Вадим Панов - Войны начинают неудачники
— Нас ждут, Вестник.
Тронный зал Зеленого Дома блистал той бессмысленной, вычурной пышностью, которая всегда отличает торжественные, но никому не нужные мероприятия. Правда, почувствовать это мог только завсегдатай. А вот нечастый посетитель больших королевских приемов или неискушенный в утонченном этикете простолюдин были бы потрясены великолепием убранства. Темно-зеленая мозаика пола плавно перетекала в мягкие оливковые тона обтянутых шелком стен, прорезаемых яркими молниями устремленных к высокому потолку малахитовых колонн. В специальных клумбах вдоль стен цвел густой кустарник, создавая в зале неповторимый аромат упоительной свежести, а огромная люстра горного хрусталя при поддержке многочисленных бра заливала помещение ослепительно ярким светом. Королевский трон, элегантный, украшенный крупными изумрудами, находился на невысоком подиуме, а прямо за ним, на большом щите, изящно раскинул крылья танцующий журавль — герб Великого Дома Людь.
Тронный зал производил впечатление, не мог не и производить, но гости, съехавшиеся сегодня, были завсегдатаями королевских приемов и, разумеется, отметили отсутствие той легкой атмосферы безудержного и беззаботного веселья, которая всегда отличала Зеленый Дом при королеве Всеславе. Пышность была подчеркнуто будничной, торжественность — подчеркнуто официальной, и даже лакейские улыбки — подчеркнуто дежурными. Ее величество в непринужденной форме давала понять, что событие, ради которого ее подданных собрали во дворце, — не праздник.
— А если не праздник, то ради чего весь этот сыр-бор? — тихонько проворчал себе под нос барон Светломир. — Текущие вопросы надо решать в рабочем порядке, клянусь бородой Спящего.
Барон давно разменял семнадцатый десяток, и диалоги с самим собой являлись для него скорее правилом, хотя, с другой стороны, никто не подвергал сомнению его колоссальный опыт и житейскую мудрость. Обычно в окружении Светломира присутствовал один из многочисленных внуков, который тактично прерывал повелителя Измайловского домена, не давая диалогу перерасти в спор или, что совсем недопустимо, в скандал. Но на этот раз в тронный зал допустили лишь избранных, и сподвижники Светломира, а также всех остальных приглашенных ожидали своих вождей в холле дворца.
Выпив бокал шампанского, Светломир почувствовал необходимость более живого общения. Он молодцевато подкрутил седые пушистые усы и обернулся к стоящему неподалеку барону Святополку:
— Круг приглашенных сегодня удивительно узок, сынок, ты не находишь?
Будучи моложе Светломира как минимум на полсотни лет, Святополк совсем не обиделся на столь фамильярное обращение:
— Если бы ее величество ограничилась приглашением только баронов, нам пришлось бы долго искать друг друга в этом зале. Признаться, я никогда не думал, что он настолько велик.
Светломир недовольно покачал головой:
— Говори помедленнее, сынок, ты проглатываешь слова.
Признаваться в том, что он попросту не успевает за ходом мыслей молодого собеседника, повелитель Измайловского домена не собирался.
— Согласен с вами, барон, — чуть не по слогам произнес Святополк. — Столь малочисленный прием не в стиле нашей королевы.
Молодой барон огляделся. Приглашенные неуютно чувствовали себя в обширном, рассчитанном на королевские приемы зале. Не было пышных свит, заносчивых виконтов и жеманных дам. Не было привычной суеты и гомона, гордых взглядов и напыщенных речей. Лидеры Великого Дома Людь — восемь баронов и восемь жриц Зеленого Дома — рассеялись по великолепному залу и лишь изредка перебрасывались короткими фразами.
Святополк с неудовольствием посмотрел на простые, наглухо застегнутые платья жриц и прикрыл глаза. Королевские приемы — это всегда праздник. Дамы состязаются в пышности туалетов, бароны с важным видом потягивают винцо и косятся на юных фей, которым строгие правила волшебниц Зеленого Дома еще дозволяют откровенные наряды. По общему мнению, Всеслава, даже став жрицей, осталась в душе озорной и раскрепощенной феей, что одни считали недостатком, зато многие другие — очень большим преимуществом. Феи на приемах — в центре внимания. Вокруг них непременно сшивается дворянская молодежь — виконты, воеводы и даже шумные рыцари Великого Дома Чудь. Из их компаний доносится громкий смех, в запасе всегда достаточно зубастых эпиграмм и двусмысленных шуток, а под занавес молодые лейтенанты-чуды обязательно договариваются о дуэлях с молодыми виконтами-людами. Справа, у малахитовых колонн, обычно группируются выходцы из Темного Двора: степенные шасы в длинных темно-синих одеяниях — смуглые и носатые любители хороших коньяков; острые на язык эрлийцы — прирожденные врачи и большие обжоры; наконец, навы — высокие, худые, изучающие непроницаемо-черными глазами чуждую им пышность. Никто не знал, получают ли навы удовольствие от королевских приемов, но являются они всегда вовремя, ни разу не оскорбив отказом честь Зеленого Дома, выстраиваются поближе к стене, и только Сантьяга с непринужденностью авианосца курсирует по тронному залу, рассыпаясь в комплиментах и отведывая коллекционные вина. Странный все-таки нав этот Сантьяга... Святополк стряхнул с себя наваждение.
— Я слышал, Всеслава по каким-то причинам не хотела официально созывать большой королевский совет, — бурчал тем временем Светломир. Старик успел опрокинуть еще один бокал шампанского и разрумянился. — Поэтому нам разослали именные приглашения на эту «аудиенцию». Что ты думаешь об этом, сынок?
— Она явно что-то скрывает.
— Королева Всеслава всегда что-нибудь скрывает, но на этот раз ее скрытность во благо, — обронила прошествовавшая мимо Ярослава, одна из жриц Зеленого Дома.
Тон, которым было произнесено слово «королева», не оставлял сомнений в ее отношении к повелительнице Великого Дома Людь.
Мужчины вежливо поклонились высокой жрице и переглянулись.
— Она явно в курсе, — заметил Святополк.
— Жрицы всегда в курсе, не то что мы, бароны, — вздохнул Светломир. — Они просто вытирают о нас ноги, клянусь бородой Спящего. В своем домене я уже и чихнуть не могу, не спросив разрешения у этой... жрицы. Девчонка вздумала меня учить, клянусь бородой Спящего. Я собираю налоги, и я...
— Не думаю, что все так плохо, уважаемый Светломир, — рассудительно ответил молодой барон. — В конце концов, мужчины нашей семьи неспособны к магии.
— Магия, — хмыкнул старик. — Надо брать пример с челов: никакой магии! И неплохо живут, клянусь бородой Спящего. Если мужчины неспособны к магии — значит, она не нужна!
— Разумеется, разумеется, — Святополк любовно потер изумруд на баронской цепи и решил сменить тему. — Кстати, вы не обратили внимание на некоторую оппозиционность в голосе уважаемой жрицы Ярославы?
— Ты тоже заметил, сынок? — живо отозвался Светломир. — Я думаю, она до сих пор не может простить королеве выборы. Помнишь, Ярослава тоже претендовала на трон.
— Но ведь прошло уже два года.
— Какая разница, сынок? — Светломир многозначительно улыбнулся. — Ярослава уверена, что результаты выборов подтасованы, клянусь бородой Спящего.
— Сплетни, — со спокойной уверенностью заявил неожиданно подошедший барон Мечеслав. — Всеслава моложе и умнее Ярославы. Выбор жриц был абсолютно оправдан.
— Согласен, — закивал Светломир. — Глупый слух. Не знаю, почему я о нем вспомнил.
— Вряд ли подобные разговоры идут на пользу Зеленому Дому, — Мечеслав прищурился на стоящую неподалеку стайку жриц, среди которых выделялась длинная фигура Ярославы.
— Совершенно верно, — склонил голову Святополк.
Все знали об особых отношениях между ее величеством и коренастым повелителем домена Сокольники, поэтому проявлять неуважение к королеве в присутствии Мечеслава было бы крайне неосмотрительно. Барон считался лучшим фехтовальщиком Великого Дома Людь.
— К сожалению, у королевы много завистниц, — подытожил Мечеслав.
— Издержки власти, — подтвердил Святополк. — Кстати, барон, вы случайно не знаете, ради чего мы собрались?
— Разумеется, знаю, — мгновенно нашелся тот, уставившись на собеседника мутно-зелеными глазами. — Желая консолидировать нацию, ее величество приняла решение об увеличении налогов на четверть, плюс поднимается стоимость энергии Колодца Дождей. Сегодня об этом будет официально объявлено.
Лица баронов резко вытянулись.
— Вы серьезно?
— Этого не может быть! Мы и так еле сводим концы с концами!
— Глядя на вас, такого не скажешь, друзья! — Довольный произведенным эффектом, Мечеслав едва сдерживал хохот. — Посмотрите на меня: вот уж кого заела нужда.
Бароны поджали губы. Домен Сокольники был самым богатым владением Зеленого Дома, однако его повелитель славился удивительной небрежностью в одежде. Вот и сейчас его костюм был изрядно помят, а из драгоценностей присутствовал лишь массивный золотой браслет на правом запястье. Даже баронской цепью Мечеслав пренебрег.
