Крис Кельм - Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)
Помощь подоспела неожиданно. Их было двое — молодые люди, без оружия, если не принимать в расчет причудливые костяные ножи, висевшие на поясах. Они не спеша приблизились к месту сражения и одновременно осыпали нас каким-то порошком, повисшим в воздухе серебристой дамкой.
Подействовало!
Мертвецы закорчились, заурчали утробно, и один за другим рухнули на мостовую, а секунду спустя их тела покинули духи. Они рванули было в разные стороны, но прочно увязли в окутавшей их дымке.
— Уходи, — сказал мне один из незнакомцев. — Мы сами с ними разберемся.
Как скажете.
Зажимая ладонью нанесенную тесаком рану на предплечье, я побрел своей дорогой, временам оборачиваясь назад. Незнакомцы что-то бубнили, словно читали молитву и посыпали верещащих и корчащихся духов порошками. Прежде чем я свернул за угол, один из них стек на мостовую лужей вязкой полупрозрачной слизи…
Ни Винеар, ни его приятели никогда не слышали ни о зеркале Асгира, ни о подземелье Лодуса.
— Мы слишком мало знаем о Пимпериане, — посетовал Феденор, разводя руками.
— Я думал, может быть, Шторн упоминал о нем, — посмотрел я на Винеара.
Старик лишь покачал головой.
— Возможно, полезная информация сохранилась на пимперианских табличках, но еще никому не удалось разгадать письмена Древних, — снова отозвался букинист.
— А у вас есть эти таблички? — спросил я.
— Нет, что вы, откуда?! — воскликнул Феденор. — Это раньше их находили в огромных количествах и, не найдя иного применения, переплавляли в слитки и монеты. А теперь они попадаются очень редко. Разве что у Коллекционеров сохранилось кое-что. Ну, и, конечно, в Прайе. Там, говорят, ими все Хранилище забито. Но кувены туда никого не пускают.
— В Прайе, значит? — задумался я.
Ночевать я остался в доме букиниста — места всем хватило. Я долго не мог заснуть, стоял у окна, глядя на зарево непрекращающегося пожара, полыхавшего то ли на юге квартала, то ли в Вейдане, где было немало деревянных домов. Под окнами кто-то бродил, гремел железом. Я смог различить лишь смутный силуэт неприкаянного, пытавшегося войти в запертые двери таверны напротив дома Феденора.
Потом началась долгожданная гроза. Раскаты грома заглушили тревожные звуки ночи, а обрушившийся на Сандору ливень спас город от полного выгорания.
Утром я покинул гостеприимное жилище букиниста и направился на встречу с единомышленниками.
В городе наступило обманчивое затишье.
Надолго ли?
На улицах было безлюдно, многие дома смотрели на одинокого прохожего выбитыми окнами и сломанными дверьми. Трупы встречались на каждом шагу и уже начинали попахивать. В общем-то, то же, что и вчера. Разве что воздух очистился от дыма и гари.
К сожалению, моим знакомым тоже нечем было похвастаться. Растиф прошелся по адресам знакомых скордов. Большинство покинуло Сандору — кто до нашествия духов, кто после. А те, с кем удалось встретиться, ничего не знали ни о кинжале, ни о подземелье. Ингусу удалось связаться с «коллегами» из Кудомского леса. Результат — тот же. Разве что они откликнулись на призыв Хранителя традиций. И в скором времени в Сандору должен был прибыть отряд из Заклинателей и — главное! — Духоборцев.
А наши проблемы нам предстояло решать самим.
Но как?
— Есть у меня одна идея, — пробормотал я, выслушав приятелей. — Возможно, в пимперианских текстах сохранилось какое-нибудь упоминание о зеркале Асгира и подземелье Лодуса.
— Если и так, что толку? — поморщился Хранитель традиций. — Еще никому не удалось прочитать пимперианские таблички.
— Почему же? Есть такой человек.
— Кто? — одновременно спросили Растиф и Ингус.
— Я.
Еще будучи в Центале, мне, с помощью Анализатора, удалось расшифровать текст, нанесенный на врата в этот мир. Потом я закрепил полученные знания, прочитав предостережение, оставленное пимперианцами на вратах, ведущих обратно в мир бесконечной пустыни. Получилось на удивление легко. Возможно, пимперианский язык был знаком Анализатору.
А теперь и мне.
— Ты… серьезно? — не поверил Ищейка.
— Сейчас не время шутить.
— Что с того? — вздохнул Ингус. — Лично у меня нет ни одной таблички. А у тебя? — обратился он к Ищейке.
— И у меня нет.
— Зато они есть в Прайе, — напомнил я.
— Это ничего не меняет, — отмахнулся Хранитель традиций. — Кувены и раньше не отличались радушием, а теперь… Они заперлись в Прайе и не подпускают никого на расстояние полета стрелы…
— Думаю, если объяснить им, ради чего мне нужны пимперианские таблички, они откроют ворота, — настаивал я.
— Может быть и так, — кивнул Ингус. — Возможно, они впустят тебя в Прайю. Но кто сказал, что ты выйдешь обратно?
— Почему нет?
— Кувены уже давно пытаются разгадать пимперианскую письменность, — поддержал Хранителя традиций Растиф. — Древние были мудрее нас. И сильнее. Неограниченное могущество — вот к чему стремится Братство. Поэтому человек, знающий пимперианскую письменность, для него лакомый кусочек. Так что я поддерживаю Ингуса: идти на поклон к кувенам — глупо и опасно.
— Как хотите! — психанул я. — В конце концов, это ваш город.
— Мы не пойдем к кувенам, — оставаясь спокойным, продолжил Растиф. — Мы сами проникнем в Хранилище и возьмем все, что нам нужно.
— Шутишь? — посмотрел я на него недоверчиво. Еще бы, Хранилище считалось одним из самых неприступных сооружений в этом мире.
— Сейчас не время для шуток, — ответил он мне моими же словами и пояснил:- В Прайю ведет потайной ход. Благодаря ему мы сможем добраться до самого Хранилища незамеченными.
— А потом? — поинтересовался Ингус.
— Думаю, у нас все получится, — загадочно усмехнулся Растиф.
Растиф знал, как попасть в Прайю. Но до крепости, расположенной в соседнем квартале, нужно было еще добраться. Ворота, ведущие в Верхний Асхонел, заперли в самом начале нашествия духов, никого не впускали, никого не выпускали, по крайней мере, без специального разрешения. У нас такового не было. К тому же Растифу не следовало показываться на глаза городской страже, продолжавшей дежурить у ворот. Однако Ищейка обещал урегулировать эту проблему к вечеру и, натянув на голову капюшон, ушел в город.
Я же решил снова сходить на Крутую улицу. Но лишь напрасно потратил время: Поборов желание высадить дверь, чтобы убедиться в том, что в доме никого нет, я вернулся к Ингусу, где меня накормили и предложили отдохнуть в пустовавшей комнате на втором этаже.
В голову лезли невеселые думки, но сытость и усталость сделали свое дело — я заснул.
И проснулся лишь на закате, разбуженный вернувшимся Растифом.
— Духи осадили Прайю! — ошарашил он меня с ходу.
— И что теперь? — спросил я, натягивая сапоги.
— Если не успеем сегодня, завтра может быть поздно.
— Это понятно. Ты нашел способ попасть в Верхний Асхонел?
— Договорился со знакомым стражником. Он откроет нам ворота.
— Прекрасно. Идем.
Сегодня на улицах Нижнего Асхонела было спокойно. Не удивительно, если учесть, что духи перебрались в соседний квартал.
Интересно, что им понадобилось в Прайе? Конкретная цель, месть или желание Риммера показать свою непомерную крутость?
В любом случае нам следовало поторопиться.
Мы оказались не единственными, кто отважился покинуть свое жилище. Робко, с опаской, но люди выходили на улицы. В первую очередь, чтобы узнать последние новости. Далеко от домов не отходили, готовые в случае опасности спрятаться за дверьми. Говорили шепотом, оглядываясь по сторонам, держа в руках примитивное оружие. Те, кто посмелее, крючьями на веревке оттаскивали от своих домов чадившие трупы. Кое-где уже горели костры, поглощая мертвую плоть. Группа торговцев поймала незадачливого вора и вершила правосудие. Бедолага, залитый кровью, лежал на мостовой и уже не кричал и не сопротивлялся, а численность желающих поучаствовать в расправе не уменьшалась.
До Железных ворот мы добрались затемно. Только сейчас, проводив взглядом скрывшееся за домами солнце, я сообразил, что уже давно не слышал городского колокола.
Словно время в Сандоре остановилось.
Растиф предложил мне постоять в стороне, а сам, еще глубже натянув капюшон на лицо, подошел к караульному помещению и постучал в дверь. На пороге появился стражник. Они пошептались. Ищейка вложил что-то в ладонь блюстителя порядка, тот сунул мзду в карман, не разглядывая, и отпер калитку, через которую мы попали в Верхний Асхонел.
