Роман Злотников - Маневры неудачников
Черт его знает.
А в какие-то моменты я уже ловил себя на том, что не особенно верю в происходящее. Скачок на полторы тысячи лет вперед не мог не оставить в моем разуме вообще никаких следов.
Две минуты.
Ладно, Леха, признаем честно. Карьера звездного десантника — это не совсем то, о чем ты мечтал всю свою жизнь, но, с другой стороны, большим везением можно считать уже то, что ты дожил до этого вот момента. За последние четыре года смерть являла тебе свой злорадный оскал уже не единожды, и тебе каждый раз удавалось от нее ускользать. Итог закономерен, рано или поздно это должно было случиться.
Жалеешь ли ты о том, что согласился тогда на эту курортную поездку в Белиз? Вот только честно, заглянув в глубину своей души и положа руку на сердце, фигурально, потому что сейчас тебе лучше вообще не двигаться.
Черта с два ты жалеешь.
Несколько лет насыщенной жизни или несколько десятилетий медленного и скучного увядания, что бы ты выбрал тогда, если бы заранее знал, к чему тебя приведет это путешествие в тропики?
Ответ достаточно прост, и жалеть, по большому счету, не о чем. В той, прошлой жизни Алексею Каменскому в общем-то ничего не светило. А здесь у него был шанс.
И ерунда, что не срослось. Многие мечтали бы о такой возможности.
Одна минута.
Мыслей в голове уже не осталось, глаза следят за неминуемым отсчетом последних секунд. Тридцать четыре. Тридцать три. Вот она, истинная магия цифр.
Когда следишь за закачками из Интернета, то смотришь на этот обратный отсчет и хочешь, чтобы цифры сменяли друг друга как можно быстрее. Сейчас же хочется, чтобы время пошло вспять.
Но такого не бывает даже тут. В мире, где есть галактические перелеты, машины времени и звездные десантники.
Четыре, три, две, одна, ноль.
Экран погас, и я оказался в абсолютной темноте. Это логично и закономерно, ибо теперь скафандр окончательно превратился в гроб, и даже вылезти из него уже нет никакой возможности.
Какие там первые признаки кислородного голодания?
Часть первая
МЕЛКИЕ НЕПРИЯТНОСТИ
И БОЛЬШИЕ РАСКЛАДЫ
ГЛАВА 1
Когда я приперся на свое рабочее место, у меня все еще было похмелье.
Правильное такое похмелье. Правильное похмелье — это не столько состояние твоего измученного организма, сколько состояние души. Хотя и организму тоже достается, конечно.
Мое похмелье было чудовищным.
Тело ныло словно после трехдневного непрерывного загула в квартале красных фонарей на Леванте или после ночного марш-броска в полной боевой выкладке при отключенных сервоприводах, что по нагрузкам на организм примерно одинаково. Голова раскалывалась, будто ее обрабатывали кувалдой трое портовых грузчиков, восполнявших отсутствие специальных навыков общей физической подготовкой и немереным энтузиазмом. Несмотря на принятые с утра душ и специальные таблетки, к началу рабочего дня мне все еще было нехорошо, и я старался перемещаться в пространстве со всей возможной аккуратностью, чтобы от резких движений мои глаза не выпали из глазниц и не растеклись по полу.
Первое, что я увидел, войдя в свой скромный офис, были ботинки Ромы, которые лежали на моем рабочем столе. В ботинках обнаружились Ромины ноги. Остальная часть вышеупомянутого джентльмена лежала в моем кресле и пялилась в мой монитор. Не удивлюсь, если эта остальная часть читала мою служебную почту.
— Хреново выглядишь, — сказал Рома, на мгновение скосив глаза в мою сторону.
— Чувствую себя так же, — признался я.
— Глядя на тебя, я понимаю, что принял совершенно правильное решение, покинув вакханалию в полночь, — сказал Рома.
Мы вчера пили в торговом представительстве корпорации «Накатоми», входящей в Консорциум Бизнесменов, и эта сволочь действительно смоталась раньше всех. А я остался, увлеченный дискуссией с Джо Кантреллом, возглавляющим торговое представительство и являвшимся хозяином той вечеринки. Дискутировали мы в основном о женщинах.
— Прими таблеточку, — посоветовал Рома.
— Уже, — сказал я. — Жду, пока подействует.
— Не понимаю я этого, — сказал Рома. — Вы, пьющие накануне рабочего дня, на что рассчитываете-то? На самом деле верите, что завтрашний день так и не наступит?
— Просто я не думал, что утром будет такой эффект, — признался я. — Раньше я за собой склонности к тяжелому похмелью не замечал. Должно быть, я старею.
— Или становишься более наблюдательным, — сказал Рома.
— Я посмотрю, как ты запоешь, когда доживешь до моих седин, — сказал я, сбрасывая его ноги со стола и усаживаясь во второе свободное кресло. Вообще-то оно предназначалось для посетителей, а не для хозяина кабинета, но сейчас мне не до церемоний.
— Хронологически ты старше меня всего на два года, — сказал Рома.
Я не стал просвещать его относительно настоящей даты моего рождения, отделенной от сегодняшнего дня несколькими тысячелетиями. По моим новым документам — это был уже третий по счету комплект — мне было двадцать шесть. Примерно столько же я за собой и числил, хотя временами чувствовал себя гораздо старше.
Вместо этого я спросил, какого черта Рома забыл в моем кабинете.
— Я — дежурный техник, и у меня нет собственного офиса, — сказал Рома. — Зато у меня есть коммуникатор, и в случае возникновения экстренной ситуации, требующей моего присутствия, меня можно найти где угодно. Кстати, сейчас я должен проводить плановый осмотр нижних ярусов.
— Тогда почему ты здесь, а не на нижних ярусах?
— А чего я там не видел? — спросил Рома. — Там только кабели и трубы и никогда ничего не происходит. По крайней мере, не происходит ничего такого, на что плановый осмотр может повлиять. Я имею в виду, если там через пять минут что-то и коротнет, сейчас этого все равно не увидишь.
— Непыльная у тебя работенка.
— А у тебя пыльная?
— Между прочим, я работаю в службе безопасности, — сказал я. — Мы тут вроде как всеобщую безопасность обеспечиваем.
— Ага, — сказал Рома. — Ключевые в этой фразе слова — «вроде как». Потому что я не помню, чтобы в последнее время нашей безопасности кто-то угрожал.
Тут он прав. С тех пор как меня повысили и перевели в старшие по смене, моя работа тоже стала очень даже непыльной. Карманников ребятишки ловят и без моего участия, а более серьезные проблемы тут возникают нечасто. Самым запоминающимся событием последних двух месяцев стала утилизация отходов после дуэли, учиненной на территории посольства скаари. Отходы были тщательно расчленены церемониальным силовым мечом и аккуратно сложены в пластиковый контейнер. Контейнер был нами торжественно и с соблюдением всех положенных случаю ритуалов предан промышленному мусоросжигателю в присутствии представителей клана, к которому принадлежал усопший. Мое участие заключалось в том, что я подписал две соответствующие бумаги и набил в компьютер отчет о происшествии.
Чисто рабочий инцидент. В Гегемонии Скаари дуэли разрешены, территория посольства считается территорией Гегемонии, и за безобразия, которые там творятся, служба безопасности никакой ответственности не несет.
Более того, даже если все скаари перебьют друг друга в суицидальном для их расы порыве, скорбь человечества будет недолгой и вряд ли искренней. То же самое верно и по отношению к кленнонцам. Чем меньше народу останется в исследованном секторе пространства, тем оно для человечества лучше и безопаснее.
Минут через пятнадцать таблетка все-таки подействовала, и я нашел в себе силы согнать Рому с моего рабочего кресла и усесться в него самому. Рома плюхнулся в кресло для посетителей, счел его неудобным и предложил сходить куда-нибудь выпить по чашечке кофе.
Чай, кофе, алкоголь… Все это было вне закона на территории Демократического Альянса, но вполне доступно за его пределами.
На Леванте был в ходу даже табак, и мне стоило большого труда заново к нему не пристраститься. Пара-тройка кальянов, выкуренных во время посещения увеселительных заведений, не в счет.
Курение не доставляет проблем на поверхности планеты, но просто немыслимо в замкнутом пространстве космической станции, где мы сейчас и находились. Если бы я снова начал курить на Леванте, здесь мне пришлось бы бросать второй раз, и я не думаю, что это намного легче, чем бросать курить впервые.
А первый раз запомнился мне очень неприятным, учитывая сопутствовавшие ему обстоятельства.
— Я, конечно, понимаю, что в твоем состоянии мыслительные процессы заторможены, — сказал Рома. — Овощи вообще не отличаются высокой скоростью мышления, но десять минут раздумывать над предложением выпить по чашечке кофе — это небольшой перебор, ты так не считаешь?
— Отстань, — сказал я. — Я смотрю сводку происшествий за прошлую смену.
