Сайфулла Мамаев - Ледяная птица
Краем глаза Александров заметил, что к уличным менялам скорым шагом приближается высокий плотный парень. Одновременно с другой стороны появился еще один участник стремительно разворачивающихся событий – черноволосый, среднего роста, идет легко, словно скользит. Действие развивалось так быстро, что наблюдавший за всем этим Герман не сразу сообразил, что происходит. Что уж было говорить о приезжих?! Те и удивиться не успели, как из-за спины худощавого высунулась длинная рука высокого и молниеносно выхватила у него грины. Но и того реакция не подвела. Он успел выбросить свою руку назад и, поймав наглеца за рубашку, дернул его к себе.
Налетчик, не ожидавший такой прыти, сел на пятую точку, но в этот момент его напарник нанес худощавому короткий удар в лицо. Тот покачнулся, но на ногах устоял и даже сумел развернуться лицом к новому противнику. Воспользовавшийся этим первый налетчик поднялся на ноги, подскочил к непокорной жертве и нанес короткий быстрый удар в незащищенную спину.
У стоявшей в оцепенении девушки наконец прорезался голос, и она завизжала так пронзительно, что налетчики не выдержали и кинулись в разные стороны. Высокий рванул прямо в сторону «доджа», а его товарищ, наоборот, подальше от него.
Женский визг словно разбудил Александрова, он выпрыгнул из окна и помчался к «доджу». Бандита он догнал в тот момент, когда тот выскакивал из-за микроавтобуса, и, молниеносно отметив про себя, что вес его тела опирается на дальнюю, левую ногу, подсек правую. Ноги налетчика заплелись одна за другую, и он полетел на асфальт. Пытаясь уберечь лицо, длинный инстинктивно выставил руки перед собой. От удара деньги выпали и рассыпались веером. Но Герман если и взглянул на них с сожалением, то лишь мельком. Он понимал, что драка еще не закончена.
Не давая упавшему подняться, он ударил его ногой в незащищенный бок. Противник захрипел от боли, и Александров, уже занесший было ногу для повторного удара, помедлил. И напрасно. Напарник бандита, которого, как надеялся Александров, преследует худощавый, был тут как тут. Увидев, что товарищ в беде, он прибежал на выручку. Удар пришелся в затылок бывшего летчика. Из глаз Германа посыпались искры, он на мгновение потерял сознание. И этого бандитам хватило, чтобы скрыться. Очнувшись, Герман сделал несколько шагов вдогонку, но почувствовал, что дальше не то что бежать, даже идти не может. Вынужденный длительный пост не прошел даром – в глазах плыли круги, сильно подташнивало.
Злой на себя и на того гада, что дал ему по затылку, Герман повернул назад. Его так и подмывало высказать этому безмозглому ослу все, что он думает о нем и его дурацком поведении, из-за которого заварилась вся эта каша. Мало того что вздумал посреди улицы деньги светить, так еще и в драке сплоховал, упустил мелкого. Вот тот молодец! Мелкий не мелкий, а товарища в драке не бросил. Правда, и сам Александров тоже дал промашку – нечего было гусарить и противника жалеть. Тогда и удар не пропустил бы. А если б даже и пропустил, то не так обидно было бы, счет бы все равно остался в его пользу.
Продолжая ругаться про себя, Гера наткнулся взглядом на разбросанные по асфальту деньги. «Тысячи две, не меньше!» – пронеслось у него в голове. Он присел на корточки – наклониться не мог, боялся, что закружится голова и упадет, – и стал собирать купюры. Хорошо еще ветра нет, а то гоняйся тут за каждой бумажкой. Чужой к тому же.
Раздражение нарастало. Мало того что, несмотря на слабость, от которой в голове звон стоит, приходится собирать портреты президента, чья страна еще недавно считалась самым вероятным противником, так еще эта дура орет как оглашенная. И чего орет, ведь все уже кончилось? Нет чтобы помочь.
С трудом переводя дыхание, Герман сгреб доллары в кулак и, прижимаясь спиной к стене, поднялся. И тут увидел лежащего ничком худощавого… Так вот почему он остался без поддержки! На спине лежащего расплывалось кровавое пятно. Клетчатая рубашка побурела от крови, на асфальте образовалась небольшая лужица…
– Да что ты вопишь… дура безмозглая?! – взорвался Герман. – Ему же помощь нужна! На, держи!
Он протянул женщине деньги и нащупал пульс раненого. Пульс был слабым и неровным.
– Его нужно срочно в больницу! – Было понятно, что необходимо спешить, «скорая» может и не успеть. – Ваш автобус! Мы им можем воспользоваться?
– Да… но Роберт… он наш водитель. – Блондинка дернула подбородком, указывая на худощавого. – Я не умею. Я…
– Послушайте, да возьмите вы себя в руки! – Герман чувствовал, что его пошатывает. – Вас как зовут?
– Лера… Валерия Попова – представилась женщина.
– Отлично, меня Герман. Валерия, я прошу вас, давайте не будем терять времени. Откройте дверь в салон, я попробую втащить его туда.
– Да-да, вы правы! – Лера бросилась к машине, а Герман попытался поднять раненого.
Он просунул руки под мышки Роберта и оторвал верхнюю часть тела от земли. Тащить раненого было тяжело, тем более что никто из прохожих не спешил на помощь. Интересно, как же он затащит его в автобус? По земле волочить тяжелое тело он еще более или менее в состоянии, но поднять? Нет, на это у него сил не хватит.
– Давайте я вам помогу, – услышал он голос Леры. Господи, неужто кроме нее на улице никого нет?
– Приподнимите его, – сказала женщина.
Александров, не понимая, чего она хочет, приподнял плечи Роберта повыше.
Блондинка тут же просунула голову под руку раненого и с трудом распрямилась. Герман, сообразив, что его помощница действует правильно, сделал то же самое со своей стороны.
Вопрос о том, как уложить раненого в салон, решился сам собой. Они положили его на живот в длинном проходе пассажирского отсека. Впрочем, пассажирским, как мельком отметил про себя Герман, его можно было назвать весьма условно, поскольку он был наполовину заполнен какой-то аппаратурой, но сейчас это не имело никакого значения, главным было спасти человека.
– Ключи! – спохватился Герман. – Где ключи от машины?
– Не знаю… наверное, у Роберта, – ответила Лера, садясь на пассажирское место рядом с водителем. – Он всегда кладет их в карман. Не могли бы вы…
– Да, конечно. – Александров бросился в салон.
Ключи нашлись в правом кармане брюк. Еще несколько мгновений ушло на то, чтобы освоиться с незнакомой машиной… а затем началась сумасшедшая езда наперегонки со временем. Не будь за спиной раненого, Герман получил бы удовольствие от этой гонки, да еще какое! Уже давно не доводилось ему чувствовать в своей власти такую мощь, и он дал выход своей застарелой тоске по скорости.
«Додж» словно превратился в сухопутную торпеду. Он несся по улицам Краснодара, невзирая на состояние «убитых» мостовых, не останавливаясь перед светофорами. Его клаксон гудел не умолкая – то ли благодарил тех, кто уступал ему дорогу, то ли просил других, тех, кто еще этого не сделал, посторониться и пропустить его вперед. Его не останавливали даже пробки, с ними Герман расправлялся так же лихо, как и с другими проблемами. Пользуясь высокой проходимостью мощной машины, он заруливал на тротуар и, распугивая прохожих, летел вдоль забитой машинами дороги. Достигнув перекрестка, Герман не менял направления и, лишь съехав на мостовую, разворачивался. Заезжая на перекресток совсем с другой стороны, он, естественно, попадал под зеленый свет, что давало возможность вновь повернуть и продолжить движение в нужном направлении. И что было самым интересным, так это поведение гаишников. Ни один из них даже не попытался остановить нарушителя. Может, сыграло свою роль то, что они видели – машина очень дорогая, явно не один десяток тысяч долларов стоит, а может, дорожная братия решила, что так могут ездить только крутые, а с ними ссориться не хотелось, вот они и отворачивались. И только визг испуганной Леры да еще ее охи и ахи служили достойной оценкой мастерства бывшего летуна…
Подлетев к зданию больницы, Александров остановился прямо напротив дверей. С воплем: «У меня тяжелораненый!» – он вбежал внутрь и потребовал немедленной помощи. Заразив всех вокруг тревогой за судьбу незнакомого ему Роберта, Герман вызвал такую суету, какая редко бывает даже при появлении высокого начальства.
– Хотел бы я иметь такого друга, – заметил один из санитаров после того, как помог уложить раненого на операционный стол. – Такой точно не даст умереть.
– Да, это уж точно, – заметил другой. – Подожди… да это же Гера!
Санитар, невысокий крепыш, словно не веря своим глазам, уставился на того, кто устроил такой переполох. Ну точно! Александров Герман, собственной персоной! А говорили, что он где-то на Севере.
– Не узнаешь? – Санитар, заметив, что одноклассник устало прислонился к стене, с улыбкой подошел к нему. – Ну так как, Гера, не вспомнил?
Гера… так его все звали в школе. Герман вздрогнул. Песков?.. Павел Песков?..
– Пашка, ты?!
