Артем Бук - Наместник
Что-то в фээспэшнике меня беспокоило. Не внешность, хотя собранные сзади в хвост длинные светлые волосы наверняка многих раздражали в его консервативной конторе. Не элитный итальянский костюм и не странные, но по виду жутко дорогие часы на руке. В конце концов, решала такого уровня должен отменно зарабатывать. И даже не хамство, хотя среди его коллег вкрадчиво-угрожающий тон популярнее грубых наездов.
Что-то неестественно в его поведении. Почему он стоит посередине комнаты, когда остальные трое сидят? Почему спиной ко мне? Демонстрирует свое пренебрежение? Так они позвали меня, чтобы просить об одолжении. Следственная канцелярия не подчиняется ни полиции, ни ФСП. Ну, во всяком случае, технически. Ладно я, так он даже не смотрит на Полковника, когда тот говорит. Гипнотизирует взглядом Вербовщика, но зачем? Тот и без того ни жив ни мертв. Его уговаривать ни на что не нужно: попав в немилость федералов, посредник лишится всего, начиная с лицензии.
– В общем, – прервал мои размышления голос Полковника, – все было нормально. Ребята работали, получали жалованье. Семьям писали. А пару месяцев назад пропали на задании. Мы с Сергеем это дело особо не афишировали. Бывает, народ в самоволку уходит. Ну или в плен попадает, да. Тогда требуют обмен или выкуп. Страховка есть на этот случай. И вот, значит, нашлись две недели назад. В Аргентине. Взяты в плен, когда местные разгромили чилийцев в Патагонии. Такие дела.
Да уж, беспокойство собравшихся теперь стало мне понятно. Давить повстанцев в Венесуэле – это одно. Но подчиненные Полковника решили схалтурить и поучаствовать в войне, запретной для российских наемников. За чилийцами стоял контролирующий половину Латинской Америки клан Гутьерес, а правительство Аргентины поддерживали Североамериканские штаты. Москва занимала нейтральную позицию. Старая сделка – мы не лезем в Западное полушарие, кроме пары традиционных клиентов вроде Венесуэлы, а янко-канадцы – в Среднюю Азию. Попахивало скандалом. Верхи потребуют крови всех замешанных. Хорошо, что это не моя проблема.
– Крайне прискорбно, – лениво заметил я. – Только меня не было в тот день, когда набирали в Венесуэлу. Не мое дежурство, знаете ли. Ничего об этом не знаю. И показаний дать не смогу…
– Дело не в этом, – нетерпеливо перебил меня Полковник. – Не надо никаких показаний. Пресса пока не пронюхала. Аргентинцы предложили заплатить выкуп, наши согласились. Майор должен совершить обмен. Но есть некоторые осложнения…
– Они отказываются ехать. – Василевский наконец соизволил принять участие в беседе. – И не только эти двое. Всего захватили пять человек. Еще один из Нацгвардии и двое из нашего спецназа. Вы понимаете, что это значит?
Конечно, я понимал и это. Будет не просто скандал, а локальный политический апокалипсис. Спецназовцы ФСП наемниками служить не могли. Если они оказывались за рубежом, то лишь по воле партии и правительства. Кто-то наверху решил поддержать Гутьересов, что вполне могло поставить под угрозу статус-кво у наших собственных границ. Я затравленно посмотрел на дверь. И вот зачем я ее открыл десять минут назад?
Пятеро бойцов отказывались ехать, поскольку подозревали, что живыми домой им не добраться. Мудро с их стороны. Я тоже считал себя если не мудрым, то предусмотрительным. Это значило, что мне нужно держаться от подобных историй как можно дальше. Только вот поздно – белобрысая сволочь в центре комнаты уже сделала из меня опасного свидетеля. Теперь он пялился на меня, как лягушка на комара. Видно, уже прикидывает, каким способом станет от меня избавляться, когда придет время. Наверняка любит баловаться с ножичками или душить народ голыми руками.
– Они думают, что их убьют, – продолжил майор, не дождавшись ответа на свой риторический вопрос. – Двое из них знают вас. У вас есть определенная репутация среди личного состава. Вы поможете мне убедить их, они убедят оставшуюся троицу. Насколько нам известно, их содержат вместе.
– А потом? – Фээспэшник играл в откровенность, и я решил отплатить ему тем же. – Их мирно отпустят по домам? И меня тоже? Не десантируют из подводной лодки на глубине в двести метров? Не сбросят с самолета без парашюта над Атлантикой?
– Нет. – Я думал, что он разовьет свою мысль, но Василевский просто замолчал. Мощный ход. Не иначе что-то из психологического арсенала ФСП. «Нет» – и точка.
– Мы все здесь взрослые люди, – поспешил вмешаться Полковник, на которого «нет» гостя тоже вряд ли произвело впечатление. – Все понимаем, как работает политика на таком уровне. Майор убедил нас, что таких указаний не имеет. Проблемы возможны, пока ребята в плену. Как только они приземлятся в Москве, вопрос будет исчерпан – и для них, и для нас. Даже если кто-то станет болтать по пьяни – никто и внимания не обратит. Некоторых бывалых послушать, так они чуть ли не Вашингтон брали и на Эйфелеву башню высаживались. А главное – американцы уже в курсе. И им огласка тоже сейчас не нужна. Но некоторые в аргентинском правительстве не прочь раздуть историю. Это может случиться, если кто-то из пятерых запросит убежище. Нужно действовать быстро.
– Вылет завтра утром. – Василевский вновь злобно уставился на Вербовщика, будто считал того единолично виновным в происходящем. – С вашим начальством договорятся. От дежурства вы освобождаетесь. Езжайте домой, собирайтесь. Много вещей не берите, оружие оставьте. Я пришлю машину к семи часам.
Мой «ягуар» медленно полз в пробке, пробираясь к центру города. Купленная восемь лет назад машина давно стала мне не по карману. Как и квартира в «исторической» зоне города, огражденной от периферийных гетто Третьим транспортным кольцом. Но я сохранил и то и другое, хотя содержание жилья и авто пожирало процентов восемьдесят зарплаты. Многие считали меня снобом. Может, они были правы. Или мне просто не хотелось рисковать каждый день жизнью, возвращаясь домой на метро или выходя вечером за водой в одном из городских гетто.
Пожалуй, самое время подумать о завещании. Автомобиль пусть достанется Ане. Скоро три года как мы расстались, но она еще не замужем. Вряд ли из-за меня. Просто стала разборчивее. Я ее не винил – жить со следователем не то же самое, что с юристом «Росгаза», получающим жалованье в червонцах. Хорошо, что удалось найти хоть такую работу. Воспоминания натолкнули меня на бредовую идею. Я покрутил ее в голове и так и эдак. Менее бредовой она не стала, но что терять человеку на полпути к кладбищу?
– Добрый день, слушаю вас. – Голос девушки в динамике звучал приятно, но представиться она не сочла нужным.
– Это Рогожин из Следственной канцелярии. – Надеюсь, мой голос звучал достаточно важно. – Мне бы поговорить с Константином Сергеевичем.
– У Константина Сергеевича сейчас совещание. – Вряд ли мне удалось обмануть опытную помощницу, но даже если она и занесла меня в категорию «незначимый надоедала», то никак не дала этого понять. – Ему что-нибудь передать?
– Да… Передайте, что я хотел бы с ним пообедать сегодня и обсудить одно срочное дело. В любом месте, где ему удобно. Рогожин. Следственная канцелярия.
– Хорошо. Я обязательно передам вам его ответ.
Надо же, какая любезность.
– Спасибо большое, – искренне сказал я, но девушка на другом конце линии уже отключилась.
Я подумал о том, как она выглядит. Наверное, отлично. Голубоглазая блондинка с фигурой модели. Нет, лучше брюнетка. В любом случае ее босс может позволить себе лучшее.
Машина резко затормозила, прервав мои эротические мечты. Я тихо обругал автопилот и выглянул в окно. Неспешно двигавшийся до того поток теперь совершенно замер.
– Показать дорогу впереди. – Я так и не понял, почему отдал эту команду. Никогда раньше этого не делал, хотя не раз оказывался запертым в стоячих пробках на часы. Какой смысл интересоваться тем, на что не можешь повлиять?
Как сотрудник Следственной канцелярии, я имел немедленный доступ ко всем камерам, полностью покрывающим дороги мегаполиса. Незаменимая вещь при расследованиях, но я еще не пользовался этой функцией из «ягуара». Лобовое стекло затемнилось, чтобы вывести запрошенную информацию, но изображение состояло лишь из прерывистых всполохов. Похоже, установленная пару лет назад программа нуждалась в отладке. Или надо обновить пароли специально для машины.
– Показать через спутник. – Я не слишком рассчитывал на успешное выполнение запроса. Если уж доступа к камерам нет, логично предположить, что и со спутника картинки не будет.
Тем не менее уже через секунду на лобовом вспыхнуло изображение дороги. Слишком мелко, чтобы разглядеть детали, но пробка начиналась совсем недалеко от того места, где застрял я.
– Показать крупно на километр вперед.
Техника не подвела, и изображение со спутника медленно увеличилось. Огромный грузовик, развернувшись перпендикулярно потоку, перегородил одиннадцать полос из двенадцати. Как это его угораздило? Следов аварии не видно. Может быть, она скрыта под пешеходным мостом, в паре десятков метров от которого замер автопоезд? Сам мост перекрыт с обеих сторон треугольными знаками дорожной службы, на нем копошатся трое в светоотражающих жилетах. Что они делают? Троица явно решала какую-то техническую проблему с двухметровым отрезком трубы, пытаясь приладить что-то с одного из концов. Наконец им это удалось, и один из рабочих поднялся в полный рост, взгромоздив устройство себе на плечо.
