Эдвин Табб - Майенн
Чом тихо прошептал на ухо Дюмаресту:
— Ты заметил, как ему всегда потрясающе везет? Создается впечатление, что он никогда не проигрывает. Сдается мне, что это против всех правил случайности и везения, а?
— Что ты хочешь предложить?
— Может, выступим на пару? У меня есть небольшой опыт по этой части, а ты просто профессионал. Давай зададим ему трепку, что скажешь?
Эрл ответил трезво:
— Трепку с наваром?
— Каждому человеку приходится платить за уроки, — произнес Чом разумно, — иногда своей жизнью, иногда — меньшим. Я думаю, что нам не стоит слишком испытывать судьбу, можно лишь немного охладить его самоуверенность, подрезать крылышки. А если работать на пару, то это только раз плюнуть — в самый критический момент. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Карточный азарт, взятки, бесстрастное лицо, блеф, если уверен в своих возможностях, а рядом — иллюзорная жадность партнера, стремящегося притупить осторожность. Все это можно проделать вполне успешно, но при условии, что твой партнер — мастер, а если он глуп, то против них будут все неудачи, взятые вместе. Да и вообще, люди, проводящие большую часть жизни за карточными столами, живут глупо и скудно.
— Представляешь, выигрыш в размере стоимости Высокого перелета! — продолжал шептать Чом. — В наших карманах будет огромная сумма, когда мы приземлимся. Уверенность в себе вместо нищеты и нужды! Ну что, согласен? Ведь это просто золотой шанс, Эрл. Почти верный приз. Мне непонятно, почему ты не хочешь. Мы… — он замолчал, почувствовав, что все его усилия, направленные на уговоры Эрла, бесполезны. — Ну, хорошо; как ты еще собираешься убить эту прорву свободного времени? Дарока приглашал отведать его вина. Давай испытаем его гостеприимство.
Дюмарест колебался. Чом начинал действовать ему на нервы. Обычное дорожное знакомство — они встретились, когда Эрл сел на борт корабля на Зелете, и с тех пор менеджер становился все более и более надоедливым и назойливым. Дюмарест медленно посмотрел на остальных пассажиров, находившихся в салоне. Два брата, Сек и Тек Кволиш, строгие и немногословные, инженеры-консультанты, — сейчас карточная игра захватила их полностью. Мари Аналох, преклонного возраста женщина, с глазами, похожими на птичьи — она летела на Селенд, собираясь открыть там очередное предприятие. Коренастая амазонка Гера Фолен с вверенной ее охране леди Лолис Игас: молодой, слишком общительной женщиной, любящей развлечения и флирт. Векта Горлик играл невозмутимо и спокойно, словно машина. Илгат Битола — играл, как глупец. И Дарока, который приглашал их на бокал вина. Все пассажиры, не считая певицы, были здесь.
— Эрл? — Чом не отставал.
— Нет.
— У тебя есть планы получше? Может, собираешься заняться самообразованием? — Чом засмеялся, когда Эрл удивленно посмотрел ему в глаза. — Врач после обхода был небрежен, и плохо закрыл дверь твоей каюты. Я увидел кучу книг, бумаг и записей, которыми завален твой стол. Такая удивительная работоспособность и жажда знаний! Но я не смеюсь, Эрл. Дарока вполне серьезно пригласил тебя, и мне кажется, что тебе будет полезно поговорить с ним. Может случиться так, что ему известно что-нибудь о твоей Земле…
* * *Изач Дарока был худощавым высоким мужчиной, одетым в строгий темный дорогой костюм; шею его украшала драгоценная цепь с россыпью бриллиантов, а на запястьях блестели крупные браслеты. Он носил один массивный перстень на среднем пальце левой руки. Его лицо было гладким, кожа — мягкой, вокруг глаз сеточка морщинок. Темные, гладко зачесанные волосы густо посеребрены сединой. Человек, у которого достаточно средств, чтобы потакать своим прихотям, решил Дюмарест; возможно, уставший от жизни, возможно — дамский угодник и сердцеед. Или вечный студент, что-то изучающий, к чему-то стремящийся, но без какого-либо желания или усилий. Таких людей можно встретить в самых разных и неподходящих местах.
Дарока поднялся при их приближении, гостеприимно улыбаясь и протягивая к ним руки:
— Чом, дорогой, я искренне рад, что тебе удалось уговорить своего друга присоединиться к нам. Я полагаю, что вы не откажетесь от прекрасного вина, Эрл. Можно мне называть вас так? Пожалуйста, присаживайтесь, располагайтесь поуютней.
У вина был удивительно изысканный и тонкий запах; не менее чудесным был и его вкус: свежий и волнующий. Дарока наливал его в бокалы, изготовленные из стекла и светлого металла: удивительно тонкие, легкие, изящные, украшенные витыми узорами по прихоти настоящего мастера. Несмотря на кажущуюся хрупкость, они наверняка были очень прочными: Эрл был просто уверен в этом, как, впрочем, и в том, что эти красивые бокалы, и чудесное вино, которым они сейчас наслаждались, и исключительно витаминизированная пища были частью багажа Дароки. Такие, как он, всегда заботились о том, чтобы иметь на столе изысканную, богатую витаминами, полноценную еду, которая необходима при долгом Высоком перелете. Все, связанное с Дарокой, все мелочи говорили о достатке и полученном воспитании и образовании. Но что, в таком случае, он делал на корабле, забравшемся в столь далекую часть Галактики? Дюмарест откровенно спросил его об этом.
— Человек должен путешествовать, пока может, — ответил ему Дарока. — Мне доставляет удовольствие и наслаждение риск и опасность бесконечных космических дорог. Нравится посещать удаленные от цивилизации варварские миры, на которые не заходят крупные межзвездные корабли. Но при этом я не считаю, что нужно искусственно подвергать себя тяготам и опасностям подобных путешествий. У человека нет предрасположенности к боли и страданию, дискомфорту и неудобствам, и я стараюсь в мелочах избавлять себя от подобного, когда это возможно. Вы не согласны со мной?
— Ваша философия по крайней мере занятна.
— А я очень люблю чувствовать себя комфортно, — сказал Чом, опуская на стол пустой бокал. — Вся сложность заключается в том, чтобы уметь обходиться без этого, не чувствуя себя несчастным и обделенным судьбой. Иметь меньше, чем ничего, очень сложно и тяжело.
Дарока вновь наполнил его бокал.
— А как вы, Эрл, вы относитесь к маленьким радостям комфорта и уюта?
— Он слишком беспокойный человек для того, чтобы получать радость от размеренной и комфортной жизни, — сказал Чом, опередив ответ Эрла. — Я запросто могу все объяснить. Он относится к тем людям, которые живут трудной, суровой жизнью, полной внезапных опасностей и случайностей. Об этом говорят его твердый рот, шрамы и выражение глаз. Это же подтверждает его манера говорить, двигаться, реагировать на окружающих — разные мелочи, которые говорят слишком о многом. Это так же просто определить, как и отношение женщины ко всему происходящему. — Он слегка улыбнулся. — Ведь довольно просто отличить женщину, испытывающую желание, от равнодушной. Ту, которая ищет партнера, от той, которая уже наметила себе «объект». — Он отхлебнул большой глоток вина. — Как вам понравилась Дженка?
— Она очень талантлива. — Дарока взглянул на Эрла. — Еще вина?
— Позже, спасибо.
— Вам не нравится вкус этого вина? Вы предпочитаете иное?
— Нет, оно слишком чудесно, чтобы торопиться.
— Что ж, наша беседа становится все интересней. Я всегда считал, что подобные интеллигентные разговоры, обмен мнениями о разных событиях, всегда бывает отличительным и неотъемлемым качеством цивилизованного человека. Правда, до сих пор жизнь чаще опровергала, а не подтверждала это мое убеждение. Вам нравится вино, Чом?
Маленький толстый человечек поспешно вытер губы после успешного опустошения второго бокала. Если он и почувствовал иронию в вопросе Дароки, то не подал вида. Вместо этого он произнес:
— Она более, чем просто талантлива. Я говорю о Дженке. Она настоящий артист в полном понимании этого слова. Знаете ли вы, что для того, чтобы обучить молодого актера тому, что умеет она, потребуется лет двадцать, не меньше. Голос должен звучать на всем диапазоне сильно и глубоко, и тех, кого хотят обучить этому искусству, начинают учить с детства, когда они еще едва начинают говорить. Двадцать лет! — он помолчал, — это целая жизнь! Но если рядом с мужчиной такая женщина, то что еще ему остается желать?
— Своего собственного места в этой жизни, возможно, — мягко произнес Дарока. — Иметь свой дом, детей, которые будут носить его имя и продолжать его род. Некоторых мужчин не всегда можно удовлетворить лишь подобной удачей и, я думаю, Эрл согласится со мной. Сиюминутное, временное счастье недолговечно. Такое счастье несет в самом себе семена собственного будущего разрушения, уничтожения. Страсть порождает пламя, которое сжигает саму страсть. Удовлетворение от очередной победы в гонке за удачей сменяется новыми ценностями жизни. По-настоящему счастлив лишь тот человек, который вполне доволен тем, чего достиг.
