Михаил Михеев - Наследница
Комната, где они оказались, была большая, высокая и ярко освещенная. Солнце за окном уже быстро садилось, но здесь не пожалели магических светильников. И ничего, кроме этих светильников на стенах, даже стульев. Нормальное, в общем, помещение для портала – здесь ни во что не врежешься, стало быть, и риск несчастного случая при открытии минимальный. Главное, координаты точно знать. Такие помещения частенько делают себе в домах богатые люди. Для личного потребления, не для всех, и в официальные регистры такие точки, естественно, не входят. Интересно даже, где они оказались…
Едва марево портала опало за спинами вновь прибывших, неприметная, почти сливающаяся со стенами дверь распахнулась и в комнату вошел крепко сбитый, мускулистый человек. По одежде его можно было принять за кого угодно – и за средней руки вельможу в повседневной одежде, и за охранника, во всяком случае, меч на поясе как бы намекал на такую возможность. Однако Торн этого человека видел раньше не раз и не два. К примеру, на выпуске, когда закончил Академию. Целитель Элтон, придворный маг и один из самых влиятельных людей в королевстве. По слухам, его величество доверял своему магу безгранично. И в какие выси, интересно, их занесло, если человек такого ранга их встречает? И вообще, как высоко тогда достают связи родителей?
– Здоров, Рич! – маг хлопнул отца по ладони. – Селеста, ты все хорошеешь, – это уже прикладываясь губами к руке матери. – Поделишься секретом?
– У тебя жена может не хуже.
– А ей это положено. У нее происхождение соответствующее. У тебя же…
– Да брось ты, – мать небрежно отмахнулась, но при этом кокетливо поправила прическу. – Ты один?
– Да, Аллен задержался немного. Пойдемте пока, жена нам ужин организовала. Слуг привлекать не стали, сама понимаешь, а Лиина к кухне всю жизнь неравнодушна.
– Еще бы, кто ее учил, – пробормотал под нос отец. Тихонечко совсем, но Торн услышал и с удивлением посмотрел на него, но отец лишь усмехнулся и негромко, зато с гордостью пояснил: – У моей бабушки училась. Когда еще была помоложе твоей…
– Не моей.
– Да какая разница? Пошли.
Очевидно, сегодняшний вечер должен был войти в память Торна как одно большое застолье. И поразить его тем, что кто-то умел готовить лучше матери. Но больше всего удивляла личность поварихи – самая настоящая эльфийка, высокая, невероятно красивая, с рыжими, как огонь, волосами. А вот ее Торн никогда раньше не видел. Точнее, что жена придворного мага родом из Заповедных лесов, ни для кого секретом не было, но особо к публичности их семья никогда не стремилась, а на балах Торн практически не бывал. Так вот, по сравнению с ней Кира выглядела откровенной замухрышкой, мать же… Ну, мать есть мать, и сравнивать некорректно.
Между тем, пока Торн глазел на хозяйку, маг внимательно рассматривал его. Потом усмехнулся, кивнул одобрительно:
– Надо же, повзрослел совсем. Я его когда в последний раз видел?
– Двадцать лет назад.
– Ну вот, я же говорю – повзрослел. Ричард, Селеста, примите поздравления – наследник вам определенно удался.
– Ну так… старались.
Что ответил бы маг, уже открывший было рот, так и осталось секретом, потому что в комнату вошли еще двое. И рот у Торна тоже открылся, да так, что в него могла залететь если не ворона, то, как минимум, грач. Поскольку этих двоих не узнать было невозможно, любой житель королевства их видел. Да хотя бы на монетах, где отнюдь не благородный профиль мужчины был отчеканен во всей красе. Аллен… Король Аллен Третий, человек, которого обожали, ненавидели, уважали и боялись. В общем, к нему испытывали самые разные чувства, но равнодушных Торн пока не встречал. Дипломат, полководец, человек, при котором наконец-то наладились финансы, а знатные роды, до того чувствовавшие себя излишне вольготно, понюхали запах плахи. Просветитель и тиран – и все это в одном флаконе. И какой для подобных успехов надо обладать работоспособностью, Торн боялся даже представить.
Выглядел король на удивление молодо. Ничего, правда, удивительного, если учесть, кто его жена, королева Ирма. Вон она, рядом, держится чуть позади левого плеча супруга. Тоже эльфийка. Точнее, полуэльфийка, это не скрывается, хотя, конечно, на взгляд разве что сами эльфы и способны отличить такие нюансы. Зато архимаг, наверное, самый молодой на континенте. А эльфийские маги, в отличие от всех остальных, способны обеспечить долгую жизнь и молодость не только себе, но и тому, с кем рядом и кому хотят помочь. Эта конкретная эльфийка помочь мужу, очевидно, очень хотела – зря, что ли, король выглядел моложе, наверное, чем сам Торн.
– Ну что, еще не приступали? – широко улыбнулся король прямо от дверей.
– Да нет, тебя ждем, – отец вернул ему улыбку, вставая навстречу, и мужчины крепко обнялись.
– Это вы молодцы, что решили выбраться наконец из своего медвежьего угла. Вечность вас не видел.
– Не вечность, а три недели, – пунктуально отметила мать. – Сам-то где был?
– Да сегодня же послов принимаем. А это этикет. Шаг влево, шаг вправо… Как мне это надоело!
– Так отмени его к демонам, этот этикет.
– Отменить несложно, да потом геморрою еще больше будет. Кто в лес, кто по дрова… Сейчас хоть заранее известно, кто и сколько протанцует, – король невесело усмехнулся и сбросил наконец мешающую мантию. – Все, падаем, я жрать хочу.
Пока все приветствовали друг друга, Торн внимательно наблюдал за ними. Странные отношения были в этой компании. Вроде бы и дружеские, но в то же время королева и мать постоянно друг на друга посматривали, словно оценивая, да и жена придворного мага от них не отставала. Впрочем, длилось это недолго – очень скоро взгляды скрестились на них с Кирой, и Торну разом стало неуютно.
Глава четвертая,
в которой Торн узнает некоторые особенности жизни королевского двора и нюансов управления
Мы с тобой давно уже не те,
Мы не живем делами грешными,
Спим в тепле, не верим темноте,
А шпаги на стену повешены.
Приходилось непрерывно помнить, что из всех здесь собравшихся он, Торн, самый младший и по возрасту, и по положению. Кроме, разве что, Киры, но та выглядела то ли смущенной, то ли испуганной, в общем, пришибленной, и закономерно держала язык за зубами. А ему приходилось отвечать на реплики и вопросы, которыми собравшиеся, в первую очередь женщины, засыпали его, как горох из дырявого мешка. Правда, вскоре Торн заметил, что слова его собеседников могут быть и ехидными, и неудобными, однако в разговоре не переходится грань, за которой они могли показаться оскорблением. Последнее обстоятельство невольно вызывало уважение – сам Торн с трудом удерживался, чтобы не ляпнуть чего-нибудь излишне резкого, а в ситуации, когда представляешь собой спрашивающую или, скорее, допрашивающую сторону, так следить за словами во сто крат сложнее.
