Марина Эльденберт - Палач
Будить не пришлось, дверь в квартиру была приоткрыта. Наверное, неисправный замок или сквозняки. Оксана обрадовалась, что не нужно ничего объяснять и выслушивать просьбы остаться: она просто заберет телефон и на сей раз закроет дверь получше.
Шторы были задернуты, полоска слабого света, разделившая комнату на две части, не спасала. Она быстро обвела спальню взглядом, пытаясь понять, куда дела сотовый. Тумбочка рядом с кроватью, где стояла сумка. Вроде, злосчастный телефон лежал на ней.
По коже прошел мороз, и Оксана не сразу поняла, с чем это связано. А когда осознала, замерла на месте. Она больше не чувствовала присутствия любовника. Ощущения тепла его ауры не осталось.
Оксана нащупала выключатель и невольно зажала рот рукой, но крика сдержать не смогла. Француз лежал на спине, раскинув руки в стороны. Перерезанное горло, пропитавшиеся кровью простыни, остекленевшие глаза слепо смотрят в потолок.
Оксана попятилась назад. От мерзкого зрелища её замутило. На мгновение закрыла глаза, но не помогло. Ком в горле грозил перерасти в приступ удушья, её трясло. Мысли пустились в пляс, и она уже ничего не могла с собой поделать на грани подступающего ужаса.
Оксана вспомнила, зачем вернулась. Чтобы взять телефон, нужно было подойти к кровати, и к нему. Прижав руки к груди, она покачала головой, но все-таки шагнула вперед.
«Я смогу… я смогу… я смогу», — мысленно повторяла она, как заведенная.
Шаг, ещё шаг. Следующий. Дрожащими пальцами Оксана подхватила телефон и быстро бросила его в сумку.
«Готово. А теперь развернуться — и бежать…»
Первый страх схлынул, но перевести дух она не успела. Оксана почувствовала присутствие и остановилась, как вкопанная. Убийца по-прежнему был в квартире. Ярость и ненависть струились в пространстве, отравляя её изнутри. Запах страха и безумия. Она увидит убийцу, стоит только посмотреть в зеркало?.. А может быть, он поджидает в коридоре?.. Оксана тихо всхлипнула, представляя, как лезвие ножа скользит по её горлу. Мгновения, потерянные в объятиях ужаса, она наверстала на лестнице.
Не дожидаясь лифта, не боясь сломать ноги на высоких каблуках, Оксана оставляла за спиной пролет за пролетом, прыгала через ступеньки. Только на первом этаже ненадолго задержалась, чтобы не врезаться в память таксиста обезумевшим сгустком страха. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она шагнула в морозную ночь.
— Нашли что искали? — весело спросил водитель, затушив сигарету.
Оксана не ответила, забралась на заднее сиденье и сжалась в углу. Лишь один человек мог помочь ей, посоветовать, рассказать, как быть дальше.
— Поедем в другое место, — сдавленно пробормотала она, когда таксист сел за руль, — это за городом. Я расскажу.
Часть 1. Приговоренные
1
Москва, Россия. Февраль 2014 г.
Оксане запретили выходить из квартиры, общаться с друзьями и делать все, что считается жизнью для двадцатичетырехлетней девушки. Приходилось долго тупить в ящик, прочесывать просторы сети и заниматься чисто женскими шалостями. Оксана навела порядок в квартире, испекла пирог и покрасила волосы. Выбеленные пряди сменили свой оттенок на светло-русый. Примерно такой цвет волос был у неё в детстве.
Она занималась всем, что взбредет в голову, только чтобы забыть о той ночи. Повседневные дела отвлекали. Стоило вспомнить запах крови, ауру безумия убийцы, как начинали трястись руки, и накатывал страх. Приходилось пить успокоительное, чтобы заснуть. Часы тянулись, как резина, ничего не происходило, и на третий день Оксана почти уговорила себя, что все будет хорошо. Со связями семьи ей не грозили трудности с полицией, но это не могло стереть из памяти ужасное воспоминание. Оксана заказала новый торшер в гостиную и ждала звонка бабули. Но вместо нее приехала сестра.
Оксана настолько устала от одиночества и страхов, что готова была обнимать Сашу. Вот только сестра терпеть не могла нежности. Из них двоих внешне именно старшая пошла в мать. Прямая спина, изящная походка и безупречный стиль. Чтобы сестра ни надевала — будь то мужская рубашка или коктейльное платье, выглядело это сексуально.
Оксана иногда завидовала старшей сестре, хотя страшненькой себя не считала. Природа наградила её не столь яркой внешностью. К высокому росту она получила впридачу длинные ноги. Сколько бы Оксана ни ела, не набирала не килограмма и поэтому никогда не сидела на диетах. Веснушки на носу и щеках только придавали очарования. Недостатка в поклонниках она не знала. В последнем была заслуга генов.
Оксане посчастливилось родиться в семье чувствующих. Людей с редким даром, которые могли принимать энергию окружающих и тем самым продлевать молодость и жизнь. Ее бабушка в свои семьдесят пять выглядела на сорок с хвостиком. Без энергии чувствующие чахли и могли умереть. Получать силы можно было по-разному: во время всплеска сильных чувств, через прикосновения, но самым доступным и быстрым способом оставался секс. Бабуля воспитала и научила их всему, позаботилась о том, чтобы они с Сашей не причинили никому вреда. Были случаи, когда молодые чувствующие по неосторожности убивали людей. На мыслях о смерти Оксане сразу становилось дурно.
Она вспоминала перерезанное горло, пропитанные кровью простыни, остановившийся взгляд и металлический сладковатый запах. Оксана не привыкла решать проблемы сама и сразу поехала к бабуле, которая и посадила её под замок. Только вера в её связи и домашние дела помогли не сойти с ума. Появление Саши дарило надежду, что все наладилось.
— Ксанка, ты наконец-то пригласила хорошего стилиста? — язвительно поинтересовалась Саша, оглядев ее с головы до ног, и тут же нахмурилась. — Если скажешь, что вышла из дома, я лично тебя придушу.
Оксана закатила глаза. Она не вышла бы на улицу и под угрозой расстрела. Только сейчас заметила в руках сестры чехол для одежды. Наверняка, Саша не устояла перед каким-то платьем.
— Сама, — объяснила Оксана и нетерпеливо спросила. — Я свободна?
Та передернула плечами и вручила чехол Оксане.
— Со вкусом у тебя всегда было туго, а нам предстоит встреча и серьезный разговор с теми, кто шутить не будет. Так что одевайся.
Оксана поняла, что не дождется нормального объяснения. Если Саша хотела ее помучить, то выбрала не самое лучшее время. Все эти дни Оксана опасалась, что ей придется общаться с полицией. Неужели у бабули ничего не получилось?! Она с ужасом представляла допросы, протоколы и вонючие стены камер предварительного заключения.
Чтобы справиться с накатившим страхом, она ушла переодеваться в спальню. Внутри чехла оказался элегантный брючный костюм темно-серого цвета и белоснежная блузка. Саша угадала с размером и наряд сел идеально. Не считая того, что Оксана предпочитала короткие юбки, обтягивающие джинсы и яркие рубашки. В костюме она выглядела нелепо и старше лет на десять.
— Я похожа на девицу из отдела кредитования, — возмутилась она. — Я в таком из дома не выйду.
Оксане не нужно было работать. Отец давал достаточно денег, да и любовники не скупились, так что она могла спокойно заниматься тем, чем хочет. Танцы в клубе были скорее развлечением.
— Все лучше, чем как школьница-переросток, — фыркнула Саша, кивнув в сторону двери, — вперед.
Новый образ раздражал так сильно, что она ненадолго забыла о страхе. Сестра осталась непреклонной, даже когда Оксана попыталась упираться, и пришлось согласиться провести несколько часов в неудобном наряде. Сашин костюм со светло-голубой зауженной юбкой и почти прозрачной кремовой блузкой выгодно выделялся на фоне спецодежды работницы банка.
Перед белоснежным «Порше Кайен» Саши стоял мужчина с жиденькой бородкой. Сестра собиралась сесть в машину, когда услышала вслед:
— Парковаться научись, курица белобрысая.
От Саши полыхнуло яростью.
В отличие от Оксаны, она была среднего роста, поэтому обошла машину, чтобы оказаться лицом к лицу с обидчиком.
— Саш, пойдем, — попросила Оксана, но встретила вызывающий взгляд мужика и поняла, что им предстоит ледовое побоище1.
— У тебя проблемы, козел? — если бы не тон и слова, Саша смотрелась беззащитной принцессой перед неотесанным грубым мужланом. Только Оксана прекрасно представляла, что эта «хрупкая красота» может натворить.
— Давай, звони своему трахарю, — нагло усмехнулся мужик, — все вы хороши словами кидаться да ноги раздвигать…
Он вдруг резко осекся и побледнел, но Оксане не было его жалко. Хамить люди любят, а вот отвечать за свои слова — едва ли. Она чувствовала, что Саша ему обеспечила сильную головную боль и разбитость приблизительно на два дня, а при желании могла устроить инфаркт или инсульт, и никто ничего бы не доказал.
