Сергей Самаров - Резервация разума
– Про желание быстрее заняться делами ты понял меня правильно, адмирал, – ответил я не слишком весело. А как иначе отвечать, когда это существо твои мысли читает – кому это понравится! – И вопрос мой ощутил тоже правильно. А сам вопрос вот какой. Я сформулирую его словесно. Помимо наших солдат и офицеров ктархи похищали нескольких людей. И из местных жителей, и даже солдата пограничника. Где эти похищенные люди?
– Я слышал про такие обвинения. И могу тебе ответить прямо, что ни одного действительного похищение не было. Ктархи, случалось, встречались с местными жителями. И, в целях своей безопасности, вынуждены были пойти на контакт. Эти люди подвергались воздействию на память, которая выборочно была стерта, и отправлялись по их желанию в любой регион вашей большой страны на выбор. Мы обеспечивали этих людей средствами к существованию. И это была добровольная акция.
– И память стиралась добровольно?
Взамен стертых эпизодов мы записывали другие. Такие, что доставляли людям приятные минуты воспоминаний. Но у нас нет ни одного пленника. Держать пленников – это против морали ктархов. Наши законы запрещают это даже в нашем мире. Конечно, и в нашем мире бывают преступники. Но им делается лоботомия, то есть, прямое воздействие на мозг и память, чтобы исправить их поведение. Никто из них не подвергается лишению свободы.
– Хорошо. А куда делся солдат-пограничник?
– Он сам вышел на нашу базу. Он просто сбежал со службы вместе с оружием, и вышел к нам. Мы отобрали у него оружие, стерли ключевые моменты встречи из памяти, и отправили его домой, к родителям, куда он и стремился.
– То есть, он дезертировал со службы?
– Да, у вас это так называется. Это у нас служба может быть только добровольной, когда ктарх желает быть полезным обществу. У вас иначе…
– Я понял тебя, адмирал, – сделал я важное заявление. – Мне кажется, и я начинаю читать твои мысли, хотя мне никто и никогда не вживлял в голову мягкий квантовый компьютер. Я тоже, оказывается, могу чему-то научиться. Только скажи мне честно, я правильно прочитал или это мне подумалось. Во время разговора со мной, ты подумал о том, что тебе тоже пора заняться делом, и отослать кого-то из ктархов на дезактивацию электронного барьера. Так?
– Так, – согласился адмирал Гжнан, сын Амороссэ. – Признаюсь, меня это радует. Это говорит о твоем добром отношении ко мне. Не совсем точно ты прочитал, не дословно, но мы же мыслим, как и люди, только образами. А образ не всегда укладывается в слова. Но и такая связь приятна. Без взаимного доброго отношения между нами не смогла бы установиться такая связь. Но, если у тебя в голове нет квантового компьютера, как можешь ты читать мои мысли?
– Хотя я и человек, с анатомией человека я знаком плохо. И даже не могу предположить, что ваш квантовый компьютер собой представляет.
– Твой шлем вот подсказывает мне, что у людей есть в голове врожденный квантовый компьютер. Так шлем вас «прочитал». Наверное, это здорово, иметь такой дар от природы. Но я пока не готов разговаривать с тобой на такие темы по своей малой информированности, да и по твоей тоже. Да и делами пора заниматься и мне, и тебе. И потому не буду тебя дольше задерживать.
С этим трудно было не согласиться. Тем более, у меня в голове появилась, как мне показалось, достаточно неплохая мысль, которой следовало поделиться с майором Медведем.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Я вышел из пещеры. Старший сержант Камнеломов, что пришел с докладом, вышел вслед за мной. Адмиралу ктархов, чтобы отдать распоряжения, выходить, наверное, не требовалось. Как я заметил перед тем, как покинуть грот со светящимся песочным полом, Гжнан, сын Амороссэ распластался на своем камне, как и раньше. Это, наверное, была самая удобная для ктарха поза, хотя они умели, как я видел раньше, стоять на всех восьми лапах, стоять на двух задних, как два ктарха при входе в пещеру стояли, накануне, умели быстро бегать и ловко прыгать. Не могу знать, надолго ли хватало их физических сил. Мне, по крайней мере, казалось, что ненадолго. Адмирал от длительного стояния на камне быстро уставал, и распластывался на брюхе. Но я не мог определить его возраст, и вполне допускал, что он уже стар.
В ущелье стояло изумительное по красоте и чистоте утро. В такое утро даже об оружии думать не хочется, не то, что о боевых действиях. Тем не менее, несколько раз вдохнув полные легкие чистого воздуха, я спустился к своему взводу, и кивнул на сложенные в кучу рюкзаки и лежащее поверху оружие.
– Разбирайте свое.
Сам я положил в общую кучу РПГ-29 «Вампир», и пристроил сбоку рюкзак с одной единственной оставшейся там гранатой. Винтовка с оптическим прицелом была уже в руках у ефрейтора Валентина Ассонова, который сейчас меньше всего походил на ефрейтора, и вообще поверх своего бронежилета из комплекта «Ратник» для маскировки одел камуфлированную выгоревшую на солнце чужую куртку с каплями крови на груди. Капли эти стекли, видимо, с головы убитого до того, как он упал лицом вниз, и потому расположились строго выверенной вертикальной линией. Но крови было не много, и заметить ее мог только опытный офицерский глаз. Ассонов не застегнул куртку, отчего вид у него был, по крайней мере, стандартного армейского разгильдяя. Но, памятуя полученный от меня же приказ, я не возразил, и даже замечания ефрейтору без погон не сделал. Он лучше других понял и применил правила маскировки. Только шлем ефрейтор почему-то носил не на голове, а в руке.
– Шлем. – напомнил я. – Надень.
– Мне в нем неудобно, товарищ старший лейтенант. Я вообще-то ношу его, но часто снимаю, а то голова устает.
В принципе-то, это было его дело. Шлем не был предметом формы солдата. И я не имел права настаивать.
Майор Медведь подошел ближе.
– Власаныч, – обратился ко мне, – собери у своих солдат документы. Я передам их на хранение адмиралу.
Медведь был сердит и сосредоточен. Наверное, таким же показался ему и я.
– Что такой смурной?
– Думаю вот, что без разведки нам туда выдвигаться рискованно.
– И ты тоже самое.
– А кто еще?
– Я!
– Тогда, товарищ майор, давайте подумаем, как разведку организовать.
– Кто пойдет? Капитан Волков уже просится.
– Я тоже прошусь.
– У тебя под командованием солдаты. Это аргумент Волкова.
– С ними справится Камнеломов. Не впервой ему взводом командовать. А у меня все же больше опыт работы в Резервации, чем у капитана. А это, на мой взгляд, важно.
– С таким аргументом сложно не согласиться. Поговорю с Волковым. Думаю, он правильно поймет.
Я сначала услышал звук свистящего воздуха, а потом и заметил, что с базы вылетело два скутера. Один в южную сторону, другой в северную. Причем, мне показалось, что скутеры были беспилотными. Куда машины должны быть направлены, мне адмирал недавно сообщил. Будут убирать кристаллическую гряду с двух сторон. Так я понял. И в наушниках шлема услышал раскатистый голос адмирала, слегка приглушенный электроникой до удобного уху уровня:
– Правильно понял. С двух сторон мы уже убрали полностью. Осталось еще две стороны.
– Отсюда связь с южной стороной тоже нарушена? – промыслил я.
– Работает только через шлемы. Но тоже постоянно прерывается. Особенно на расстоянии.
– Значит, с пограничниками мы связаться пока не можем?
– У них же шлемов нет.
– Понятно. А работу выполняют скутеры без ктархов? – пожелал я еще раз удостовериться в своей наблюдательности.
Конечно. Там же выжигается не только основа, но и эфирные помехи. Это вещество опасно для жизни ктархов. Кстати, и для жизни человека тоже. Полетите в сторону своей границы, не приближайтесь к экрану стерехов. По крайней мере, сразу. Через час можно. За час весь яд выветрится. Постарайтесь выдерживать дистанцию хотя бы в десять шагов. Этого бывает достаточно для безопасности. Или поверху пролетайте на той же дистанции. И даже вдвое выше. Пары раствора устремляются кверху.
Я вспомнил, что мы намеревались подойти к уничтоженной скутером гряде, но определенные события помешали нам. Адмирал мои мысли услышал. И ответил довольным голосом:
– Значит, напав на вас, мы спасли ваших солдат. Благое дело.
Меня убивала его логика! Она была похожа на камень, упавший с неба на голову тогда, когда ты собирался перейти дорогу с напряженным автомобильным движением. Хорошо еще, что шлемы ктархов были, видимо, крепкими, и удар держали не хуже шлема от «Ратника». Нападение на солдат перевернуть так, чтобы оно стало благом! Но говорил адмирал Гжнан, сан Амороссэ вполне серьезно. Видимо, разница в логических построениях ктархов и людей все же отличается существенно. Наверное, ктарх посчитал благом и свое содействие солдату-пограничнику в дезертирстве. Так мне показалось сразу, а теперь я был в этом уверен. Наверное, благом он считал и стирание кусков человеческой памяти.
