Ежи Тумановский - Город страшных снов
Некоторое время он сидел, прислонившись к стене и уставившись в одну точку. Постепенно мысли прояснялись и выстраивались в цепочки. Правда, все эти цепочки вели к пугающим переменам, случившимся в квартире. Параллельно внутри нагнеталось напряжение, словно в предчувствии большой беды. Оно не было явным, как в случае видимой опасности, но давило и давило.
Наверное, он все-таки заболел. Вчерашний день помнился смутно…
Тем приятнее на фоне растущего чувства тревоги было ощущение физиологического подъема. Организм за последние несколько минут словно бы сумел подавить болезнь и теперь готовился к экстренному выздоровлению. Еще чуть-чуть и Егор во всем разберется… Просто надо сосредоточиться.
Судя по тому, что в окне было видно темнеющее небо, с кусочком ярко-красного облака, освещенного предзакатным солнцем, Егор проспал весь день и проснулся уже под вечер.
Где-то вдалеке снова завыла собака — похоже, сосед-алкоголик не просто забыл пса на улице, но и отрубился.
Взгляд Егора остановился на собственных коленях. Только теперь он обратил внимание, что одет в джинсы. Прочная когда-то ткань отчего-то начала расползаться на коленях, стоило ему согнуть ноги. Футболка тоже выглядела потрепанной, даже ветхой. Из дырок в носках выглядывали грязные пальцы.
Егору стало понятно, откуда исходит тяжелый запах лежалой тряпки. Но такая одежда мало подходила для больного, проспавшего в своей кровати какие-то сутки…
Его немного знобило, и дело было не только в плохом самочувствии: в квартире и правда царила нехарактерная для лета прохлада.
— Ерунда какая-то, — пробормотал Егор. Ухватился руками за край стола и с трудом поднялся на ноги.
Взгляд снова заскользил по знакомому интерьеру, отмечая новые неприятные подробности. Дорогой кухонный гарнитур выглядел кучей деревянного барахла, недостойного висеть даже на балконе. Холодильник кто-то накрыл сеткой с крупными ячеями… Егор не сразу сообразил, что сеть вовсе не сеть, а трещины в краске. Гипсокартонный потолок выгнулся горбом, казалось, он вот-вот рухнет. На покрытой черной копотью плите громоздилось нечто отдаленно напоминающее две кастрюли, слипшиеся боками. Такая же черно-серая копоть украшала вытяжку. Только керамическая плитка на полу выглядела более-менее нормально.
Егор встал. С высоты своего роста глянул в окно и замер. Перекрывая обзор на соседний дом пышной зеленой кроной, в центре двора красовалось огромное дерево. Примерно таким Егор представлял себе в детстве дуб у лукоморья, хотя здесь речь шла о тополе. Оставалось рассмотреть на дереве златую цепь с ученым котом, после чего добровольно отправиться к ближайшему психиатру.
Вчера никакого дерева здесь не было. Разве что несколько хилых саженцев, которые тщательно пестовала пара пенсионеров на пятачке земли, выстраданном в жарких спорах с автолюбителями.
Несколько секунд Егор с недоумением разглядывал толстый ствол и мощные ветви в обрамлении широких мясистых листьев. Он ждал, когда же наконец по-настоящему проснется, и зеленый исполин исчезнет, открыв вид на балконы соседнего дома…
Дерево не исчезало.
Егор медленно подошел к окну.
Подоконник был завален какими-то серыми комками, но он, не обращая на них внимания, оперся руками на толстый пластик и посмотрел вниз, во двор.
Вместо серого квадрата сплошного асфальта, в который многочисленные владельцы машин сумели правдами и неправдами превратить большую часть внутренней домовой площадки, глазам предстало буйство зелени в обрамлении всех признаков полного запустения. За одну ночь кустарник и деревья непостижимым образом взломали все преграды и вольготно разрослись на автомобильной стоянке, словно на неухоженном пустыре. Из-под густых пучков кустистой травы, все еще виднелись серые проплешины, но выглядел асфальт так, словно был приговорен к уничтожению бандой безжалостных трудоголиков-озеленителей.
А еще двор оказался забит многочисленными остовами старых машин, свезенных сюда непонятно зачем какими-то одуревшими хулиганами. Проржавевшие кузова самых разных форм и размеров теснились аккуратными рядами вперемешку с молодыми деревьями и густым кустарником. На крышах некоторых автомобилей даже росла трава.
Прямо под окнами квартиры Егора сосед Серега держал ярко-желтую иномарку с широким капотом. Теперь кто-то поставил на это место ржавую лоханку примерно тех же габаритов, сквозь которую проросла и задорно тянулась к небу молодая березка. Широкий капот с едва заметными остатками желтой краски был отогнут, словно крышка консервы.
Егор раз за разом осматривал двор, ловил знакомые детали в чужом пейзаже. На том месте, где раньше была помойка, кусты разрослись самым настоящим зеленым островом, больше походя на кусок джунглей, проросших с другой стороны планеты. Возле подъезда кто-то раскидал множество желтовато-белых палок самого разного размера. Часть окон двенадцатиэтажного дома напротив зияла черными провалами выбитых стекол. На светло-серых стенах там и тут виднелись зеленые пятна вьюнка, сумевшего закрепиться на вертикальной поверхности.
Пятиэтажки, вроде той, в которой жил Егор, замыкали двор справа и слева. Некоторые окна в них сохранились, но в целом дома выглядели так, словно пережили пару землетрясений. На стенах кое-где виднелись светлые пятна — там, где обсыпалась внешняя облицовка, обнажив бетонные плиты.
Поперек дороги финальным штрихом абсурдного пейзажа серел раскрошившийся столб, в ржавых вензелях оборванных проводов. А пламенеющее оттенками красного небо усиливало ощущение нереальности.
Возможно, Егор и впрямь до сих пор спит?
— Стоп, — одернул себя Егор. — Стоп, стоп, стоп!
Он ущипнул себя за руку, но проснуться не удалось. Боль казалась настоящей. Только кожа на руке некоторое время краснела овальным пятном, словно раздумывая: стоит ли возвращаться к исходному оттенку ради дурака-хозяина.
Снова захотелось пить. Егор вернулся к столу, схватил изрезанную бутылку с минералкой и опустошил ее. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше, даже ощутил вкус воды. Мерзкий, с болотным душком.
Несмотря на абсолютную растерянность и подавленность, Егор ощущал, что сил с каждой минутой становится все больше. Путь, преодоленный с таким трудом четверть часа назад, снова превратился в обычный короткий коридор, соединявший прихожую, кухню и две комнаты.
Егор окончательно встряхнулся и двинулся на поиски матери.
Повсюду виднелись те же самые следы таинственного разрушительного воздействия. Ни малейших признаков воды ни в туалете, ни в ванной, черная кружевная плесень, оккупировавшая все углы — давно выросшая и высохшая. Сухие ржавые разводы рядом со стиральной машиной. Потемневшая плитка, облупившийся потолок.
Вторая комната встретила все теми же грязными стенами и грудой старых обоев, растрескавшимся сервантом, пустыми горшками на подоконнике и покрытой фестонами пыли люстрой.
Мамы не оказалось и здесь.
Егор опустился на заправленную кровать. Прикрыл глаза. В голове было пусто и холодно. Чувства, словно бы еще дремали: несмотря на странности, что окружали его с момента пробуждения, никаких сильных эмоций Егор не испытывал. Разве что гложущее чувство неясной тревоги продолжало давить изнутри.
Жизненный опыт подсказывал, что так его квартира могла бы выглядеть лишь через много лет после того, как из нее выселится последний жилец. Двор за окном тоже напоминал иллюстрацию к статье о каком-то заброшенном поселении…
Может, в этом всё и дело? Случилась какая-то авария, и город-милионник превратился в город-призрак? А печать времени на всем вокруг — оттого что Егор несколько лет пролежал в летаргическом сне?
Егор с силой провел ладонями по щекам, поморгал.
Это объясняло многое. Конечно, еще оставалось полным-полно вопросов, но основная картина уже начала укладываться в рамки логики.
Что такое летаргический сон, ученые до сих пор толком не знают: можно оставить как аксиому и больше не думать об этом. Раз он пролежал в заброшенном городе несколько лет, значит, о нем некому было вспомнить. И… это означает, что мама погибла во время неизвестной катастрофы…
Мысль была горькая, пугающая, но не шокирующая. Все логично. Жутко, но логично.
Что же могло произойти с огромным промышленным городом? Неужели война? Но какое оружие могло оказать настолько опустошающее воздействие?
Эпидемия неизвестной болезни? Или что-то случилось с Белоярской атомной станцией? Нет, вряд ли авария на станции могла накрыть огромный город целиком. А может быть, пострадала лишь часть районов? И совсем недалеко жизнь идет своим чередом?
С улицы, приглушенный стеклами окон, раздался отчетливый хлопок выстрела.
Егор вздрогнул и рывком сел на кровати.
