Владислав Выставной - Кремль 2222. Кенигсберг
– Осторожнее! – предупредил Книжник.
Зигфрид на миг задержал руку. Оно и понятно: незнакомая местность вполне может порождать незнакомые ловушки. Кремлевских с детства учат простым истинам: все вокруг не является тем, чем кажется. Весь мир оскалился на людей за то, что они с ним сделали, и человека на каждом шагу подстерегают «капканы», созданные мутировавшим пространством. Ровный асфальт может обернуться «гейзером», что, вскипая, готов проглотить и растворить в себе человека, дыра в земле может оказаться голодной пастью, а камень за спиной – хищным мутантом, готовым броситься и убить, едва ты потеряешь бдительность. Оттого любой привлекательный предмет, беззаботно валяющийся на земле, с высокой долей вероятности является коварной ловушкой. Потому что в этом голодном, жадном мире ничто не может валяться просто так.
Подумав секунду, Зигфрид быстро схватил предмет – и резко отдернул руку. Перед глазами Книжника мелькнула картинка: омерзительные, истекающие слюной зубы выныривают из-под гравия, клацают – и обрубок руки друга брызжет струями крови…
Ничего не произошло. Потому что никогда не бывает так, как рисует фантазия, – все случается иначе, и зачастую – еще хуже.
Тем не менее, Книжник облегченно выдохнул. Зигфрид подбросил на ладони предмет, повертел в пальцах. Не нужно быть экспертом, чтобы понять: это золото. Точнее – золотая монета, инвестиционный червонец образца 1980 года с изображением сеятеля. С легкой руки маркитантов такие имеют хождение повсеместно. Многие вещи поменяли свою цену – что-то, как бумажные деньги, обесценилось до нуля, что-то, как патроны, взлетело в цене до небес. Неизменной осталась цена лишь одного вещества на планете.
Золота. Наверное оттого, что только оно не поддавалось неумолимому влиянию времени, отторгало окислы, грязь, все наносное, временное. Золото казалось вечным, сверкало, как солнце, и, наверное, дарило надежду. Ведь если есть в этом мире что-то неизменно сверкающее и чистое, то может, и в судьбах человечества наступит когда-то просвет?
Пожалуй, не все бы разделили эти размышления семинариста. Кто-то видел в золоте обыкновенную валюту, которую можно обменять на те же патроны или жратву. И то хлеб, как говорится.
Однако найти золотую монету – большая удача. Правда, это означало и кое-что другое: кто-то должен был эту штуку потерять. И возможно, этот некто сейчас находился поблизости – что уже заставляет невольно тянуться к оружию.
– Смотри-ка – еще! – Книжник указал на такой же золотой кружок – тоже между рельсов, правда, чуть дальше. И, вроде, за ним сверкал еще один…
Книжник дернулся было за второй монетой – но на этот раз Зигфрид ухватил его за руку.
– Не нравится мне это, – сказал воин. – Будто кто-то заманивает нас…
– Кто? – Книжник сглотнул.
– Ты правда хочешь узнать?
– Да как-то не очень.
– Вот и я – не особо.
Тем не менее, они прошли вперед еще с десяток шагов. Что-то хрустнуло под ногой семинариста. Он остановился, убрал ногу.
Кость. Возможно, крупного животного. А может, и человека. Взгляд быстро выхватил целые развалы костей, скрытые туманом по сторонам от рельсов.
– Так… – проговорил Зигфрид. – Давай-ка лучше назад отойдем, пока не поздно. Тридцать Третий! – Зигфрид вскинул руки, помахал над головой. – Три-Три! А ну тормози! Малый назад!
Бронепоезд среагировал мгновенно – заскрежетал заклинившими колесами и резко, с проворотами огромных ведущих колес, дал задний ход. Друзья неторопливо побежали в обратную сторону вслед за тяжело набиравшим ход поездом.
– Сейчас откатим немного – и положим вперед пару снарядов, – на бегу сообщил Зигфрид. – А там уже решим, что делать…
Договорить он не успел. Истошный, переходящий в ультразвук, визг ударил по ушам, и со всех к ним устремились страшные, изломанные тени. Боковым зрением семинарист заметил что-то стремительно возникшее совсем рядом, за плечом. И был сбит с ног мощным ударом.
Рывком перевернулся на спину, пытаясь нашарить отлетевший в сторону арбалет. И с ужасом увидел над собой искаженное злобой лицо. Нет, это была даже не злоба – просто лицо само по себе было воплощением какого-то кошмара. Это было настоящее кровавое месиво, сочащееся густыми багровыми каплями, брызгающими прямо в глаза оцепеневшему Книжнику. Это существо было начисто лишено кожи – и тянуло скрученные когтистые пальцы к его горлу. Кривые желтые зубы вразнобой торчали в лишенной щек пасти, и казалось, что монстр улыбается какой-то безумной улыбкой. Еще должны были быть огромные, усеянные сетью сосудов глаза – навыкате, так как лицо было лишено век. Но глаз не было – вместо них зияли черные, гноящиеся провалы.
Мокрые от крови пальцы сомкнулись на его шее – и парень заорал от ужаса и омерзения. И тут же в лицо хлынули потоки густой горячей жидкости – тварь развалилась на куски под ударами Зигфридова меча, рухнув прямо на несостоявшуюся жертву. Захлебываясь кровью монстра, Книжник попытался сбросить с себя пульсирующие в агонии части тела, но его скрутило, вырвало на рельсы чужой кровью вперемешку с давешним содержимым желудка. Происходящее было настолько омерзительно, что хотелось тошнить все больше и больше – организм словно желал избавиться от самой картины увиденного.
Но Зигфрид уже силой подымал друга на ноги, и с его клинка сползали ошметки убитой твари.
– Вставай! – прорычал он прямо в ухо товарища. – Арбалет в руки! Вперед!
Все было как в бреду. Только что сонное туманное пространство наполнилось хаотичным движением, и перед глазами возникли совершенно дикие картины.
Незнакомые безкогие и безглазые твари сыпались буквально на голову с невидимого отсюда свода. Они не падали, нет – спускались на каких-то тонких, кроваво-красных нитях, чем-то напоминавших то ли паутину, то ли пуповину. Наверное, тем, что эти пульсирующие нити выходили непосредственно из тел человекоподобных чудовищ, срастаясь с ними где-то в районе позвоночника. В другое время было бы любопытно узнать, куда ведут эти нити, устремляясь вверх, в гущу тумана.
Сейчас же хотелось только одного – бежать без оглядки, крича от ужаса, зажмурившись, чтобы навсегда вычеркнуть из памяти этот кошмар.
Но у незнакомых мутантов были на людей совсем другие планы. Десятками спускаясь на своих пульсирующих «жилах», монстры с ходу бросались в атаку на людей, стремившихся добраться до уползающей в туман платформы бронепоезда. Книжник с Зигфридом заметно отстали от него, и положение становилось критическим. Спасали опыт и реакция воина, успевавшего пока укладывать одного за другим этих тварей. Те продолжали наседать, и им совсем не требовалось зрение, чтобы распознать добычу. Пара монстров рухнула буквально им на голову – и Книжника снова окатило потоками крови твари, срубленной Зигфридом прямо над его головой.
