Сергей Коротков - Пленники Зоны. Сталкеры навсегда
– Только, Стас, обещай, что не наведешь на него ораву своих братьев? Там вход в тоннель под платформу четвертого энергоблока у Бункера. С северной стороны, за штабелями шпал. За плитой он. Прошу, не суйся дальше! Там мины наши, снобы, дикий фон и новая аномалия. И вообще, Стас, в бункере полигона К-II остались наши друзья: ученый и командир всей сводной группы. Раненый. Мы еще планируем вернуться завтра-послезавтра. Дождешься, напарник? – улыбнулся Корсар, приветливо хлопнув того по плечу.
– Респект тебе, командир. Уважаю, на. Найду «шестого», провожу его с почестями. Благодарю, Корсар. Буду ждать, на, встречу вас. На КПК черканешь… – Стас осекся, оглядев всех, – мне надо кое-что сказать тебе, командир. Важное, на!
Бастионовец внимательно посмотрел на каждого бойца, словно пес, изучающий невиданную черепаху. Снаружи послышались голоса, и раздался выстрел. Стас встрепенулся:
– Среди вас, в вашей группе, прибывшей извне, есть предатель, на! Он контачит с Великим «О». И его задача – ликвидировать вас, на, и прервать секретную операцию. Связь ваша контролируется. Это все. Кто он и как выглядит, никто из нас не знает, на.
Это известие, мягко говоря, обескуражило отряд. Бойцы начали переглядываться и зашептались. Послышались мат и возгласы недовольства, граничащего с недоверием. Корсар прищурился и пожал руку Стасу:
– Это точно, напарник?
– Точнее не бывает, на. Он бросает нам ваши планы. На КПК.
– Спасибо, Стас! От меня лично и от всех нас, думаю, тоже, – сталкер мимолетом глянул на Истребителя и потряс руку бастионовцу, – ты здорово нам помог. Уважуха тебе, Ubivez!
Офицер вздрогнул и, показалось, смущенно улыбнулся, ответив крепким рукопожатием. Он легонько тюкнул кулачищем в грудь сталкера:
– Свидимся, командир. И вам всем респект мой. Удачи, на!
Стас, бряцая экзоскелетом, проник за ближайший трансформатор колоссальных размеров, приподнял люк, пошуршал там и вынул блок от хитроумной мины.
– Можно, – сообщил он. – По одному, тихо и осторожно, на. Там на выходе такая же, на.
– Давай, напарник, бывай. И береги себя, – Корсар последним завис над лазом, но тяжелая рука бастионовца легла ему на плечо:
– Будете возвращаться, черкани на КПК: «Сомали вызывает Зону». Я буду знать, что это вы, на. Все, Корсар, бывай.
Сталкер кивнул, показал большой палец и, подмигнув, исчез в подземном ходе. Стас задвинул крышку люка, сгреб на нее ветошь, тряпье и выпрямился. Пневмоприводы снова пшикнули. Он постоял так с минуту, мысленно прокручивая что-то в голове, затем разжал левую кисть. В ладони, затянутой в резиново-кожаную перчатку, лежал золотой значок «Бастиона», молчаливо сунутый ему во время разговора единственной девушкой отряда. Это был личный жетон офицера Ориона-шесть Романа Моцарта, друга Стаса, погибшего в катакомбах АЭС.
Стас Ubivez закрыл глаза, чувствуя, что сейчас прослезится, убрал значок, выдохнул и открыл дверь будки.
Снаружи, шипя и треща паутинами электроразрядов, мерцала «энерго»…
* * *– Товарищ полковник, вы послали сообщение группе? Они вышли? Выбрались с АЭС? Удачно? – спросил ученый, подойдя к лежащему на столе Рогожину.
Полковник, уже переодетый военврачом во все новое из запасов лаборантской комнаты, походил на профессора, которого схватил внезапный паралич. Комбинезон синего цвета, голубой халат поверх, седые виски, морщины, на груди блокнот с записями и КПК. Очков на резинке только не хватало. Он изредка что-то помечал карандашом (спецназ ручек не любит!), думал, снова писал.
Мешков суетился по периметру бункера, занимаясь подготовкой платформы установки 2Б, сверяя свои записи из ежедневника с номерами и кодами секретного изделия. Проверял оснастку, релейную часть, питание, протирал многолетнюю пыль со всех деталей неполноценной пушки. Дел предстояло выполнить много, а одному ему приходилось тяжко. Рогожин помочь ничем не мог ввиду недееспособности из-за тяжелых травм.
Тусклое освещение бункера, в целях экономии энергии специально приглушенное Мешковым, придавало помещению футуристический киберпанковский вид, как на старых выцветших фотографиях времен Герберта Уэллса: технические средства непонятного назначения, рычаги, баллоны, кабели, старые компьютеры, схемы, плакаты, но при этом пыль, сумерки, желтизна во всем, какой-то оттенок старости.
Тихонько лилась музыка из старого магнитофона за стеклом лаборатории-аквариума, монотонно гудел настольный вентилятор, разгоняя затхлый воздух бункера, запах лекарств и сгорающей на лампах пыли.
– Послал, но пока молчат. Надеюсь, в порядке все у них. Смогут – ответят, – сообщил полковник так сухо и безразлично, что Мешков догадался о занятости командира и его переживаниях за группу.
– Понятно.
Ученый поправил очки на носу, вытянул губы, сразу став похожим на утконоса, и побрел к двери бункера. Она была не заперта с тех пор, когда бойцы обследовали лестницу и верхний этаж с лабораториями, обстановка которых была схожа с бытом нижнего помещения.
Мешков поднялся по трем лестничным пролетам, прошаркал по выгоревшему коридору и очутился в большом зале. Столы, компы, телефоны без проводов, которые сталкеры когда-то пустили на обмотку факелов. Он один раз уже поднимался сюда, но сейчас решил тщательно обследовать этаж в поисках запчастей, проводов, микросхем и прочей лабуды для монтажа установки. Снова поправив очки указательным пальцем, он постоял в нерешительности, рассматривая что-то на полу. Затем достал из глубокого кармана халата КПК, посмотрел на тусклый экран и убрал прибор связи и навигации обратно.
В этот момент Рогожин, захлопнув блокнот, взглянув на массивную бронедверь бункера, прислушался. Обожженные руки взяли КПК и нажали коричневыми от загара пальцами две кнопки. Табло высветилось и мигом настроилось на рабочий режим. Мигнул значок в углу экрана, и появилась ячейка для набора пароля.
Полковник сморщился от боли в пальцах, согнул указательный и начал тыкать в кнопки. Когда система впустила его, палец нажал функцию набора сообщений и первой ткнул кнопку с буквой «М»…
Глава 4
Выходу из подземного лаза за Ограду ничто не помешало. Тротил ловко снял мину-ловушку, конечно, прикарманив ее. Деревянное полугнилое полотно люка сдвинули и по одному стали карабкаться наружу.
Аномалия действительно шипела совсем рядом. Несмотря на защитные костюмы, чувствовалось ее смертельное дыхание: жар, порывы ветра, давление, изредка поблескивали молнии.
Никита быстро распределил группу на местности: кого в охранение, кого в прощупывание тропы. Сам с Корсаром, обсуждая встречу с бастионовцем, отполз в сторону и быстро нашел схрон. Сложно ли, знаючи?!
