Максим Резниченко - Плетущий
– Вам никто и не мог рассказать обо мне, потому что мои предметы не предусмотрены обычной школьной программой, – серьезно отвечает Учительница, и я понимаю, что мне нравится, как она разговаривает с нами – словно со взрослыми, а не старается, как большинство учителей, отмахнуться от некоторых вопросов.
– Я не помню, как здесь оказалась, – жалобно произносит девочка за соседней партой.
– У тебя есть еще вопросы? – спрашивает женщина Рыжего.
– Я тоже не помню, как здесь оказался, – произносит он удивленно.
– И я…
– Я тоже…
Недоуменные испуганные голоса детей становятся громче, когда они высказывают вслух одну и ту же мысль.
– А ты помнишь? – спрашивает меня соседка по парте.
– Нет, – отвечаю ей. – А ты?
– Тоже не помню.
– Дети! – голос Учительницы звучит резко и громко, отчего все замолкают, а некоторые даже испуганно смотрят на нее. – Дети, – уже гораздо спокойнее повторяет она, – вы не помните, почему здесь оказались по весьма простой причине. Это место вам снится, и сейчас вы спите дома в своих кроватях.
Несколько мгновений после ее заявления стоит мертвая тишина, а потом от нее не остается и следа. Слышны удивленные восклицания, восторженные крики, жалобные причитания, недоуменные возгласы. Я молча пытаюсь понять и осмыслить услышанное. Конечно, мне тоже хочется крикнуть что-то наподобие «Ух, ты!» или «Круто!» Но в окружении незнакомых мне сверстников я чувствую себя не совсем комфортно.
– Ты слышал?! – Соня в порыве чувств толкает меня в плечо. – Мы спим! Правда, здорово?!
Была бы она мальчиком, я бы толкнул ее в ответ, но я не уверен, что она сможет усидеть на стуле после моего толчка, поэтому бурчу себе под нос: «Да, прикольно».
– Ты чего такой серьезный? – спрашивает она меня, но, к счастью, мне не приходится отвечать. Учительница снова начинает говорить и в очередной раз удивляет нас.
– А сейчас, дети, – произносит она, и гул голосов смолкает, – я хочу, чтобы те из вас, кто желает немедленно проснуться и оказаться у себя в кровати, подняли руку.
– Я хочу, – говорит девочка, которая первая призналась, что не помнит, как здесь оказалась. Вслед за ней поднимают руки и другие дети. Марина Яковлевна пытается выяснить у каждого причину желания проснуться. Как правило, ей в ответ звучит «Просто хочу домой». И только один или два раза «Боюсь». После недолгого размышления поднимаю руку и я, на что моя соседка реагирует весьма бурно:
– Ты чего?! Оставайся, это же интересно! – и добавляет, слегка прищурив глаза: – Или ты испугался?
Я не отвечаю ей и лишь пожимаю плечами в ответ. Просто чувствую себя очень неуютно в обществе совершенно незнакомых ребят и девчонок. А еще мне кажется, что на их фоне я выгляжу каким-то зажатым и неуверенным. Я даже одет не в джинсы, а в свой школьный темно-синий костюм. Больше так никто не выглядит. Честно говоря, у меня и не было никогда джинсов…
Проходит какое-то время, и класс стремительно пустеет. Марина Яковлевна, узнав причину нежелания детей остаться, делает так, что они просто исчезают. Кроме меня, никто не сидит с поднятой рукой, и вот Учительница обращается ко мне:
– Как тебя зовут?
– Максим.
– Ты хочешь проснуться и оказаться дома?
– Да.
– Можешь объяснить, почему?
– Могу, – я стараюсь выглядеть серьезным, потому что Марина Яковлевна говорит со мной будто мне не восемь лет, а намного больше. – Мне нужно хорошо отдохнуть. Завтра у меня контрольная по математике, и, если я не высплюсь, могу плохо ее написать.
– То есть ты хочешь покинуть этот сон, чтобы оказаться дома и снова уснуть для отдыха перед завтрашним экзаменом?
– Не экзаменом, а контрольной, – поправляю ее.
– Да, извини, контрольной, – я впервые вижу, что Учительница выглядит удивленной. – Скажи, если бы не твоя контрольная по математике, ты бы остался?
Ее вопрос звучит для меня странно. Кто же отменит контрольную?
– Я не знаю.
– Ответь, пожалуйста, однозначно.
Гляжу на нее непонимающе. Как это «однозначно»?
– Я имею в виду «да» или «нет».
– Наверное, да, – отвечаю ей после секундных раздумий.
– Ты можешь сказать, почему бы ты остался?
– Мне интересно узнать, почему я вижу такой четкий сон.
– Очень хорошо, – тихо говорит она и уже громче спрашивает: – Ты бы остался, если бы знал, что сможешь все равно хорошо отдохнуть перед завтрашней контрольной?
– Как же я отдохну, если буду находиться здесь и что-то делать?
– О, нет, сегодня мы заниматься не будем. Сегодня у нас только знакомство.
– Тогда я бы хотел спросить у вас еще кое-что, – говорю я, приняв для себя решение. – Кто такие Плетущие?
– Плетущие, – так же серьезно отвечает Марина Яковлевна, – это люди, которые могут контролировать и управлять своими и чужими снами.
– Для чего?
– Чтобы помогать другим – тем, которые беспомощны в своих снах.
– Но зачем помогать другим людям? Я имею в виду, это же сон. Что может такого случиться во сне? – удивляюсь я.
– Что же, – отвечает Учительница не сразу, – я так понимаю, ты остаешься в классе?
– Да, остаюсь.
– В таком случае давайте я сначала кое-что объясню, прежде чем продолжить рассказ о том, кто такие Плетущие, и для чего они нужны.
Одобрительный негромкий гул служит ей ответом. К этому времени в классе остается меньше половины из тех, кто был здесь с самого начала. Рыжеволосый мальчик ловит мой взгляд, кивает и машет мне рукой. Киваю ему в ответ.
– Молодец, что остался, – шепотом сообщает мне Соня. – Ты из какой школы?
– Из пятой, – тихо отвечаю я.
– Пятой? Не слышала о такой. Где это?
– Где же еще? В Южно-Сахалинске, – пытаюсь ее поддеть.
– Где? Ты что, не из Москвы? – искренне удивляется она.
– Это же сон, – напоминаю ей, – значит, мы можем быть из разных мест.
– Ты прав, – вмешивается Марина Яковлевна – свидетель нашего негромкого разговора. – Вам всем снится один и тот же сон, но это совсем не значит, что наяву вы живете в одном городе или на одной улице. Можете подсесть ближе, и давайте я продолжу занятие в виде семинара. Если вы захотите что-либо спросить, можете не поднимать рук и не вставать из-за парт. Но это исключение из общего правила поведения на уроках, и оно будет действовать только сегодня. Так что, – хитро подмигивает она нам, – пользуйтесь моментом.
Негромкие смешки и одобрительные коментарии слышны в ответ. Дети пересаживаются ближе, занимают освободившиеся места тех, кто не пожелал остаться.
– На чем я остановилась, кто скажет? – спрашивает она, когда все усаживаются.
– На том, что мы из разных мест, – напоминает Соня и тем самым заслуживает одобрительный кивок Учительницы.
– Да, так вот… Вы все обладаете определенной силой, которая хорошо видна, если уметь ее видеть.
– Вы нас научите этому? – спрашивает рыжеволосый.
– Конечно. Этой теме будет посвящено одно из первых наших занятий. Видеть или, как говорят Плетущие, «созерцать» жизненно необходимо, потому что тогда вы сможете определить, кого вы видите во сне.
– А кого можно увидеть? – спрашивает мальчик со светлыми волосами.
– Других Плетущих. Они выглядят как светящиеся белым светом человеческие силуэты. Вы можете увидеть обычных людей. В отличие от Плетущих их силуэты почти не светятся, но зато почти у всех внутри можно рассмотреть сгусток света. Он бывает разных размеров и называется искрой.
– Марина Яковлевна, – обращаюсь я к ней, когда она ненадолго замолкает, – скажите, для чего нужны Плетущие?
– Как я уже говорила, наше призвание – помогать другим людям.
– Как у Суперменов? – вставляет Рыжий.
– Нет, – улыбается Учительница, – Плетущие не умеют летать, но в остальном аналогия верна.
– Что? – не понимает мальчик, услышав незнакомое слово.
– Я говорю, что, кроме невозможности летать, сравнение с Суперменом из комиксов вполне оправдано. Плетущие не получают за работу никаких денег. Они просто следуют своему призванию. Однако, как и в комиксах, где присутствует один или несколько антигероев, в мире снов также есть некие субстанции… Существа, – уточняет она, увидев наше общее замешательство, связанное с незнакомыми словами, – с которыми Плетущие борются и от которых защищают обычных людей.
– Вы сказали, что Плетущие не умеют летать, – вдруг говорит Соня, – но я-то летала во сне. Получается, Плетущие слабее, если не умеют делать то, что могут обычные люди?
– Нет, – смеется Учительница, – дело в том, что обычный человек во сне может видеть самые разные вещи, но это не значит, что они подвластны ему.
– Как это?
– Если вдруг тебе захочется полетать именно сегодня ночью, у тебя вряд ли это получится.
– Да, я столько раз хотела повторить полет, но все напрасно.
– Я говорю именно об этом, – кивает Марина Яковлевна. – Полет во сне – это не более чем игра вашего воображения. И он происходит неконтролируемо, то есть вы летите не туда, куда хотите, а куда вас несет. Ну а когда вы пытаетесь его контролировать, вы или падаете, или просыпаетесь, правильно?
