Владислав Выставной - Злой
Автобус снизил скорость. Пассажиры лениво задвигались, зевая, потягиваясь, извлекая на свет стандартные карточки пропусков. Газон за окном уперся в проволочное ограждение. Показалась белая будка пропускного пункта. Автобус замер.
Здесь было на удивление людно. На травке расположился большой палаточный городок, разглядеть который, впрочем, было непросто: к автобусу немедленно ринулась целая толпа разношерстно одетых людей. Над головами замелькали кустарно сделанные плакаты в стиле «Руки прочь от генокода!», «Убийцы природы!», «Слуги Сатаны!» — и тому подобная чушь. Не успел Ник опомниться, как какая-то бойкая девица краской из баллончика вывела на стекле прямо у него перед носом:
Д. Н. К.
Буквы читались задом наперед, и Ник не сразу въехал — к чему здесь всем известная дезоксирибонуклеиновая кислота. Но несколькими секундами позже заметил ту же аббревиатуру на бетоне купола, и ниже — слова, намалеванные яркими кособокими буквами:
ДЕНЬГИ
НЕНАВИСТЬ
КРОВЬ
Буквы были нанесены голографической нанокраской, оттого казалось, будто они плывут над бетоном, вспухая, как готовые лопнуть нарывы.
Подивившись, как это кому-то удалось преодолеть заграждения и добраться до купола, Ник вспомнил, что это — слоган некой одноименной экстремистской организации, возникшей в начале 2030-х годов и пытающейся бороться с наступлением новейших биотехнологий. Разумеется, для них мировые корпорации ни много ни мало — слуги самого дьявола, стремящиеся взломать тайны Божьего замысла и исказить божественную природу человека.
Только почему-то никто из демонстрантов не думает о том, что сам их протест стал возможен лишь благодаря столь ненавистным технологиям: эти люди избавлены от изнуряющего труда за кусок хлеба. Биотехнологии сделали то, что и призваны были сделать, — создали дешевую еду для масс. Да, кому-то могут не нравиться безвкусные, будто пластмассовые, яблоки и помидоры с генами скорпиона. Можно сколько угодно вопить о вреде генно-модифицированной продукции — и при том с аппетитом жрать фастфуд, полностью основанный на ГМО.
Давайте честно признаемся самим себе: все мы — немного мутанты.
Припав щекой к прохладному стеклу, Ник рассеянно думал: все это уже проходили. Помнится, еще в прошлом веке имел место подобный всплеск гражданской активности. Бунт хиппи: ходить босиком, курить натуральные травы, жевать подножный корм и заниматься любовью на солнечных лужайках. Ну, и что стало с этими бунтарями? Большинство из них давно в могиле, а прогресс продолжает свое неумолимое движение.
Шуструю девушку с баллончиком грубо оттолкнули от автобуса: толпу стали теснить бойцы в форме Национальной гвардии. Беззастенчиво орудуя прикладами, гвардейцы легко обеспечили необходимое свободное пространство. Нет ничего странного в том, что покой корпорации снаружи охраняет именно эта структура. Еще бы — большая часть продовольственных и фармацевтических поставок гвардии осуществляют ее дочерние компании. Ник нисколько бы не удивился, если б узнал, что бойцам давно уже привит особый «ген преданности Корпорации».
Ник вздрогнул: в просвете за широкими спинами гвардейцев он увидел хмурого седовласого мужчину с тяжелым, давящим взглядом. Очень неприятный взгляд. И казалось — человек смотрел прямо на него.
Знакомое лицо, и, похоже, — медийное. Возможно, связанное как раз с такими вот протестами и шумными скандалами. Правда, вспомнить, кто бы это мог быть, не удалось.
Передняя дверь бесшумно отделилась от обтекаемого корпуса, съехала в сторону, и в салоне возник рослый крепыш в форме сотрудника ВБ — внутренней безопасности Корпорации. Это рядовой проверяющий, чье дело — отсеивать сомнительных посетителей на внешнем уровне контроля. Ник хорошо освоил структуру ВБ конкурента: ведь именно она теперь — его главный противник.
Сотрудник шел вдоль салона, быстро сканируя информацию с документов.
— Ваш пропуск!
— Прошу! — Ник, чуть улыбнувшись, протянул карточку.
Проверяющий провел над ней сканером, похожим на толстую авторучку. Тонко пискнуло, сканер моргнул зеленым: формальность закончена в пользу Ника. Теперь «Андромеда» в курсе, кто собирается посетить ее нутро.
— Благодарю… Ваш пропуск! — теперь проверяющий обращался к соседу.
Тот только продрал со сна глаза и, казалось, не очень понимал, где находится и чего от него хотят. Впрочем, похлопав себя по карманам, извлек на свет карточку и сунул ее проверяющему.
Сканер моргнул красным.
— Извините, ваш пропуск просрочен, — бесцветно сказал сотрудник. — Прошу немедленно покинуть салон.
— Но я… — хриплым голосом начал было сосед, но проверяющий был неумолим:
— Немедленно покиньте салон! Все претензии можете изложить оператору в помещении поста!
Вот так оно здесь. Все очень серьезно.
Автобус медленно проехал под шлагбаум и покатил в направлении купола. Тот надвигался, заслоняя собой небо, жуткий, давящий, как болезненно вздувшаяся египетская пирамида.
Собственно приближение к зданию уже ничего не значило: автобус сам по себе был частью «Андромеды», и посадка в него на территории центрального офиса в Хьюстоне означала только одно — пропуск внутрь.
Автомат продолжал назойливо бубнить:
— …На территории Центра действует специальный режим безопасности. Просим вас ознакомиться с правилами поведения и перемещения по территории комплекса. Все необходимые инструкции вы получите в пункте внутреннего контроля. В случае возникновения непредвиденных ситуаций обращайтесь к сотрудникам внутренней безопасности, узнать которых можно по черной форме и эмблемам с аббревиатурой «ВБ»…
За окном прополз многометровый срез фундамента. Небо исчезло, на некоторое время стало темно. Автобус остановился.
«Вот я и в логове», — невольно подумал Ник. Волнения не было: сказывались долгие тренировки. Однако с этого момента он — чужеродное тело, проникшее в организм конкурента, опасный вирус, в поисках которого рыщут эти люди в черной форме. И в случае провала можно быть уверенным: пощады не будет.
2
А начиналось все хорошо. Даже слишком хорошо. Некоторые предпочитают остерегаться такой череды удач. И пожалуй, они правы.
— Поздравляю, доктор Кейси! У вас прекрасное резюме, отличные рекомендации, результаты проверки службой безопасности тоже принесли результаты. Так что двери Корпорации для вас открыты! Что ж, добро пожаловать в нашу дружную корпоративную семью!
Менеджер по персоналу привстал из-за широкого стола и, сдержанно улыбаясь, протянул руку. Его тяжелый, в полоску, галстук выпал из-за лацканов пиджака и теперь раскачивался над столом, как маятник из рассказа Эдгара По.
Ник, смущенно улыбаясь, пожал сухую узкую ладонь. Он все еще не верил в происходящее. Он не знал, куда деть руки, и рефлекторно поправлял очки.
Двадцать кандидатов на место! Все, как на подбор, нашпигованы дипломами, рекомендациями, научным опытом. Все, все стремятся на это теплое место! Чистая наука теперь не в моде — всем заправляют прикладники. И корпорация, словно опытный ювелир, просеивает кандидатов, разглядывая их на свет, придирчиво оценивая вес, чистоту, огранку. Она может себе это позволить.
Ведь известно, что акции Корпорации на взлете и она не жалеет средств на свою научную элиту. Потому как именно она приносит ей львиную долю прибыли.
Это действительно удача — и, похоже, удача всей жизни! Теперь можно всерьез подумать об ипотеке, хорошей машине, семье, наконец…
— Не забывайте, что с этого момента и вплоть до окончания испытательного срока ваши контакты с внешним миром будут ограничены. Надеюсь, это не причинит вам особых неудобств: Корпорация заботится о комфорте своих перспективных сотрудников… Теперь попрошу вас спуститься на двадцать седьмой этаж, — лицо менеджера вновь приобрело брезгливо-равнодушное выражение. — Зайдите в офис, там оформят назначение и подготовят необходимые бумаги. И не забудьте получить пропуск. У нас с этим строго.
Счастливая улыбка медленно сползла с лица Ника.
Рано он размечтался. Это там, во внешнем мире, он — редкий счастливец, ухвативший своего журавля. А здесь он — один из тысяч рядовых сотрудников, в самом низу крутой корпоративной лестницы… Что ж, главное — сделан первый, самый важный шаг!
Он шел по мягкому покрытию коридора, смотрел, как в огромных стеклах, заменявших стены, проплывают вершины небоскребов и проносятся юркие вертолеты, и чувствовал, как улыбка, против его воли, стремится овладеть лицом.
Нет, все же, что ни говори, — он молодец! Он король мира, черт подери! Сегодня же он закатит для своих крутую вечеринку — в конце концов, теперь он может это себе позволить!..
