы принесете горе людям. Именно поэтому в петлицах ваших мундиров золотой лебедь. Эта птица с древних времен пользовалась большим уважением в культурах Востока из-за своего особого качества — способности отделять молоко из смеси с водой. Потому лебедь олицетворял справедливость, которую заслуживают все живые существа во Вселенной, в каком бы положении они не оказались. Вы, как и этот лебедь, должны уметь отделять хорошее от плохого, принимая то что имеет духовную ценность и отвергая то, что ее не имеет…
Наставник помолчал, словно вслушиваясь в напряженную тишину, стоявшую внизу, на ступенях лестницы. Затем он заговорил снова, и голос его обрел более мягкие интонации:
— Покинув нас, вы вольетесь в могучий океан людских судеб и дел, которым переполнена вся Земля и десятки ее звездных колоний, и уже не сможете существовать вне него. Когда-нибудь у вас появятся дети, а затем и внуки. Общество возьмет на себя заботу об их достойном воспитании, но они, как и мы будут стремиться к лучшей жизни для себя и своих детей. Поэтому, покидая сейчас нас, помните, что вы ответственны и за их судьбу. Мы верим в вас! Верим, что души ваши останутся такими же чистыми и юными, а помыслы будут светлыми и благородными!
Наставник замолчал, отступив на шаг в огненное сияние медного зеркала, и, словно, могучий вздох ветра, среди скалистых склонов лесистого кряжа, разнеслось многоголосое: «Клянемся!!!»
Люди в лиловых мундирах стояли несокрушимой стеной, готовые бесстрашно принять на себя все удары непокорной судьбы. А двое юношей в первом ряду снова взволнованно переглянулись, ища поддержки во взглядах друг друга.
Ветер трепал их волосы — молодой ветер новой, манящей и мучительно прекрасной жизни. Его свежие порывы приносили в души молодых людей чистые чувства, благородные стремления, светлые надежды и отважные помыслы. И с каждым новым порывом ветра они ощущали в себе еще больше силы, больше уверенности, больше мужества, больше мудрости, чем прежде. Этот ветер был для них предвестником грядущего…
Часть первая Высший закон
«Если долго смотреть в пропасть, однажды пропасть начнет смотреть на тебя»
Ницше.«Истинно, истинно — через раны приходит Свет!»
(Ж. Сент-Илер «Криптограммы Востока»)
Глава первая Лиловые мундиры
Медленные мягкие волны набегали одна за другой, и было очень трудно сопротивляться их уверенной силе. Но страха не было. Рядом плавали странные существа — незнакомые и загадочные, но очень добрые, удивительно вовремя приходившие на помощь. Их огромные темные спины скользили среди волн, неожиданно появляясь из зеленой глубины и исчезая вновь. Они подплывали снизу, подставляя свои гладкие, скользкие от воды, тела; отплывали в сторону, совсем по-человечески улыбаясь и блестя маленькими темными глазами.
И такие же огромные и загадочные, плыли рядом два человека — мужчина и женщина. Их головы опускались и поднимались над водой, а лица выражали тревожную заботу. Глубокие, нежные и удивительно большие глаза женщины светились ласковой улыбкой. Ее мокрое лицо, с мягкими и теплыми чертами, не походило на большое и твердое лицо мужчины. И тело ее, лоснящееся от воды на солнце, отличалось от его тела. Гибкая и подвижная, она походила на этих удивительных существ, что кружили вокруг. В ее теплом и мягком теле было что-то удивительное и непонятное, и, вообще, к ней почему-то неодолимо тянуло, гораздо больше, чем к мужчине — массивному и даже немного страшному. Это трепетное влечение не поддавалось пониманию. Оно исходило откуда-то из глубины души, словно было там всегда, да и вряд ли его вообще можно было понять…
Я лежал без движения, широко открыв глаза, в полнейшей темноте. Лицо почему-то было мокрое. Странно. Я провел по щекам пальцами, облизнул их — они были соленые. Что это, слезы? Неужели я плакал во сне?
Я сел на постели, отбросив в сторону простыню. Темнота не отступила, а надвинулась вплотную. Мысли текли медленно, словно, преодолевая сопротивление какой-то вязкой пустоты, наполнявшей мою голову, и все же я почувствовал, что еще очень рано.
Что же это со мной? Что такое мне снилось?.. Я снова лег на постель, глядя в темноту перед собой и, пытаясь вспомнить только что виденный сон. Что это было? Дельфины?.. Море?.. Ребенок в воде?.. Неужели?.. Ну, конечно! Ребенок — ведь это я, а те двое — мужчина и женщина — это же мои родители! Невероятно! Как могло сохраниться в моей памяти это воспоминание? Ведь тогда мне было всего несколько месяцев! Тем не менее, видение было столь отчетливым, словно я увидел все наяву теми самыми глазами, — глазами ребенка. Чем больше я вспоминал виденное во сне, тем сильнее становилась щемящая тоска на душе. Я всегда старался заглушить в себе ее, не дать ей вылиться наружу, но сейчас копившиеся много лет чувства вырвались на свободу, вплетаясь в призрачные образы сна.
Когда я видел своих родителей в последний раз?.. Сейчас, даже трудно вспомнить. Кажется, это было на Праздник Братства шесть лет назад?.. Ну, да, конечно! А еще раньше? Так, они прилетали на Землю, когда мне исполнилось двенадцать… Два раза, всего два раза за двадцать лет! С тех пор, как они простились со мной, шестилетним мальчиком, я не видел их целую вечность! Я еще могу понять отца, — он исполняет свой долг перед обществом, но мать… Она ведь могла остаться здесь, на Земле, и видеться со мной гораздо чаще… Хотя, нет. Что это я? Как раз она-то никогда бы не оставила отца одного на чужой планете. Как сейчас я помню ее слова: «Быть всегда рядом с любимым человеком — вот истинное счастье! Делить с любимым все горести и радости — долг каждого, кто любит! Запомни это, сынок»…
Я грустно усмехнулся и зябко передернул плечами. Странно, но образ матери сохранился в моей памяти таким же неувядающим, какой она была много лет назад, когда я был еще совсем ребенком, и она казалась мне сияющей богиней, самой прекрасной женщиной на свете. Покосившись в сторону низкого прозрачного столика около кровати, я пододвинул к себе небольшую голограмму, стоявшую на нем. Из синей глубины светящегося кристалла на меня взглянуло юное женское лицо, совсем маленькое в обрамлении густой копны иссиня-черных, взбитых ветром, волос. Смешливые, казавшиеся серыми, глаза под широким взмахом бровей смотрели прямо, и смело, как у женщины, впервые осознавшей силу своей красоты, но не утратившей при этом юного задора и доверчивой веры в детские идеалы.
Юли! Она пристально вглядывалась в меня из глубины голограммы, стоя на фоне голубого неба и пышных гроздей белой сирени. Губы ее едва уловимо улыбались. Я скользил взглядом по ее лицу, обводя глазами каждую черточку, знакомую мне до малейших подробностей.
Правое ухо Юли выбилось из-под волос. Оно было таким же маленьким, как и прямой, короткий носик с закругленным кончиком, и как улыбающийся, мягко очерченный рот. Большими были только глаза, — мелкие черты лица делали их просто огромными. В этих загадочных озерах я тонул бездумно и покорно уже много лет, чувствуя на сердце сладостную истому.
Как же все-таки она красива!.. Хотя теперь любой человек в Трудовом Братстве был красив и совершенен. После изобретения и широкого применения искусственных генов, генные инженеры из ПОТИ с помощью генной терапии очистили наследственность людей, и теперь на Земле рождаются только здоровые, устойчивые к любым болезням, красивые дети. Свершилась исконная мечта человечества о всеобщей совершенной красоте и гармонии души и тела.
Я отодвинул в сторону портрет своей любимой и снова лег на постель. Нет, Юли была совсем не похожа на мою мать. В ее облике есть что-то особенное, свое, неповторимое и юное. Моя мать была совсем другой… Или же я только помнил ее другой?..
Тут я вспомнил, что совсем скоро у Юли будет знаменательный день в ее жизни. Их группа в последний раз прослушает напутствия наставников из воспитательной школы четвертого уровня, и бывшие мальчики и девочки, достигшие своего двадцатилетия, станут вполне самостоятельными и зрелыми людьми, готовыми войти в большую, наполненную событиями и свершениями, жизнь. Они станут стажерами, выберут себе какое-то дело, в котором смогут применить полученные за годы школьной учебы познания, будут искать свое призвание в этой жизни, а затем смогут продолжить свое образование в избранной области. Теперь уже не о них станут заботиться чуткие воспитатели, а они сами возьмут на себя заботу о других, будут строить новую, лучшую жизнь для своих потомков. Этот извечный процесс передачи эстафеты знания и мудрости, доброты и сердечной заботы нельзя было остановить ничем. Он вел людей все дальше к звездам, в чужие миры, где они утверждали законы человечности, озаряя Вселенную золотым пламенем своей души.
