Андрей Дьяков - Метро 2033. Тени Пост-Петербурга (сборник)
– Кстати, пацан, а как ты попал на штабной уровень без карты доступа?
Глеб судорожно подыскивал более-менее правдоподобный ответ, ощущая, как бегут по телу мурашки. Но бородач неожиданно пришел на помощь.
– Так и скажи, что у отца стибрил, – военный ухмыльнулся, продемонстрировав жутковатый оскал неестественно белых зубов. – К слову, кто он?
– Терентьев! – выпалил мальчик первое, что пришло на ум.
Образ чинуши почему-то ассоциировался у Глеба с Тертым, жестким и неуступчивым начальником Сенной. Оставалось надеяться, что состав военных комплекса достаточно многочисленный, чтобы «оборотень» не знал всех обитателей уровня пофамильно.
– Тот, что из «режимников»? – оживился бородач. – Не обижайся, пацан, но батя твой – редкостная сволочь. Месяц назад литр водяры в преферанс продул и до сих пор не отдает! Передашь ему привет от дяди Сунгата?
Мальчик задавленно кивнул и для пущей натуральности решил поддержать разговор.
– А зачем вам спиртное? Вы же не… – Глеб осекся, осознав, какую глупость только что совершил.
– Ты хотел сказать «не пью»? – Сунгат медленно наклонился, оказавшись с малолетним попутчиком лицом к лицу. – Никак, подслушивал? Кто ты вообще такой, парень? А?!
В этот момент где-то за стенами раздались протяжные гудки сирены, возвещая обитателей комплекса о тревоге. Лифт дернулся, останавливаясь, и двери разошлись. Глеб нырнул под норовившую ухватить его пятерню и опрометью бросился прочь, с замиранием сердца прислушиваясь к грохоту каблуков преследователя. Пролетев по короткому переходу и едва не разбив нос о решетчатые плиты неровного настила, беглец толкнул вставшую на дороге дверь и вывалился в циклопических размеров бетонный коридор, что, плавно изгибаясь, уходил вдаль и, насколько хватало взгляда, был запружен повозками, утлыми торговыми лавчонками, слоняющимися вдоль импровизированной улицы людьми в серых неприглядных одеждах. На миг пареньку вспомнилась станция Чернышевская с ее скудным убранством, хибарами-клетушками и жителями-оборванцами. Местные трущобы производили схожее впечатление и отличались от метрополитена разве что размерами, поскольку свободного пространства здесь оказалось не в пример больше. На уровне «-7» было все, чтобы создать видимость улицы или даже целого городского проспекта! Ровные, в несколько этажей, ряды окон в бетонных стенах, таблички с номерами «домов» и даже огороженные витыми чугунными решетками балконы с сушившимся на протянутых веревках бельем… Правда, лужи нечистот возле подъездов, осыпавшаяся со стен штукатурка, пустые бочки с кострищами внутри и дрожащий свет фонарей, смонтированных под плесневелыми сводами потолка, комфорта жилому уровню не добавляли.
Возможно, лет эдак пятнадцать назад квартал выглядел намного опрятнее, но неумолимое время внесло коррективы в облик подземного города, и, несмотря на регулярно восполняемую за счет беженцев численность колонии, внутри уровня «-7» царило запустение.
В силу немноголюдности места слиться с толпой не удалось, поэтому Глеб сделал единственное, что было в его силах, – припустил вдоль улицы, маневрируя между ящиками и телегами, в надежде, что грузный вояка окажется не столь проворен.
– Держи вора! – донеслось сзади.
«А в смекалке ему не откажешь…» – с досадой подумал паренек.
На призыв Сунгата местные торговцы отреагировали с завидной для своей профессии прытью. Беглец и опомниться не успел, как, запнувшись о подставленную кем-то ногу, кубарем покатился по кирпичной мостовой. Тут же сразу несколько рук цепко ухватили пойманного за плечи, вздернув на ноги, а вокруг уже собиралась толпа зевак.
Когда, раздвигая самых любопытных, в круг ступил рыжебородый здоровяк, местные почтительно расступились, безропотно признавая в нем представителя высшей касты.
– Невежливо, молодой человек, обрывать разговор на середине, – прошипел Сунгат, недобро улыбаясь. – Тем более, когда общаетесь со взрослым… Придется преподать вам урок хороших манер…
Попытавшись ухватить паренька за ухо, «оборотень» неожиданно скривился от боли в заломленных пальцах, но затем, яростно взревев, стряхнул малолетнего обидчика с руки и вдогонку пнул ногой, с мрачным удовлетворением ощутив, как носок сапога втыкается во что-то мягкое.
Глеб отлетел назад, сквозь резь в животе судорожно пытаясь сделать вдох. Жилистые руки торговцев подхватили его и снова толкнули в круг, к ногам мучителя.
– Я повторю свой вопрос! – пророкотал Сунгат, потирая пострадавшую кисть. – Кто ты такой, парень?
Затравленно оглядываясь по сторонам, Глеб заметил в толпе человека в военной форме, который, не вмешиваясь в инцидент, что-то быстро наговаривал в рацию.
– Хотя, можешь не отвечать, – продолжал глумиться рыжебородый, прохаживаясь возле скорчившегося на мостовой ребенка. – Я и так понял, что ты из дружков того наглого ублюдка, который положил пятерых моих ребят. Ведь это он послал тебя вынюхивать чужие секреты, не так ли?!
Паренек молча, через боль, поднялся на ноги, подтянул руки к лицу, сжал кулаки.
– Да ладно тебе! – прыснул со смеху «оборотень», затем неуловимым движением схватил беглеца за шкирку и громко зашептал в самое ухо: – Хватит с меня этого театра! Или тоже будешь строить из себя героя, как смуглячок ваш намедни? Кстати, да будет тебе известно, он плохо кончил. А у тебя еще есть шанс решить дело миром, если, конечно, расскажешь, что конкретно слышал из нашей с Шустовым приватной беседы…
В ответ Глеб лишь взбрыкнул, попытавшись извернуться и укусить обидчика за руку, на что Сунгат лишь раздраженно засопел и, перехватив ребенка за шею, поднял высоко над землей. Ощущая, как сдавливают горло цепкие пальцы, мальчик захрипел и забился, засучил ногами, норовя достать ненавистного врага, но все было тщетно.
– Ты мне все расскажешь, щенок! – донеслось до него откуда-то издалека, словно уши забили ватой.
В легких неумолимо разгорался пожар. Рот самопроизвольно раскрывался в попытках сделать вдох, а пелена перед глазами стремительно багровела, лишив Глеба возможности видеть обезображенное ненавистью лицо мучителя.
Балансируя на грани обморока, мальчик вдруг ощутил, как ослабевает хватка… Стремительное и короткое падение, жесткий удар о мостовую… и поток живительного воздуха, прорываясь сквозь сведенное спазмом горло, наконец-то ворвался внутрь, остужая горящие легкие. Надсадно кашляя, Глеб поднялся на четвереньки, выгнулся дугой. Его вырвало остатками недавней трапезы, после чего наступило облегчение. Зрение возвращалось, а в висках перестала пульсировать боль. Подняв ошалелый взгляд, паренек увидел поверженного наземь «оборотня» и нескольких военных, что оттаскивали от своего командира разъяренного Тарана.
