Андрей Левицкий - Нашествие 2. Буря миров
Лагойда встал, положив ладонь на рукоять пистолета в кобуре под мышкой, но не решился достать его. Окинул взглядом людей вокруг. Глаза его блеснули зло, почти с ненавистью.
Далеко впереди раздался окрик Якова Афанасьевича:
– Почему встали? Бегом, они едут!
– Он, – Сотник показал на бывшего шефа СБ "Старбайта", – вам теперь не начальник. Теперь начальников нет, есть только мы и враги. А среди нас – военные и гражданские. Эти двое – прапорщики ФСБ, я – капитан военной разведки, и еще с нами полковник в отставке. Так что выбирайте.
Он посмотрел в маленькие глазки Партизанова, на Григоренко, на Мишу – и решил, что пожилой охранник с круглым хитроватым лицом первый примет решение, а вот Партизанов по тупости своей откажется примкнуть к ним, сохраняя верность бывшему шефу… но здоровяк вдруг шагнул к Игорю и сказал:
– Ну, я с тобой. Ходу, что ли? Вон, едут…
Первые из преследующих машин выруливали во двор, где они остановились.
– Партизанов… – начал Лагойда, но тот, не обращая на шефа внимания, тяжело потрусил вслед за Яковом и Явсеном, которые, как только тачанки показались во дворе, сразу побежали дальше.
– И я! – выдохнул Григоренко – и тоже побежал.
Круглолицый Миша неуверенно посмотрел на Лагойду.
– Я с вами, Ростислав Борисович.
Тот вдруг широко улыбнулся, тыльной стороной ладони стерев натекшую из носа кровь.
– Ладно, вояки, ваша взяла. Ну, чего встали – бегом!
В этот миг лучи сразу нескольких фар озарили их. Застучали выстрелы, и все сорвались с места.
Вскоре, миновав переулок, улицу Гиляровского и несколько дворов между нею и проспектом Мира, они очутились в узком закутке: с одной стороны гаражи, с другой – заросший кустами огороженный скверик.
Яков с Явсеном уже открывали люк на башне БМП.
– А Кирилл с Лешей? – крикнул Яков. – Они…
И замолчал.
– Нету их, – ответил Сотник, в то время как Лабус с Курортником откатывали стальную плиту передней дверцы автобуса. – Там остались. И Багрянец тоже.
– И Павлуха! – Яков сел на краю башни, свесив ноги. – Явсен сказал: там портал появился, в подвале, когда мы убегали. Он… я плохо пока его понимаю, но, по-моему, он говорит, что портал открыли эти, которых Денис, ну который младший ученый у них, назвал "еретиками". То есть вроде как союзники наши. У меня одна надежда: парни спаслись в портале этом.
Зарокотал двигатель броневика, и голова Явсена показалась из люка.
– Идти! Здесь! Идти, быстро, важно!
– Садимся, – решил Сотник. Он хотел разделить новичков, чтобы не выкинули чего под руководством хитрого Лагойды, и приказал: – Партизанов, Миша – в броневик, Лабус, ты тоже с ними давай. Курортник, Лагойда, Григоренко – с нами в автобус. Отъезжаем отсюда подальше, но только тихо!
* * *
Максар приподнялся на лавке и стукнул по плечу капитана Сафона, который вел повозку. Это была самая обычная машина, разве что борта чуть повыше и обиты дополнительным слоем железа – командер презирал комфорт, никакой мягкой обивки, никаких пружинных спинок, ничего такого. Теперь, когда Бер-Хан стар и немощен, в Ставке гоняются за роскошью, но Максару это чуждо.
Капитан остановил машину. Желтый луч ее фары озарял движущиеся навстречу повозки и бегущих бойцов. Когда спешащий впереди всех сержант остановился, Сафон приказал:
– Докладывай.
– Они исчезли, – сказал сержант, тяжело дыша. – Мы потеряли их среди домов.
Сафон повернулся к командеру. Позади того сидел Эйзикил, и Максар задумчиво глянул на него. Темник, слегка морщась, словно у него болела спина, которой он привалился к борту повозки, перебирал четки из сайдонского янтаря: прозрачные овальные камешки с ярко-белыми бусинками "зрачков" внутри. Сайдон, вторая колония, состоял в основном из теплых парных болот и островов, на берегах которых местные дикари находили этот янтарь.
– Нам надо поговорить, БерʼКрон, – произнес темник. – Но не сейчас, позже. Вообще-то, я собирался в Бастион…
Максар возразил:
– Бастиона пока нет.
– Конечно, но я хотел посмотреть на строительство. Найдется для меня шатер в тамошнем лагере?
– Отсюда до центра оккупированной зоны далеко. Ночью… – командер огляделся.
Орда уже подчинила эту территорию, но отдельные очаги сопротивления еще оставались. В отличие от двух миров-колоний, уже занятых варханами, здесь аборигены владели мощным оружием, и поэтому ночью в городе все еще было опасно. Страху командер Максар был чужд в той же мере, что и комфорту – любому страху, в том числе и свойственному почти всем страху смерти, – но он совсем не хотел преждевременной кончины Эйзикиля, цели которого были пока не очень ясны. Для чего тот прибыл из терианского Бастиона, причем сразу вышел на берʼКрона? Последнее время между Гильдией темников и Ставкой, то есть ближайшим окружением Бер-Хана, возникли трения. Клан Кронов всегда был дружен с Гильдией, а раз так – неспроста появился темник Эйзикиль! Не только для того, чтобы помочь Максару БерʼКрону стать комендантом нового Бастиона, что-то еще у темника на уме. И последнее, что хотелось Максару – это чтобы прилетевшая из темноты вражеская пуля убила гостя.
Встречные машины остановились, пешие, окружив повозку командера, молча ждали. Со стороны разрушенного здания, в подвале которого еще недавно прятались беглецы, доносился рокот моторов и голоса.
– Сейчас направимся в лагерь, откуда я выехал сюда, – сказал Максар темнику. – Переночуем там, а завтра – к Бастиону.
Неторопливо перебирая янтарные четки, каждый камешек которых символизировал Око, то есть очередной шаг на великом Пути Орды, темник Эйзикиль кивнул.
* * *
Когда проспект Мира остался далеко позади, броневик приостановился, помигав стоп-сигналами.
За рулем автобуса сидел Курортник, Игорь пристроился на откидном сиденье рядом с ним, Григоренко и Лагойда, держась за поручни, разглядывали салон.
– Почему тормозят?.. – пробормотал Алексей, в то время как БМП свернула на газон возле жилого дома и медленно покатила дальше. Отъехав от Старбайта, они включили фары – в их свете было видно, как откинулся люк на башне. Оттуда показался Яков, неловко двигаясь из-за раненого плеча, спустился по скобам, спрыгнул на ходу и побежал назад к автобусу.
Алексей перекинул тумблер, и стальная плита передней двери со скрипом откатилась вбок. Встав у проема, Игорь протянул руку, но Яков без помощи заскочил внутрь. Дверь за ним закрылась.
– Ну что, парни? – полковник в отставке вновь казался бодрым, деятельным, хотя под глазами его залегли круги, а лицо осунулось – сказывалось ранение. – Как у вас?
– Кто Явсена стережет? – спросил Курортник. – А то одному мы уже поверили…
Яков потрогал раненое плечо.
– Костя за ним следит в оба глаза, пистолет в кобуру не прячет. Никуда пеон не денется. Твоя подозрительность понятна, Лексей, но согласись: пока мы убегали, он много раз мог скрыться. Так вот, что я хочу сказать, слушайте внимательно…
Лагойда, Григоренко, Игорь – все повернулись к нему, только Курортник продолжал смотреть вперед. Машины тихо катили по темным дворам, объезжая брошенные автомобили, скамейки и перевернутые мусорные баки.
– Так вот, я только что с Явсеном плотно пообщался, – продолжал бывший полковник. – Я на их языке какие-то отдельные слова, коверкая… ну, вы понимаете. Он на нашем… У него, кстати, с русским получше, чем у меня с варханским, даже целые фразы может складывать, хотя и неловко. Так вот, Явсен утверждает, что они прибыли сюда из такого… ну… – Яков пошевелил в воздухе пальцами.
– Мира, – подсказал Сотник. – Это давно понятно было.
– Ближе скорее будет слово "реальность". Из другой реальности они, я бы сказал – альтернативной. То есть хотя там тоже люди обитают, ну в смысле – гуманоиды, но…
– Какие гуманоиды, что это значит? – спросил Григоренко.
– Значит, две руки у них, юноша, две ноги, одна голова, в которой мозг… Ну то есть не слизни это какие-то невероятные, и не разумные шары света, а люди, человеки. А это дает надежду, что и психология их нам будет понятна, мотивация, устремления. Так вот: варханы – они не из той реальности, из которой к нам вся эта компашка проникла, а из какой-то вообще другой. Она называется Ангулем, то есть сами варханы так ее зовут, а эта, из которой Явсен – Териана. И эта Териана тоже оккупирована.
– Вся? – уточнил Игорь. – Сколько варханских войск там? Снабжение какое? Боеприпасы?
