Вычислитель. Тетралогия - Громов Александр Николаевич

– Значит, надо идти вдоль Гнилой мели? – ласково спросил Юст. – Сбежать захотел? – В ответ Вонючка мелко-мелко затряс головой. – Нет? Умный мальчик. Завтра мы пойдем прямо на восток, и ты пойдешь первым. Усвоил?

Вонючка обреченно взглянул на восток и закивал.

В лунном свете Юст разделил еду. Вонючке досталась кость с ошметками мяса, и он набросился на нее по-волчьи, урча и подвывая. Остальные вели себя более сдержанно. Юст первым подал пример, вонзив зубы в копченую человечину.

– Я не стану это есть! – резко заявила Кристи.

– Твои проблемы. – Некоторое время Юст пребывал в размышлении, не съесть ли ему прямо сейчас второй кусок, затем, раздумав, бросил его обратно в рюкзачок и затянул горловину. – Дежуришь первая – ты. И ты, – кивнул он на Джоба. – Если этот, – кивок в сторону Вонючки, – ночью удерет, пеняйте на себя.

Эрвину выпало дежурить с Обермайером вторую половину ночи. Мучимый икотой, он с трудом заснул на куче мокрых водорослей, но спустя час проснулся и довольно хмыкнул, увидев, что спят только Юст и Валентин. Остальные сгрудились вокруг ящика и о чем-то шептались.

– Стоит начать, и дальше это уже не остановить, – разобрал он голос Кристи. – Кто станет следующим, когда у всех подведет животы? Вонючка? А может быть, ты или я?

Эрвин встал и, разминая затекшие мышцы, подошел к шепчущимся.

– Не спится, – благодушно сообщил он. – Кто хочет спать, ложитесь на мое место. Я подежурю.

– Они хотят уйти, – робко сообщил Джоб, указав на Вонючку и Обермайера. Он явно колебался, не зная, стоит ли вопить, поднимая тревогу.

– О! – удивился Эрвин. – Вдвоем?

– Я говорил с ним о Господе Вездесущем, и он понял, – низко пророкотал Обермайер. – Пока человек не чувствует Бога повсюду, а главное, в себе, он только червь. Марк первый в моей пастве. Вместе с ним я вернусь на Гнилую мель и буду проповедовать истину. Господь Вездесущий дал нам с тобой разные дороги. Хромому не дойти до Счастливых островов, а проповеднику не должно искать счастья вдали от заблудших душ. Господь Вездесущий указал мне мое настоящее место, и не мне с ним спорить.

Эрвин поскреб в голове и стряхнул с руки ком грязи.

– Ты не передумаешь?

Ян Обермайер медленно покачал головой.

– Желаю вам всем дойти до Счастливых островов.

– Желаю тебе не быть съеденным в первый же день, – негромко сказал Эрвин. – Постой… Оставь шест, он тебе не нужен. Иначе я разбужу Юста. Так хочет Господь Вездесущий.

– Бери, червь. – Шест воткнулся в кочку, качнулся и замер в наклонном положении. Зачавкал зыбун под осторожными шагами. Некоторое время было видно, как два нечетких силуэта – человека голого и человека, одетого в лохмотья, – уходят на запад, к тонкому серпу заходящей средней луны. Потом они исчезли из виду.

Первым нарушил молчание Джоб:

– Юст… – сказал он жалобно и вздрогнул всем телом.

– С Юстом придется объясняться тебе, – объявил Эрвин. – Мы с Кристи тоже уходим.

– Как? – выдавил Джоб и вздрогнул еще раз.

– Пешком. Мы вольные люди, разве нет? Кстати, мы заберем свое имущество и этот шест. Сейчас отойдем немного и дождемся утра. А утром двинемся разными дорогами.

Кристи заморгала. Эрвин выглядел таким же, как всегда, с поправкой на оборванность, грязь и растущую щетину. Скучный, заурядный и непостижимый. И однако же, она все еще жива только благодаря ему.

Интересно знать: о чем он беседовал с Валентином и Джобом в ночь перед Гнилой мелью?

– У нас нет даже ножа, – шепнула Кристи. – Правда, у тебя есть бич…

– Вот именно. Бич в драке лучше топора.

– Ты еще скажи, что подсчитал, как на болоте можно обойтись без ножа…

– Я подсчитал другое. Идем.

Он потянул за веревку, и помятый ящик, тихо шурша, пополз за ним по гнилым водорослям. Помедлив, двинулась и Кристи.

Джоб смотрел им вслед. Он так и не решился поднять тревогу.

К удивлению Кристи, уже через какую-нибудь сотню шагов Эрвин начал искать место понадежнее и, найдя его, сел на ящик, кивком предложив Кристи последовать его примеру.

– Поспи, если хочешь. А я буду ждать.

– Утра? – спросила Кристи, положив голову ему на плечо, и зевнула.

– Гостей.

Гостя выдало колыхание зыбуна. Разбуженный Джобом Валентин едва не прошлепал мокроступами мимо, как видно, убежденный, что Эрвин выбрал место на гораздо большем расстоянии от общего бивака.

– Значит, уходите? – выдохнул он.

– Извини, что не попрощались, – отозвался Эрвин. – Не хотели будить. Тебя Юст послал?

Несколько секунд Валентин о чем-то напряженно думал. Затем, видно, решил взять быка за рога:

– Он не Юст Полярный Волк. Настоящего Юста на Гнилой мели должны были узнать. Настоящий Юст не отдал бы свою женщину. Настоящий в три дня прибрал бы к рукам местную шваль. Если бы ему захотелось пойти к Счастливым островам, он погнал бы перед собой сотню шестерок, чтобы насытить язычников и расчистить путь, и, скорее всего, дошел бы! А может, нашел бы способ вернуться на материк – поквитаться…

– Допустим. – Эрвин усмехнулся. – Но какое мне до всего этого дело?

– Ты еще не понял? – Валентин кривил губы, и корка грязи шевелилась и трескалась на его щетине. – Он легко отдал Лейлу, отдаст и нас. Гнилую мель мы прошли, ему теперь от толпы проку нет. Он всех нас сдаст по дешевке кому угодно: змеям, язычникам, местным дикарям на мясо… если только не утопит завтра в трясине.

– Вас, – поправил Эрвин. – Вас, а не нас. Мы пойдем так, как сказал Вонючка. А Юст пусть идет прямо. Трясины там хватит на миллион Юстов.

– Ты никуда не уйдешь отсюда? Я сейчас.

И хотя Эрвин отрицательно покачал головой, Валентин торопился, точно боясь, что Эрвин передумает и все-таки уйдет.

– Я опять тебя не понимаю, – сказала Кристи.

– Разве? По-моему, все яснее ясного.

Кристи замотала головой.

– Тебя трудно понять. Сперва мы идем вдвоем и не позволяем себя ограбить. Потом присоединяемся к Юсту, терпим унижения и рискуем гораздо больше, чем нам нужно. Ты дерешься с людоедами на Гнилой мели и сам ешь человечину… – Кристи передернуло. – Я думала, мы сразу покинем Юста и остальных, как только снова окажемся на болоте. Почему мы не ушли сразу?

– Напомни, что я сказал тебе насчет этого перед Гнилой мелью.

– По-моему, ты сказал «посмотрим», только и всего.

– Вот именно, – хмыкнул Эрвин. – Посмотрим, кто уйдет, а кто останется.

Валентин вернулся не один, а с Джобом.

– Мы хотим пойти с вами, – сказал Валентин, и Джоб усиленно закивал. – Можно?

Эрвин задумчиво щипал пальцами оттопыренную нижнюю губу.

– Какое у вас оружие?

– У нас есть нож, – быстро ответил Валентин.

– Один нож на двоих? – Эрвин саркастически усмехнулся. – И ни одного шеста? А сколько у вас веревки?

– Остальное у Юста. – Джоб развел руками. – Второй нож, топорик, шест. Он спит с барахлом в обнимку.

Общее молчание нарушало только одышливое дыхание Джоба. Эрвин продолжал щипать губу.

– Это надо решить, – сказал Валентин, и Джоб снова кивнул, соглашаясь. – Сегодня же решить. Лучше прямо сейчас.

Оба смотрели на Эрвина. Первым, не выдержав встречного взгляда, отвел глаза Джоб.

– Это не мое дело, – бесцветным голосом сказал Эрвин.

– Верно, – понимающе хмыкнул Валентин, – это наше дело. Пошли, бухгалтер.

Зыбун заколыхался под двумя парами мокроступов и успокоился. Два силуэта растаяли. На болото ложился туман.

– Они не прогонят его, – сказала Кристи. – У них духу не хватит ограбить и прогнать. Они собираются убить его, да? Сонного?

– Это не мое дело.

– Вот как? Какое же дело, любопытно знать, ты считаешь своим? – почти крикнула Кристи.

Эрвин улыбнулся, и несколько чешуек грязи упали с его лица.

– Не шуми, там человек спит. Какое мое дело? Дойти до Счастливых островов, только и всего. Дойти самому и довести тех, кто хочет туда дойти, понятно? Тебя, например.

Двое ушедших вернулись минут через десять, когда Эрвин уже начал проявлять признаки нетерпения.