Михаил Михеев - Изгнанники
Ко всеобщему удивлению, на главном экране видеосвязи (Соломин не считал нужным скрывать разговор от своих офицеров) появилась женщина в строгом деловом костюме. Адмирал, впрочем, почти мгновенно справился с удивлением и принялся беззастенчиво рассматривать собеседницу. За такой взгляд в некоторых странах его немедленно обвинили бы в сексуальных домогательствах, но Соломину на это было наплевать. А посмотреть, кстати, было на что – симпатичная такая деваха была, лет двадцать пять на вид (хотя это могло быть результатом больших денег, потраченных на хорошую клинику), рост, правда, не определить, но фигурка очень и очень ничего. Очевидно, все присутствующие пришли к схожим выводам, во всяком случае, комментарии пошли сразу же, и весьма ехидные. Ну а так как в чисто мужской компании и шутки мужские, то секунд через пятнадцать лицо женщины покрылось красными пятнами.
Жестом восстановив порядок, Соломин обворожительно улыбнулся собеседнице:
– Я рад вас приветствовать. Вы, я так понимаю, секретарша?
– Я заместитель министра национальной безопасности Британского содружества Люси Скотт!
– Да? Не трите мне уши, деточка, и вызовите ваше начальство. А то делать мне нечего – с секретутками общаться.
– Да я...
– Цыц, женщина, твой день – восьмое марта. Позови кого-нибудь серьезного и не путайся под ногами.
– Командир, две минуты до возможности поражения противника, – вмешался командир БЧ-2.
– Благодарю, Степан Васильевич. Огонь не открывать до дистанции семидесятипроцентной вероятности поражения.
По ту сторону экрана, очевидно, поняли, что все, шутки кончились. Женщину даже не оттерли – просто отодвинули, сообразив, что времени почти не осталось, и артиллерия русских кораблей вот прямо сейчас начнет разносить их в клочья. Секунду спустя адмирал увидел перед собой знакомое лицо, чему несколько удивился:
– Коммандер Мэллоун? Вас-то сюда каким смерчем затянуло?
– Контр-адмирал Мэллоун, с вашего позволения. Командую сводной эскадрой.
– Не могу сказать, что очень рад вас здесь видеть, коллега, но все же знакомое лицо предпочтительнее. Кстати, мы теперь в одном звании.
– Я уже наслышан.
– Так что вам надо?
– Остановить вас, предотвратить вторжение в Малую Чехию.
– Вот как? И кто вам сказал, что мы идем именно туда?
– Вы не очень-то скрывали свой последний курс. Наши аналитики давно уже определили возможные цели удара, и мы поставили заслоны.
– Вынужден признать – головастики ваши хлеб едят не зря, да и маслице с икоркой заслужили. Однако сейчас мы в нейтральном пространстве. Наедете – получите в зубы, причем юридически сами и виноваты будете.
– Да я знаю, – устало махнул рукой Мэллоун, – но у политиков в высоких кабинетах свои резоны. А мисс Скотт в прошлом адвокат, женщина умная, но в военном деле мало что понимает.
– Она, кстати, что – действительно какая-то шишка на ровном месте?
– Когда она представлялась, то сказала правду, только правду и ничего, кроме правды, – скривился Мэллоун.
– Да? Ну и хрен с ней. В любом случае, господин контр-адмирал, я думаю, что два боевых офицера договорятся между собой легче, чем через прокладку из абсолютно гражданской дамочки, будь у нее хоть десяток юридических образований.
– Совершенно с вами согласен, господин контр-адмирал.
– Замечательно, что мы смогли определиться в этом вопросе. Итак, давайте расставим точки над "ё". Вас крупно подставили, Мэллоун. Имеющихся у вас в наличии сил недостаточно для решительной победы, да и, говоря по чести, и для победы вообще. И даже если вам удастся выиграть сражение, следующим шагом будет вмешательство Российской империи. Сейчас я действую самостоятельно, однако по-прежнему остаюсь ее гражданином, да и остальные тоже. Вы понимаете, что за гибель русских спросят с вас, и вашу голову принесут императору на блюдечке вместе с головой мисс Скотт, только чтобы не провоцировать большую войну?
– Понимаю, – уныло кивнул Мэллоун. – Но у меня приказ.
– Приказ... А давайте мы с вами обсудим, как его обойти. Сейчас я лягу в дрейф, и мы сможем спокойно продолжить...
База военно-космического флота Российской империи. Через месяц после описываемых событий.
– Ну, что я могу сказать... Ваш родственник запугал англичан, а французы и так не очень жаждали дергаться. В результате их эскадра осталась лежать в дрейфе, а Соломин просто обошел их – нашли они какую-то лазейку в тексте приказа. Кстати, барышня, которая формально руководила операцией со стороны англичан, приняла живейшее участие в этом процессе, как только сообразила, что ее собственной драгоценной шкурке что-то может всерьез угрожать.
– Кто бы сомневался... И что дальше?
– Да все просто. Он всех поставил перед фактом, заверив, что все, что ему нужно - это жизненное пространство, и как только его будет достаточно, никаких дальнейших завоеваний не планируется. Подписываться за Малую Чехию, не имея под рукой достаточно сил, никто не стал. В общем, слили чехов мгновенно. И никто как-то не обратил внимания на то, что нигде не сказано, даст Малая Чехия достаточно этого самого "жизненного пространства", или нет.
– Очень интересно. Не помните, кто лет с тысячу назад сделал то же самое? Насколько я помню, звали его Адольфом.
– И что с того? Если удачная идея пришла в голову мерзавцу – разве это повод от нее отказываться?
– Логично. Что дальше?
– А дальше просто. Обнаружив чешский флот полностью готовым к бою, наш бравый завоеватель опять всех кинул.
– Интересно, как? И вообще, они что, собрались с ним драться? При таком соотношении сил это выглядит смешно.
– Тем не менее, они не испугались, хотя, полагаю, настроения среди них царили самые что ни на есть похоронные. Кстати, наши агенты это подтверждают. Ничего удивительного, конечно – те, кто всегда позиционировал себя, как гаранты их независимости, их предали, как, впрочем, уже не раз, и надежды у чехов не было. Что пленных амстердамцы берут разве что с большого перепою знают все.
– И?
– Да все просто. Они приготовились к тому, что их сейчас начнут разносить на запчасти, а им предложили федеративный договор.
– Очень интересно. А они?
– Согласились, конечно. Ну сами посудите, им предложили жизнь и вполне приличные условия. Да, на первых порах они будут чуть уступать в правах русским и амстердамцам – но и только. Причем рост в перспективе неограничен, в том числе и в армии. На их свободы не покушаются, даже среди чиновников замене на русских подлежит только высшее звено, во избежание, так сказать, остальные остаются при своем – менеджмент государства признан достаточно эффективным. Да и защищены они оказываются отлично, чуть что – за них вступится вся страна и, соответственно, весь флот. Что диктатор своих не бросает, знают все. С учетом перспектив и кучи приятных мелочей вроде военных заказов, подавляющее большинство чехов оказались за. И армейцы тоже, а ведь вы знаете, что слово человека при автомате весит больше слова гражданского. Естественно, о демократии чехам пришлось забыть, но там и демократия была чисто номинальной, власть принадлежала промышленным кланам, чью верхушку сразу поставили к стенке. Чехи сами уровень своей демократии прекрасно осознавали, иллюзий не строили, и предпочли стать частью большого государства вместо того, чтобы получить пару бомб на голову.
