Юрий Арис - Перерождение (СИ)
Я попытался открыть глаза, однако мешала тугая повязка. Попытка снять ее привела к еще одному открытию: мой новый бассейн, пусть и чистый, был очень маленьким, да к тому же еще и закрытым. Как гроб.
Я не чувствовал ноги и хвост; даже боль не была бы такой пугающей, как это онемение. Я вообще не был уверен, что у меня все еще есть ноги. Я уперся руками в крышку аквариума, намереваясь освободиться, но меня прервал знакомый уже равнодушный голос:
— Не думаю, что это хорошая идея. Это оборудование поддерживает в тебе жизнь.
Несмотря на слой воды и стекло, разделявшие нас, я слышал ее четко. Похоже, ко мне возвращался мой прежний слух. Значит, мне не просто подарили жизнь, меня решили подлечить.
Я мог бы отмалчиваться, но сейчас это было не в моих интересах. Я хотел узнать как можно больше о том, что со мной будет.
— Где я?
Голос поддавался уже легче, хотя по-прежнему звучал хрипло.
— В лазарете. После шести месяцев заключения ты был в нерабочем состоянии. Ты перенес одну операцию, теперь тебя ждут еще две.
— Что за операция?
— Мы восстановили твои глаза, — пояснила она.
— Но они не были повреждены!
— Ошибаешься, и ошибка эта вызвана постоянным полумраком, в котором ты жил. Если бы тебе позволили выйти на свет, ты бы заметил серьезное ухудшение зрения.
Она отвечала мне быстро, уверенно, будто зачитывала данные из каких-то сводок. Меня не могла не удивить такая честность:
— Зачем ты мне это говоришь?
— Во-первых, отныне ты должен обращаться ко мне только на «вы». Я твой опекун, ты живешь, пока я согласна с тобой работать. Во-вторых, в информации, которую я даю тебе, нет ничего секретного. Ты имеешь право знать.
Я решил не оспаривать это правило об обращении на «вы» прямо сейчас. Я все еще чувствовал себя плохо, меня мутило, накатывала слабость. Оставшиеся силы я собирался потратить на совсем другие вопросы:
— Какие операции мне еще предстоят?
— Довольно серьезные. Кости в твоих ногах и хвосте начали срастаться, и срастаются они неправильно. Нам придется снова сломать их для нужного заживления.
— Почему тогда вы все еще не сделали этого?
— Думаю, ты забыл о своей броне. Она уже помешала нам вычистить раны, но с этим мы справились, потому что в чешуе есть проплешины — результат травм. Другие операции в таком состоянии невозможны. Для того, чтобы у нас все получилось, ты должен снять броню.
Вот такого поворота я не ожидал. Конечно, я мог убрать чешую под кожу без труда, несмотря на то, что я не делал это уже шесть месяцев. Но тогда я буду абсолютно беззащитен! Это последнее оружие, которое у меня осталось, последняя стена, за которой я мог спрятаться. И я должен был добровольно отказаться от нее?
— Нет, — тихо, но твердо ответил я. — Не могу.
Я ожидал, что она разозлится. Или уйдет. Или начнет приказывать мне. Иными словами, я ожидал всего, кроме этой фразы.
— Ты хочешь быть нужным кому-то в этом мире?
Ее ледяной голос не позволял принять вопрос за настоящую заботу. Но я знал эти слова… давно, очень давно их сказал мне другой человек. Не так холодно, искренне, и я поверил ему. Потом этот человек стал единственным моим другом.
Она не хотела получить мое доверие, равно как и не хотела использовать мои воспоминания. Она всего лишь давала мне понять, что знает очень много. Не хотелось даже представлять, как много.
Усилием воли я заставил чешую уйти под кожу, снимая с себя последнюю защиту. Я не знаю, смог ли я убрать ее с ног и хвоста, но я пытался.
— Хорошо, — сказала она. — До тех пор, пока мы понимаем друг друга, проблем не будет.
Я чувствовал, что она хочет знать что-то еще. Догадывался даже, что именно. Я бы тоже задал этот вопрос.
Что нужно было делать, чтобы сломать мои кости, но оставить броню нетронутой?
Я знал ответ очень хорошо и ждал, что захочет узнать и она. Однако эта самка сдержалась, что несколько удивило меня.
— Ты похож на человека, — вот и все, что она мне сказала.
Как будто я этого не знал! Не первый раз снимаю броню, видел уже. Похож, похож до тошноты, на одного из них.
— Что со мной будет теперь? — спросил я.
— Ты пройдешь курс тренировки и будешь работать, — пояснила она. — Как и все. Но сначала тебе нужно восстановить прежнее здоровье.
— В чем заключается эта работа? Я не знаю… Мне не говорили.
— Ничего не знаешь?
Я промолчал, решил не вдаваться в детали. Я знал, что есть существа похожие на меня, которых люди используют довольно давно. Вот только мне не сказали, чем я отличаюсь от этих существ, почему мне раньше не позволяли работать. Я также знал, что к каждому существу приставлен смотритель-человек. Похоже, моим должна стать эта самка.
— Я объясню тебе правила несколько позже, когда ты будешь в лучшем состоянии. Пока в этом нет необходимости, — заявила она.
— И как скоро это будет?
— Через пару недель, которые для тебя пролетят как одно мгновение. Видишь ли, теперь тебе не позволят просыпаться каждый день для душеспасительных бесед. Тебя погрузят в искусственную кому, которая продлится ровно столько, сколько понадобится твоему телу на выздоровление.
Я почувствовал присутствие другого человека в комнате. Этот человек был напуган — типичная реакция тех, кто меня видит, хотя без брони я не представляю такого уж грозного зрелища. Особенно перевязанный, со сломанными ногами и хвостом.
Я понимал, что скоро мне придется снова заснуть, и с трудом сдерживал себя, чтобы не использовать броню. Спать без нее было непривычно, страшно.
Я хотел узнать еще кое-что прежде, чем она уйдет.
— Подождите!
— Что еще?
— Как мне теб… вас звать?
Обращение на «вы» резало слух, но пока все споры и скандалы были для меня бесполезны.
Она задумалась, ответила не сразу. Наконец она решила:
— Лита. Можешь звать меня Лита.
* * *На этот раз я проснулся без повязки. Я не стал открывать глаза, вместо этого сосредоточился на собственном теле. Боли не было — никакой! Я владел каждым мускулом, от кончика хвоста до гребня на голове. На секунду мне даже показалось, что всего этого кошмара не было, что я снова лежу у себя дома, в чистой воде, на свободе, а рядом люди, которые не желают мне зла.
Я не стал наслаждаться этой иллюзией слишком долго. Ее без труда разрушали многие факторы, в том числе и убранная броня: даже дома я не спал без защиты. Поэтому я вернул чешую на место и осторожно открыл глаза.
Меня по-прежнему окружали прозрачные стены похожего на гроб аквариума. За ними я видел медицинское оборудование и белый потолок. Окон в этой комнате не было.
Я проснулся в одиночестве, но уже знал, что это ненадолго: в коридоре я почувствовал двух людей. Они приближались, очень скоро мой полностью восстановившийся слух начал улавливать отдельные фразы их разговора.
— …Возраст определить трудно, мы не можем руководствоваться реальным временем, прошедшим с его создания, потому что он однозначно не ребенок. Биологически, я бы сказал, ему лет тридцать-тридцать пять. По всем показателям процесс развития закончен, а старение еще не началось. Пол? Определенно самец, причем строение органов, как наружных, так и внутренних, имеет удивительно сходство с человеческими. Наверняка имеет способность размножаться спариванием, как и первая серия.
Только теперь я понял, что на мне нет тех жалких тряпок, которые последние шесть месяцев заменяли мне одежду. На мне вообще ничего нет, а с исчезновением брони у них была отличная возможность осмотреть меня, вот и болтают теперь о спаривании. Чего еще ждать от людей? Ладно, хотя бы ноги исправили!
Между тем мужской голос продолжал звучать:
— В плане физической силы, я думаю, он уступает представителям первой серии, хотя все познается на практике. В любом случае, строение его чешуи идеально, он защищен от большинства повреждений.
Ему ответил женский голос — Лита, я уже научился узнавать ее:
— Это великолепная броня не спасла его ноги.
— Ошибаетесь, спасла. Мы имели дело с простыми переломами, самой большой сложностью стали неправильно сросшиеся кости. Если бы подобное случилось с обычным человеком, от ног бы не осталось ничего. Нам бы не пришлось их ампутировать, они бы отвалились сами. Так что ему повезло!
Я только фыркнул, послав на поверхность пузыри воздуха. Повезло! Им бы так повезло! От одного воспоминания о том дне, когда мне сломали ноги и хвост, по телу пробегала дрожь.
— Что касается интеллектуальных способностей…
— Эта информация мне не нужна, — прервала его Лита. — У меня есть более надежные источники.
Они вошли в мою палату. Я не стал притворяться, что все еще сплю, для этого нужно было бы снять броню. Да и зачем эти игры? Я приподнялся на локтях, наслаждаясь покорностью здоровых мышц, чтобы рассмотреть мою будущую тюремщицу.
