Алексей Бобл - Пуля-Квант
Комбат сгреб со стола ключи и пачку сигарет, ухватил полевую сумку и встал.
— Захаров, что-то долго вы… — особист опять кашлянул, — добирались…
— Так нам борт не выделяли, — брякнул Леха. Комбат поравнялся с нами, показав напарнику кулачище, сказал:
— После беседы — в «строевую» за аттестатами, встанете на довольствие, получите оружие. В три часа на инструктаж к начальнику штаба, — и вышел из кабинета.
— Есть! — дружно ответили мы хлопнувшей двери.
Конвоя в коридоре не было, на первом этаже только наряд по штабу, комбат велит топать за оружием на склад РАВ, после прибыть для получения задачи — значит, отправят в Зону с глаз долой. Но начальник особо го отдела все же прилетел, чтобы поговорить… Странно как-то все.
Подполковник с минуту таращился в стену невидящим взглядом, потом сказал:
— Садитесь.
Мы скинули рюкзаки и уселись за стол напротив офицера. Он раскрыл полевую сумку, достал вдвое сложенный файл, развернул. Тронул пальцами тонкий, как волос, шрам на левой щеке и заговорил:
— Знакомец ваш объявился. Суток не прошло, как с вас сняли обвинения. Поэтому я здесь. — Он выдержал паузу. — Формально я должен вас вывезти под конвоем, дело пойдет на доследование… Чего скисли? Что, Захаров?
— Кто объявился? — спросил напарник.
— Давыдов. Показания я снимать с вас не стану — работа следователя. А вот разобраться, — подполковник качнул головой, — хочу.
Я покосился на Леху, тот с прищуром глядел на особиста.
— Да не смотри ты на меня так, Захаров, — спокойно произнес подполковник. — Вам знаешь тут сколько хлопот будет…
Он не договорил, и так ясно — нам ответ перед сослуживцами держать. Вот и решил комбат сплавить нас в Зону, убедил начальника особого отдела группировки, что так лучше.
— Дальше Зоны не пошлют, — заключил Леха.
— Верно. Вы подумайте оба. Вспомнить постарайтесь…
— Да что тут вспоминать? Поздно Давыдов объявился — где ж его мытарило столько времени? Какие к нам вопросы?
— Да вот… и я так думаю. Но объявился же.
А ведь подполковник не сказал, где обнаружили Давыдова, когда и при каких обстоятельствах, и вообще — взяли его или нет. И чего Леха на рожон лезет?
Я двинул ногой напарника по бедру, громко получилось — грязная подошва шаркнула по полу.
Подполковник усмехнулся, но вдруг скривился, тронул шрам на щеке. Поднялся из-за стола и шагнул к окну.
Леха тоже встал, шумно отодвинув стул.
— Разрешите идти?
— Свободен, — сухо сказал подполковник, не оборачиваясь.
Напарник взглянул на меня, поднял бровь.
— Разрешите личный вопрос? — Я тоже поднялся.
— Разрешаю.
— Откуда у вас шрам?
Особист удивленно повернулся, окинул меня взглядом. Я думал, сейчас пошлет не в меру любопытного военстала куда подальше, но он все же ответил:
— В Зоне еще в две тысячи девятом с контролером столкнулся, только тогда называли их не так, а по-научному… С тех пор путь туда для меня… Даже к Периметру приблизиться не могу — зубы от боли сводит. У тебя, Захаров, в башке безделушка электронная… — неожиданно переключился подполковник на Леху. — Знаю, что никчемная уже, поэтому и сказал, что безделушка. Ты вот контролеров и прочих тварей, ментально на тебя воздействующих, не боишься. А я…
Леха молча глядел на него. Подполковник заключил:
— Увы. Я даже завидую вам слегка.
Вот как, боевой офицер, значит. Чего я в душу к человеку полез? Подполковник курировал наше дело не спустя рукава — в друзья не набивался, но и надменно себя не вел, просто хотел во всем разобраться. Леха с его чипом в голове для группировки мог бы со временем незаменимым бойцом стать. Напарника моего пси-воздействие не берет из-за чипа, а особист в Зону мечтает снова вернуться. Но контролер его пометил — и теперь он к Периметру приблизиться не может. Хочет снять «проклятье» мутанта. Наверное, надеется, что и ему в голову чип прошьют или какое другое устройство, беречь моего напарника станет. Но я точно знаю: если Леха почует, что башку его вскрыть захотят для опытов, — свалит за Периметр, ищи ветра в поле.
Подполковник отвернулся. Выбил пальцами дробь о подоконник.
— Разрешите идти? — спросил я.
— Свободны.
* * *По дороге к складам вооружения мы с Лехой разругались.
— Да пойми ты, Костя! Я ему нужен только как инструмент… для опытов.
— Согласен.
— Но не пой мне про офицерскую честь.
— А вот тут ты не прав, — в третий раз повторил я.
— Да иди ты, — отмахнулся Леха и ускорил шаг.
Я не спешил догонять его. Мысли спутались в голове — я ведь и сам в кабинете у командира целое умозаключение насчет особиста вывел… Ладно, не важно это все сейчас.
Напарник остановился у ангарной пристройки, закурил демонстративно у окна, забранного решеткой. Когда я подошел, в стекло кто-то уже гневно стучал, требуя прекратить курить в неположенном месте. Кто за окном, толком было не разглядеть — в глазах рябило от снега и бликов.
Леха выбросил сигарету, поймал меня за рукав у двери:
— Извини, Костя…
Я кивнул и вошел в пристройку. Стряхнул с куртки мокрый снег, потопал ботинками. Из дежурки раздался голос:
— Конечно, для десантников правил не существует. Леха шагнул к «клетке», сунул руку в узкое окно, но прапорщик-вооруженец отскочил, опрокинув стул. Напарник распрямился:
— Ты что-то имеешь против воздушно-десантных войск?
— Много чего.
Я обернулся на голос. Пристройка соединялась со складом РАВ коротким коридором, там маячили две крепкие фигуры, позади толпились еще десятка полтора человек. Группа спецов с тех самых вертушек, что вернулись на базу в непогоду, — они сдавали боеприпасы. В полутьме коридора лиц не видно.
Леха сбросил рюкзак и огляделся, оценивая обстановку. Я расстегнул грудную перемычку, освободился от лямок.
Что ж, драться так драться. По-другому тут никому ничего не докажешь, да и не надо. Дверь в пристройку распахнулась.
— Отставить! — рыкнул командир батальона. Пригнувшись, он шагнул внутрь.
— Смирно! — прокричал прапорщик из «клетки», вытянувшись и расправив плечи.
— Вольно. Вторая группа, боеприпасы сдали?
— Так точно!
— На выход.
Я шагнул к стене, освобождая проход. Вскоре склад опустел, только за столом копошился солдатик из наряда, да прапорщик стоял не шелохнувшись.
Командир протянул руку:
— Бумаги.
Мы достали ведомости. Он сунул их в окошко, бросил нам с Лехой:
— За мной.
Комбат лично проверил оружие и средства связи на исправность, придирчиво осмотрел цинки с боеприпасами, не сорваны ли пломбы с цилиндров армейских «сборок». Затем похожая процедура повторилась на вещевом складе, где мы получили новенькие двусторонние масккомплекты и разгрузки. Я доложил комбату, что в аптечке все согласно описи, срок давности препаратов не истек. Покидав патроны, ПДА и амуницию в рюкзаки, вышли на улицу.
Командир достал пачку сигарет, предложил Лехе:
— Кури.
— Спасибо.
— Пообедаете в Зоне. В дежурке у Процыва переоденетесь и на инструктаж к начштаба. Позывные прежние, вас включили в общую сеть. Желаю удачи.
Комбат пожал нам руки и направился в столовую.
Мы с Лехой посмотрели друг на друга. Вот так. Здравствуй, Зона! Не успели вернуться, как нас сразу «в поле» посылают, от греха подальше. Как вернемся с задания — может, уже и уляжется все. А нет… да и черт с ним, разберемся. Дальше Зоны не пошлют.
Часть первая
УЧЕНЫЙ
[Кирилл Войтковский]
Глава 1
ВОЕННЫЕ СТАЛКЕРЫ
Сознание медленно возвращалось. Кончики пальцев покалывало, болели бока, ныл затылок. В голове возник образ голубого шара, затем вспышка — и темнота. Рядом заскрипел снег. Кто-то сделал несколько шагов и остановился. Я попытался разлепить сомкнутые веки — усилие отозвалось резкой болью в висках. Раздался уверенный голос:
— Ну и какого черта ты вообще здесь делал?! Снова захрустел снег, будто человек переминался с ноги на ногу.
— Да чего?.. Я это… случайно, — пробубнил другой голос.
— Ты нам лапшу не вешай. Все вы такие, — в разговор вклинился третий. — Все вы тут… случайно. Через Периметр прошел случайно, заблудился тоже случайно.
— Обожди, — перебил первый.
Гулкий звук близких разрывов заставил вздрогнуть. Ощутив легкую вибрацию земли, я приоткрыл глаза.
Сквозь запотевшее стекло шлема виднелась маленькая поляна: кругом белые сугробы, между ними кривые ветки кустов, бурые листочки колышутся на ветру. Редкие деревья, дальше непроходимая чаща. Хотя нет, вон натоптанная тропинка бежит к черной полоске трассы. Где я? Похоже, сижу, опершись спиной на ствол дерева. Наверное, я в себя пришел от холода. Легкий озноб пробирает поясницу.
