Эдгар Берроуз - Великий воин
Он кивнул.
— И тем не менее, мы летим в Фандол. Дар Тарус, джеддак, дружески относится к Вад Варо. Может быть, он будет другом и другу Вад Варо. Однако для безопасности мы прибудем туда как пантаны.
— Так они и поверят нам, — рассмеялся я. — Два пантана на флайере с эмблемой Владыки Барсума.
Пантан — это странствующий солдат удачи, продающий свою службу и меч тому, кто платит. А платят пантану мало. Все знают, что пантан дерется с большей охотой, чем ест. И все, что он получает, он тут же тратит, не думая о будущем. Поэтому пантаны всегда нищие и нуждаются в деньгах.
— Они не увидят флайер, — сказал Джон Картер. — Прежде чем мы войдем в город, мы спрячем корабль в укромном месте. Ты, Вор Дай, пойдешь к воротам города в полном вооружении. — Он улыбнулся. — Я знаю, как умеют ходить мои офицеры.
Во время полета мы убрали все эмблемы и знаки отличия с одежды, чтобы подойти к воротам, как безликие пантаны. И все же у нас не было уверенности, что нас пустят в город, так как марсиане весьма подозрительны, а шпионы других государств нередко расхаживают под личиной пантанов. С моей помощью Джон Картер выкрасил свою белую кожу в красный цвет, чтобы походить на обычного красного человека Барсума. Красную краску он всегда носил с собой именно для таких случаев.
Когда на горизонте появился Фандал, мы снизились и полетели, скрываясь за холмами, чтобы нас не заметили часовые со стен. За несколько миль до города Владыка посадил флайер в небольшом каньоне, в зарослях сомпуса. Сняв рычаги управления, мы закопали их неподалеку, отметили место, чтобы легко найти корабль при возвращении — если нам удастся вернуться — и двинулись к городу.
Глава III. Невидимые воины
Вскоре после того, как виргинский солдат удачи попал на Марс, зеленые марсиане, в чьих руках он находился, дали ему имя Дотар Соджет. Но со временем это имя практически забылось, ведь так его называли лишь некоторое время несколько членов зеленой орды. Теперь Владыка решил взять это имя для нового приключения, а я оставил свое, которое было совершенно не известно в этой части планеты. Итак, Дотар Соджет и Вор Дай, два странствующих пантана, шли по холмистой равнине в это тихое барсумское утро к Фандалу.
Оранжевый мох под ногами делал наши шаги абсолютно бесшумными. Мы шли молча, и наши резко очерченные тени сопровождали нас. Весело раскрашенные безголосые птицы смотрели с веток деревьев. Прекрасные бабочки порхали с цветка на цветок; особенно много цветов росло в лощинах — там дольше всего сохраняется влага. Марс — это мир умирающий, и все живое здесь притихло, замолчало, как бы в ожидании неминуемой смерти. Наши голоса, голоса марсиан, такие же тихие и мягкие, как и наша музыка. Мы очень немногословны. Картер рассказывал мне о шуме земных городов, о грохоте огромных барабанов в оркестрах, о пронзительных звуках труб, о постоянном бессмысленном звучании человеческих голосов; земляне говорят до бесконечности, и не говорят ни о чем. Я думаю, что в таких условиях любой марсианин сошел бы с ума.
Нас окружали холмы, и города мы еще не видели, как вдруг послышался шум над нами и позади нас. Обернувшись, мы едва поверили своим глазам. Около двадцати птиц летели прямо на нас, Зрелище было удивительным само по себе, ведь это были малагоры, считавшиеся давно вымершими. Но еще более удивительным было то, что на каждой из этих гигантских птиц сидел воин. Было ясно, что они заметили нас, так что скрываться и прятаться было бессмысленно. Птицы уже снижались и окружали нас. Когда они приблизились, меня удивила внешность воинов. В них было что-то нечеловеческое, хотя на первый взгляд они были такие же люди, как и мы. На шее одной из птиц перед воином сидела женщина, но я не смог рассмотреть ее как следует, так как птица была в постоянном движении.
Вскоре двадцать малагоров окружили нас, пятеро воинов спешились и приблизились к нам. Теперь я понял, что придавало их наружности такой странный и неестественный вид. Они казались ожившей карикатурой на человека. В строении их тел не было симметрии. Левая рука одного из них едва достигала одного фута, в то время как правая была такой длины, что пальцы касались земли. У следующего большая часть лица находилась над глазами, а остальное — рот, нос, подбородок — едва помещалось под глазами. Глаза, рты, носы — все было смещено, искажено, было либо слишком большим, либо слишком маленьким. Но среди них мы увидели и исключение: воина, который спешился последним и шел за этими пятью. Это был красивый, хорошо сложенный человек. Все его оружие было в прекрасном состоянии и превосходного качества. Настоящее оружие настоящего воина. На одежде у него мы заметили эмблему двара — это чин, сравнимый с чином капитана в армии землян. По его команде пятеро остановились, и он обратился к нам:
— Вы фандальцы?
— Мы из Гелиума, — ответил Джон Картер. — Там мы служили. Мы пантаны.
— Вы мои пленники. Бросайте оружие.
Слабая улыбка коснулась губ Владыки.
— Подойди и возьми, — сказал он. Это был вызов.
Двар пожал плечами.
— Как хотите. Нас в двадцать раз больше. Мы возьмем вас в плен, но в стычке мы можем убить вас. Я советую сдаться.
— Вы поступите разумно, если дадите нам уйти. Мы не ссорились с вами, и если вы нападете, то мы умрем не одни.
Двар презрительно улыбнулся.
— Как хотите, — повторил он. Затем он обратился к пятерым воинам. — Взять их! — Однако когда они двинулись вперед, он не пошел с ними, а остался сзади, что противоречило этике офицеров марсианских армий. Он должен был вести их, первым вступить в бой, показывая пример мужества.
Мы выхватили мечи из ножен и встретили этих страшилищ, встав спиной к спине. Лезвие Владыки плело сложную стальную сеть между ним и нападающими. Я сделал все, что мог, чтобы защитить своего принца и не уронить честь моего меча. Надеюсь, что это у меня получалось неплохо, потому что я сражался рядом с Джоном Картером, величайшим воином. Наши враги не могли сравниться с нами; не могли пробиться сквозь нашу защиту, несмотря на то, что сражались они с полным пренебрежением к жизни, бросаясь на наши мечи. И это было самое страшное. Раз за разом я поражал наших противников, нанося им удары, уколы, но они снова и снова бросались вперед. Казалось, они не знают, что такое боль и что такое страх. Мой меч отрубил руку одного из них до самого плеча. Воин отшвырнул ногой отрубленную руку, схватил меч левой рукой и снова бросился на меня. Джон Картер отрубил голову одному из нападающих. Однако обезглавленное тело размахивало мечом, крутясь в разные стороны, пока двар не отдал приказ и двое воинов не схватили несчастного, обезоружив его. Все это время голова, лежащая на земле, делала жуткие гримасы и ругалась. Он был первым противником, который покинул поле боя. И мы поняли, что это единственный способ одержать победу.
— Руби им головы, Вор Дай! — приказал Владыка, и мы начали драться с удвоенной энергией.
Я вам скажу, это была жестокая битва. Чудовище с отрубленной головой продолжало драться, в то время как его голова валялась в пыли и ругалась. Джон Картер обезоружил обезглавленного, но тот бросился вперед и всем телом обрушился на него, стараясь сбить Джона Картера с ног. К счастью, я увидел это и вовремя перехватил того, кто бросился на Владыку. Голова его покатилась по земле. Теперь против нас остались два противника, и двар отозвал их.
Они отошли к своим птицам, где двар стал отдавать им какие-то инструкции, но я не слышал, что он говорил. Я решил, что они оставят нас в покое и уберутся отсюда. Некоторые из них снова уселись на своих малагоров, но двар остался на земле. Он просто стоял и наблюдал. Те, что были в воздухе, делали над нами круги, но наши мечи не могли достать их. Остальные приблизились к нам, но тоже оставались на безопасном расстояний. Три отрубленные головы валялись на земле, всячески нас ругая. Тела двух обезглавленных были пойманы и обезоружены, а третье тело без головы металось в разные стороны, размахивая мечом, в то время как два его товарища пытались поймать его в сети.
Все это я наблюдал боковым зрением, так как все мое внимание было поглощено теми, кто парил над нами. Я пытался понять, что они собираются предпринять дальше. Но мне не пришлось слишком долго ждать. Размотав сети, которые были закреплены у них на поясах и которые, как я подумал вначале, были частью их экипировки, они попытались набросить их на нас. Мы пытались рубить их мечами, но все это было бессмысленной тратой времени. Вскоре мы оба были стянуты сетями, беспомощно барахтаясь в них. Затем воины приблизились, не опасаясь наших мечей, и связали нас. Мы отчаянно сопротивлялись, но даже Владыка не мог ничего сделать против стягивающих нас сетей и наседавших страшилищ. Все-таки их было слишком много. Я подумал, что сейчас мы будем убиты, но по приказу двара, полностью обезоружив нас, воины немедленно отступили назад. Затем воины собрали отрубленные головы и обезглавленные тела и привязали их к спинам малагоров. Офицер подошел к нам и заговорил. Казалось, ему было наплевать на урон, который мы произвели в его войске. Он восторгался нашим мужеством и воинским умением.
