Евгений Шалашов - Цитадели
— От десяти и до сорока в год. Это только те, что зарегистрированы как преступления. А реально? Умножайте на десять. И знаете почему? Нет?
— А что тут может произойти? — недоуменно отозвался я. — Разве что, когда в горы полезут неподготовленные люди. А там — лавины всякие, оползни… В худшем случае — погибнут. В лучшем, вертолетами снимать придется. Тут уж у МЧС голова должна болеть. Или — если кто в болоте утонет. В лесу заблудятся.
Мне в молодые годы приходилось бывать в этнографических экспедициях. И в болоте по пояс брели и в лодке-душегубке через озеро переправлялись. Помнится, замучился кружкой воду вычерпывать… Сейчас думаю — каким же дураком-то я был?
— Абсолютно правы, — перебил меня полковник. — Каждый должен сам отвечать за свои глупости. И когда с гор снимают, из болота достают, тут не наши заботы. Безопасности государства здесь ничего не угрожает. Беда в другом… — С этими словами Виктор Витальевич полез в стол и вытащил из него монументальную пепельницу. — Курите. Сам уже года три как не курю, но запах хорошего табака люблю.
Судя по косому взгляду хозяина, мои сигареты не вписывалась в его представления о хорошем табаке. Унгерн, дождавшись, пока я прикурю, продолжил:
— Проблема в другом. Очень часто все эти, скажем так, господа-товарищи, лезут туда, куда не надо. Начинаете понимать?
— Кажется, да, — ответствовал я. — Ну с «черными» следопытами все ясно. Лазают по полям сражений. А в немецкие «шмайсеры» только патроны вставить. Да и наши, «трехлинейки» не хуже будут.
— Это все мелочь, — отмахнулся полковник. — Даже не вчерашний, а позавчерашний день. С этими полиция справляется. У вас на металлургическом комбинате и бомбы находят и снаряды в стволах. Чего только не пришлют… Кстати, недавно в одной из школ гранату нашли.
Эту историю я знал. Гранату без взрывателя притащили в школу невесть сколько лет назад. Она все эти годы благополучно пролежала в школьном музее. И еще бы столько же пролежала, если бы бдительный родитель не узрел боеприпас и не вызвал полицию. Ну а журналисты всегда готовы соорудить из мухи не слона, а стихийное бедствие.
— Ну ладно, шут с ней, с гранатой, — благодушно махнул рукой мой «колобок». — А вот есть вещи более серьезные. Фугасы и противопехотные мины не хотите? Или выплавленный тол из авиабомб? Из-за этих паразитов у нас потерь больше, чем от…
Не досказав, с чем же можно сравнить потери, Виктор Витальевич расстроенно махнул рукой и полез в ящик стола. Когда он вытащил шикарную трубку, я уже приготовился наблюдать священнодействие. Все «трубочники» так долго и сосредоточенно раскуривают свои «люльки», что хоть рассказы пиши. Но полковник ограничился тем, что блаженно принюхался к чубуку и грустно вздохнул. Так и не досказав, с какими потерями сравнивались жертвы «черных» следопытов, продолжил:
— А кроме «следопытов» есть еще и «черные» археологи. Знаете, сколько произведений искусства уходит на Запад? На мил-ли-арды долларов! Кража из Эрмитажа, по сравнению с этим, ерундой покажется. Сопоставимо только с потерями от кражи нефти и газа. И дело не в деньгах. Точнее — не столько в деньгах. Недавно через таможню прошли златники и сребряники первых русских князей. Знаете, сколько древнерусских монет известно?
Вот это я как раз знал. Все-таки, нумизматику преподаю не первый год.
— Одиннадцать золотых и триста тридцать серебряных монет, доложил я и на всякий случай уточнил: — Те, что по каталогу Спасского и Сотниковой проходят.
— Проходят? Так вот, по оперативным данным, через таможни «прошло» (выделил он) пятьдесят златников князя Владимира. А сколько сребряников — неизвестно. Только по весу около двух килограммов. И что? Прошли легально, как лом драгметаллов. Рыночную стоимость этих монет можно только предполагать.
От такой новости я уронил очки и чуть не подавился окурком.
— Проняло? Хорошо, что не спрашиваете — а куда органы безопасности смотрят и за что им деньги платят. Кстати, а почему не спрашиваете?
— А смысл? Монеты уже ушли. Хорошо бы только узнать — откуда они пришли? И куда действительно смотрят наши чекисты?
— Ну этим мы сейчас занимаемся. Но вы немного поняли проблему? Прекрасно. «Черные» следопыты есть. Теперь вон, помоечники появились.
— Про таких не слышал, — удивился я.
— Это те, кто немецкие помойки раскапывают. Вычисляют — где стояли землянки и где находились помойки. Знаете, наверное, как их вычислить?
— Крапива гуще растет, — пожал я плечами.
— Вот-вот. А среди фашистов было много ценителей искусства. Целые вещи они себе оставляли, а то, что браковалось — на помойку. Теперь вот эти помойки раскапывают.
— Все по науке, — засмеялся я, вспомнив одно из «золотых» правил археолога. — Клад археолога — помойка!
— Знаю-знаю. Но археологи-то раскапывают помойки, которым уже с тысячу лет. А эти… Там ведь тоже может оказаться что-нибудь этакое… Ну например, психотропные лекарства. Были случаи… Но существуют вполне легальные военно-исторические клубы. Восстанавливают, так сказать, историческую справедливость и чувство патриотизма. Это ведь так со стороны кажется. Не спорю, в большинстве своем, люди бескорыстные и искренние. Ну чокнутые немного, не без этого.
— Почему чокнутые? — обиделся я, так как и сам был не без греха — участвовал в военно-исторических реконструкциях наполеоновских войн.
— Да уж ладно, Олег Васильевич, — примирительно проговорил Унгерн. — Это так, к слову пришлось. В конце концов, каждый с ума по-своему сходит. А вот, два добрых молодца пошли искать трофеи и подорвались на мине. Кто бы мог предположить, что она там окажется? Места глухие, населения нет. И бои-то были случайные. Кто туда саперов посылать станет? Так вот, один погиб, а второй… Второй, отлежался, отрезал голову у приятеля, забрал его документы и попытался смыться. Искали и мы, и милиция. Нашли…
— А зачем голову-то отрезать? Крыша после контузии съехала?
— Да нет, мыслил мальчик вполне здраво. Они там офицерскую землянку нашли, а в ней — костяки. А на тех скелетах — истлевшие мундиры, медали, железные кресты, «смертные» медальоны. У одного даже Рыцарский крест был. В Германии за «смертные» медальоны большие деньги дают… Если бы мальчик сообщил, куда надо, то рисковал, что все его добро просто конфискуют. Ну или пришлось бы делиться с наследниками покойника. Вот теперь, из-за жадности, получил несколько лет за надругательство над трупом.
— И что — такое часто встречается? — поинтересовался я.
— Такое — редко, — не стал врать полковник. — Чаще вредят бескорыстно. Они же готовы землю носом рыть, лишь бы хоть что-то найти. Если не самого снежного человека, то хотя бы его какашки… Теперь, касательно уфологов, криптозоологов и прочих исследователей непознанного и неопознанного. Тут свои проблемы. Год назад «тарелочники» новый МИГ за НЛО приняли. Мы этот самолет от всех шпионов уберегли. А эти… хм, прохиндеи, прошли через посты, как танк сквозь гаишников. В результате — выведена из строя линия правительственной связи — они свою аппаратуру установили и «заземлиться» пытались. Аэродром рассекречен. Снимки самолета в Интернете. Пожалуйста, господа — пользуйтесь. А эти, ловцы таинственных и вымерших животных? Недавно ловили ихтиозавра и напоролись на учебную базу подводных диверсантов. База рассекречена. Вот такие вот дела. Да ни одна вражеская разведка нам столько ущерба не нанесла, сколько эти «безобидные» искатели. Кстати, а помните, что вы и сами к этим делам ручки приложили?
— Это когда? — изумился я.
— А библиотека Ивана Грозного, которая якобы находится в пятнадцати верстах от вашего города? — ухмыльнулся полковник. — Сколько книгоманов ломанулось? А дельфины-диверсанты, в Рыбинском водохранилище? Понимаю — первоапрельские розыгрыши, но все-таки? Еще хорошо, что ваши статьи бед не наделали. Ну кроме неприятностей лично для вас.
Крыть было нечем. Действительно, был грех. Нужно сказать, что ко всем прочим «шабашкам», я еще веду краеведческую полосу в местной газете. На первое апреля, естественно, нужно «выдавать» что-то убойное… Помнится, написали мы с моим другом Володькой статью о фашистских танках, которые рвались к нашему городу, пытаясь уничтожить стратегические запасы сена для кавалерии. Одному «Фердинанду» не повезло — застрял в наших болотах. И надо же было поместить в номер фотографию немецкого танка. Кто же знал, что подобной модели нет ни в одном музее? Долго потом отбрехивались от музейщиков не только с бескрайней и любимой Родины, но и из других стран. А когда один дедушка из Германии договорился с высоким начальством о тракторах, железнодорожных платформах и подъемных кранах — это был финиш! Главный редактор едва не поседел, когда услышал астрономическую сумму, которую предлагали нам с Вовкой. Потом чуть не поседели мы, когда главред отправил нас искать «Фердинанд»… Еле-еле отговорились, что теперь в этом месте водохранилище, а с водолазами у нас плохо. А библиотека Ивана Грозного… Кто же знал, что в нашей стране столько легковеров?
