Александр Навара - Злая война
В конце концов стороны нашли приемлемый вариант прямого общения — решающие переговоры пройдут в режиме видеоконференции по закрытому каналу. «Монолиту» переправили комплект спутниковой связи с криптографическим модулем, парное оборудование установили на столе в кабинете господина Штайнхорна. Выбор помещения был очевиден: кабинет главы корпорации был надежно защищен от прослушивания. Нельзя, конечно, исключить возможность перехвата сигнала. Но пока взломаешь криптоустойчивый алгоритм шифрования, добытая информация давно утратит актуальность.
В условленное время Аксель заперся в кабинете, включил ноутбук и провел большим пальцем по сканеру отпечатков. Экран осветился, на нем появилась табличка приглашения. Логин, пароль, и связь с Припятью установлена.
В представлении господина Штайнхорна, подкрепленном докладами подчиненных, побывавших в Зоне, типичный монолитовец являл собой помесь афганского талиба с латиноамериканским партизаном. Что ж, работают и с такими. Аксель был приятно удивлен, когда вместо одичавшего полевого команданте на экране появился цивилизованный европеец. Аскетичный до изможденности, в бункерах радиационной защиты солярия, фитнеса и сбалансированного питания не сыщешь, но в целом вполне адекватный.
— Я — Наставник и говорю от имени Монолита, — сухо представился визави и предупредил: — У нас мало времени, герр Штайнхорн. Отложим пустые формальности и перейдем к делу.
Сильный ход. Спутниковая связь, как и любая другая в Зоне, крайне нестабильна, окно может закрыться в любой момент. Удобный предлог отложить решение на неопределенный срок. Впрочем, опыт подсказал Акселю: монолитовец не блефует, просто его абсолютно не интересуют ритуалы и изыски переговорного процесса.
К делу, так к делу.
— Прежде всего я должен убедиться в состоятельности вашего предложения, — напомнил Аксель и спросил. — Вы готовы продемонстрировать возможности прототипа?
Эмиссарам «Пельцер-Гальбах» уже показывали оружие в действии, но совершенно не лишне и главе предприятия проявить принципиальную дотошность.
Наставник подключил изображение с другой камеры.
В кадре появились тускло подсвеченный настенными лампами сводчатый коридор бетонного подземелья и боевик группировки, перед которым лежал целый арсенал стрелкового оружия, с необычной винтовкой в руках. По виду она чем-то напоминала американскую М-16 с оптическим прицелом и сильно удлиненным стволом, заключенным в толстый гофрированный кожух.
— «Изделие 62». Мы назвали его гаусс-пушкой, — пояснил Наставник. — Калибр метательного снаряда два миллиметра, дистанция до цели двадцать пять метров, мишень — дверь шлюзового типа с двусторонним бронированием класса В7.
Штайнхорну показали дверь с двух сторон, убедитесь — целая и невредимая, и, удерживая картинку, открыли дополнительный вид на боевика.
— Господин Штайнхорн, вы можете назвать любое оружие для контрольной стрельбы, чтобы убедиться в реальности мишени, — предложил Наставник.
— Думаю, это лишнее, господин Наставник. Уверен, что мы серьезные люди и не собираемся устраивать цирковой иллюзион. Давайте приступим сразу к демонстрации возможностей изделия.
Боевик произвел подряд три почти бесшумных выстрела.
— Сквозное поражение, — прокомментировал Наставник и увеличил изображение мишени.
Три аккуратные пробоины навылет. Отверстия были похожи на след разогретой спицы в масле. Складывалось впечатление, что если мишень была сдвоенная, то и это не послужило преградой для пули.
— Замечательная игрушка, — удовлетворенно хмыкнул Штайнхорн, полюбовавшись на результат стрельб. — Хорошо. Я нахожу заявленную стоимость сделки обоснованной. Давайте уточним условия.
— Передача образца состоится на нашей территории в Припяти с расчетом на месте банковским переводом. Мы берем на себя обеспечение безопасности ваших людей на маршруте и сопровождение товара в пределах Зоны. Переход Периметра и транспортировка на Большой земле — ваша проблема, — твердо объявил монолитовец. — После начала промышленного производства оружия «Пельцер-Гальбах» обязуется ежегодно безвозмездно передавать нам затребованное количество экземпляров. Второе условие гарантирует выполнение нами обязательств по первому пункту.
— И увеличивает расходы концерна, — резонно заметил Штайнхорн.
— Вычтите их из стоимости артефактов, необходимых для производства «изделия 62», — безразличным тоном сказал Наставник. — Мы обеспечим вам эксклюзивные поставки со скидкой на долговременной основе. Артефакты — наша гарантия от нарушения вами соглашения.
Сделал паузу и закончил:
— Я не настаиваю и не торгуюсь. Решайте.
Ясная и беспроигрышная позиция. Не важно, в чьи руки попадут чертежи и действующий образец. «Монолит» контролирует прилегающую к ЧАЭС территорию, и ключевые компоненты для производства гаусс-пушки в товарных количествах можно получить только при содействии группировки. «Пельцер-Гальбах» не единственная компания, интересующаяся находкой майора Дегтярева. Гонку выиграет тот, кто первым заключит сделку с Наставником. Остальным претендентам придется довольствоваться теми крохами, что добудут независимые сталкеры, если вообще смогут.
— Я согласен на ваши условия.
Господин Штайнхорн заключил грандиозную сделку, без сомнения, главную в жизни. Казалось бы, самое время праздновать победу, ан нет. Ни радости, ни даже удовлетворения от проведенных переговоров он не испытывал. Безымянный провинциальный фанатик обставил маститого бизнесмена всухую. Напрочь лишил инициативы и позволил получить ровно столько, сколько захотел сам. Уязвленное самолюбие настойчиво требовало: ты должен отыграть хотя бы одно очко. Обязан забить «гол утешения».
— Вашей организации не удалось предотвратить утечку информации о существовании прототипа гаусс-пушки. Верно? — вскользь спросил Аксель.
Монолитовец насторожился и сдержанно кивнул.
— Поймите меня правильно, господин Наставник. «Монолит» вовлечен в серьезное противостояние внутри Зоны, наличие вашего эскорта может спровоцировать нападение конкурирующей группировки. Я не имею права рисковать судьбой проекта. Сделаем так: мои люди самостоятельно доберутся до Припяти и вывезут прототип.
Наставник криво улыбнулся.
— Как вам будет угодно, герр Штайнхорн. Поторопитесь. Я жду три месяца, потом аннулирую договоренность.
Патруль
Бам-м-м!!!
Дульный тормоз, гидравлический демпфер и амортизирующая подушка на затыльнике приклада смягчили мощную отдачу. Пневматический накатник вернул откатившийся после выстрела в корпус оружия ствол в исходное положение.
Четырнадцать сотен метров — самое оно для «Mechem NTW-20». Двадцатимиллиметровый осколочно-фугасный снаряд, разработанный для немецких авиапушек времен Второй мировой, попал точнехонько в бампер престарелому грузовому «нисану». Машина присела, вильнула развороченной мордой и, как ни странно, прибавила скорость.
Хотя чего странного-то? Можно пари держать: там, в кабине, все обдолбанные. Небось орут сейчас водиле: «Давай, давай! Жми! Проскочим!»
Стрелок меланхолично вздохнул, перезарядил винтовку, наново прицелился и мягко нажал спуск.
Второе попадание оторвало у машины правое переднее колесо. Грузовик совершил неуклюжий кульбит, пропахал в каменистом фунте кривую борозду и замер на боку. Тачдаун.
В магазине оставался еще один снаряд — зажигательный. Тратить его не имело смысла. К поверженному грузовику уже мчался джип с коллегами снайпера. Тот поднялся на ноги, взялся обеими руками за ствол, поднатужился и взвалил тяжеленное ружье на плечо, устроил поудобнее и спустился с позиции на равнину по чуть заметной тропке на обратной стороне холма.
Добравшись до места событий, он первым делом аккуратно уложил свое грозное оружие в багажное отделение джипа, а потом уж и посмотрел, как идут дела.
Дела шли неплохо. Двое негритосов из отчаянного экипажа «нисана» лежали рядком в традиционной позе — лица в землю, руки перетянуты за спиной пластиковой стяжкой. Подошедший хмыкнул. Любя вязали, могли и в бублик стянуть. Водителя праворульной машины чем-то придавило в кабине, а может, еще и осколками посекло, его, вяло стонущего, вытаскивали через выбитое лобовое стекло. Четвертый участник ралли на выживание, то ли самый прыткий, то ли совсем дурной, опрометчиво решил пострелять. Его труп валялся поодаль метрах в сорока.
— Что везли? — поинтересовался снайпер.
— Да как всегда, Мартин, — ответил крепыш европеец в немецком камуфляже «тропентарн» и панаме той же расцветки. — Немного «Калашниковых», патроны, чуток взрывчатки и много-много ката.
Чернокожий сержант снял малиновый берет со значком полевой жандармерии (дизайнер недолго думая наложил слегка подправленную реплику с эмблемы одного из подразделений намибийского «Коевоет» на щит цветов флага Сомалиленда), вытер им лоснящееся от пота лицо, оскалился белозубой улыбкой и добавил:
