Владимир Ильин - Напряжение растет
- Она больше не нужна клану.
- Она уникальный специалист, - не согласился тот.
- Который неизвестно когда сорвется. Ее даже исключили из евгенической программы.
- Мы всегда найдем нашему верному слуге место...
- Ей не понравится это место. Она его возненавидит, как и свои задания. Потому что определишь его снова ты.
- Не читай мне мораль, - строго оборвал его князь. - Я действую во благо клана.
- Я - тоже. Поэтому... Дай ей свободу, твое сиятельство, она заслужила... Пожалуйста.
- Допустим... Насчет свободы я подумаю. Но я не вижу причин, по которой ее стоит отправлять за парту. Это опасно, и ты уже сказал, почему.
- Это же школа! Дети, расслабление!
Князь скептически глянул на него.
- Она его боится, - словно не веря себе, сказал Руслан.
- Кого? - удивился князь.
- Максима. А Максим хочет, чтобы она сидела с ним. - Отвернувшись и явно ожидая услышать отказ на такой бред, с оттенком обреченности произнес племянник. - Я... Я надеюсь, он сможет ее излечить. Вернуть в то состояние, когда она не была Сиреной. Это ради нее тоже.
- Какой интересный молодой человек. Надо будет с ним пообщаться. - Протянул старший через некоторое время.
- Ты уже общался, вчера, по телефону. - Улыбнулся Руслан, воодушевившись тем, что отповеди не последовало. - Директором назначил.
- О как, - задумчиво округлил тот глаза.
- Но он уже подписал увольнение, - замахал племянник рукой. - Так что все в порядке.
- Ничего не в порядке! - Гаркнул для острастки князь. - Творят неведомо что, а сами листки на повышение заработной платы подсовывают!
- Это распоряжение нового директора.
- Какого еще директора?! Этого мелкого?! Да вы совсем рехнулись, все отменить! - От князя во все стороны шибануло плотной волной гнева и силы, накапливаемой еще с раннего утра.
- И котлеты тоже? - Уточнил Руслан, будучи в некотором нокдауне от выплеска.
Князь резко успокоился и встревоженно глянул на племянника, опасаясь за его рассудок. Действительно, слегка пережал с демонстрацией недовольства - вон, голова секретаря и вовсе безвольно откинулась на изголовье...
- Котлеты оставим, - добродушно, как полагается в таком случае, но продолжая беспокоиться, произнес князь.
- А Светлана? - Смутившись странным диалогом, Руслан поспешил перевести тему.
- Если ты ее уговоришь. Если ты гарантируешь, что это даст результат.
Руслан упрямо кивнул.
- Под твою ответственность, - принял решение Князь, мысленно списывая из баланса сил боевую единицу...
Впрочем, эта потеря все равно считалась, увы, неизбежной. Пусть неизбежный срыв произойдет под контролем. А если срыв заберет мальца... Князь не страдал всепрощением.
- А Самойловы?
- Аналогично. Теперь их полностью поведешь ты. Контакты, проблемы, нужды и требования - все на тебе. Взамен я ожидаю расширения ассортимента изделий, снижение цен и сроков...
- Дядя...
- Да делай, как знаешь, - с легким раздражением отмахнулся князь. - Но помни, что отвечать придется тоже тебе, - добавил он легкой угрозы в голос. - А теперь марш из машины.
- Спасибо! - Признательно обратился племянник, закрывая дверь.
А затем, будучи абсолютно счастливым, смотрел, как два лимузина вкатываются по трапу грузового самолета (потому что, как говорилось, передвигаться по столице в чужой машине - дураков нет), затем не удержался и совершенно по-мальчишечьи подпрыгнул, прихлопнув одним ботинком по второму и направился к другому самолету, стоящему поодаль - личному, как и полагается управляющему солидного кланового подразделения. Потому что нельзя назвать несолидным место, где учится - хоть и под чужим именем - наследник клана.
Князь был доволен не меньше - время оказалось достаточно милосердным, чтобы уместить всю беседу в десяток стандартных минут, а значит он не оскорбит ожидающих его столичных князей опозданием - не следовало давать повода для укоризненных взглядов и старческого ворчания.
Хотя всего этого в любом случае не избежать, как и намеков на пренебрежение, замаскированное под допустимую старостью фамильярность. Шуйские считались кланом второй величины, причем - шестую сотню лет, со времен отречения от государева ближнего круга и северной ссылки. Евгений Александрович находил бы это весьма забавным, если данная история не мешала ведению дел. Но увы - даже по прошествии половины тысячелетия, те события обидно аукались на имидже. Никого не интересовало богатство Шуйских, промышленность, успехи в науке и покровительство изящным искусствам - пожалуй, выложи Шуйские целую дорогу серебра, остальные князья только бы фыркнули, посетовав на чужое безвкусие, хоть и не адресовав эту фразу никому конкретному. Да даже построй базу на Луне - все равно, кроме шуток про новое место ссылки он бы не услышал. В общем, в те минуты, когда князь не находил данную ситуацию забавной, она его дико бесила. Например сейчас, когда его уже половину часа мурыжили в приемной зале Малого Великокняжеского дворца.
Личный домен третьего сына императора, как и остальных его родичей, был защищен от конфликтов именем царствующей фамилии, чем и пользовалась высшая аристократия, частенько устраивая на его землях встречи и рауты. Разумеется, как и за всякую услугу, за безопасность приходилось платить, хоть и не деньгами - всякий раз подобные сборы обзывали 'конгрессами', 'форумами' и иными модными словами, объясняя миру через телевидение и газеты, что собрались князья в очередной раз подумать, как сделать жизнь в Империи лучше. Что характерно - приходилось думать и делать, давать интервью журналистам и внимательно следить за обещанным. Иной раз подобные 'улучшения' обходились весьма недешево, но что поделать - в другом месте крайне настороженных, подозрительных и агрессивных князей было не собрать.
Распоряжался во дворце лично хозяин земель - Великий Князь Сергей Дмитриевич. И, видимо, он тоже считал правильным намекнуть Шуйским на их место в жизни.
Хотя, быть честным, князь не видел причин для такого отношения. Там, шесть сотен лет назад его пра-предок просто исполнял свой долг.
Жил да был царевич, коему по праву старшинства было уготовано править страной. Да вот со здоровьем беда случилась - хворым рос малыш, болезненным. С годами народ начал пошептывать, что не годится такой для правления, бояре водили хороводы, грустно качая головами, да выписывая с чужбины могучих Целителей... Не помогало ничего - ни магия, ни молитва, ни лекарства. Потихоньку отходить стали от царевича самые родовитые, не мытьем, так катаньем на службу второму царскому сыну переходя. Чувствовали, что будет у страны новый государь.
