Ольга Швецова - Метро 2033: Демон-хранитель
Подобное не должно повториться. Он сумел сохранить достоинство. Жизнь тоже, и считал это только своей собственной заслугой. Хладнокровие, никогда его не покидавшее, не дало разгореться пламени конфликта, никто не посмел причинить вред тому, кто настолько уверен в себе и собственной невиновности. Слово «закон» еще имело в этих краях немалую силу. Но законы пишут власть предержащие, такие как он и Председатель, а по их слову можно ведь и перевернуть страницу, начать с чистого листа… С соседями заключен мир, сейчас даже более прочный, чем раньше. Можно его еще укрепить, когда «виновные» в диверсии будут наказаны. Осталось их только найти. Но поиском должны будут заниматься сталкеры Серякова, а привлекать командира к делу пока не хотелось. Созданные Главным еще зимой «внутренние войска» охраны тоже сумели как-то не развалиться без присмотра. Грицких уже порасспросил людей и выяснил, кто именно смог удержать и заставить работать эту разношерстную группу. И был удивлен, что это сделал Фомин, не замечал за ним раньше особых качеств… Похоже, и сейчас их тоже не появилось, но стремление к порядку у Ильи превосходило всех остальных.
И он уже получил предложение от Главного о должности личного телохранителя. На будущее, конечно, в стенах родного бункера Юрий Борисович пока еще не чувствовал себя под прицелом. Лишь бы оставались под надежной охраной входы! Уже почти профессиональный диверсант Колмогоров способен на многое, но теперь проникнуть в бункер не так-то просто.
А расследование произошедшего потянет за собой на свет слишком много лишней информации. Кто знает, насколько еще верны ему люди, давно не получавшие корма с хозяйской руки? И даже излишняя самостоятельность Фомина заставляла насторожиться. Не для него же Илья хранил ранее заведенный порядок? Никто ничего не делает просто так, всегда есть причины и цели, о многих он еще просто не догадывается. Людей держит в узде страх, он же держит их вместе, заставляет сбиваться в кучу, объединяться против общего врага. Пока этот враг безликий, но скоро предстоит встретиться с ним лицом к лицу. Грицких ждал только прибытия каравана с оружием. И ожидание можно скрасить усилением охраны бункера.
Старик мрачно смотрел на дверь. Он все-таки абсолютно прав… Если даже его самого страх разоблачения и смерти так подталкивает к действию, что же говорить о молодых? О тех, кому есть что терять! Так и нужно действовать.
***Алексей вернулся только через час, в прилипших листьях, перемазанный соком травы, обтер лезвие топора. Остальные были уже в сборе и дожидались окончания процесса подальше от раскаленной укрытой ямы.
– Как тренировка прошла? – поинтересовался Станислав. И сам же ответил: – Раз все конечности на месте, значит, нормально…
Павел взял топор и попробовал взмахнуть.
– Я не профессионал, но мне кажется, что кроме тебя и Морозова с этим страшенным гибридом никто не управится.
– И хорошо. Не лапай, поставь на место. Мне не жалко, но балансировка действительно не та.
– Ты, Лёха, без году неделя как с огнестрелом расстался, так уже учить нас будешь… – Калинин продолжал ворчать. – Из лука мажешь на полметра.
– Семен, он попадает в оперение предыдущей стрелы… причем его безбожно портит, – примирительно заметил Станислав. – Но только когда прицеливается спокойно по мишени. А навскидку стрелять у него не получится, и учить уже поздно. Тем более, «ТТ» имеется, патронов еще изрядно.
Калина бросил ехидный взгляд на ногу Алексея, где сейчас отсутствовала привычная кобура пистолета. Тот остался равнодушен к замечаниям, снова присел у стены, устало закрыв глаза. Жар от угля, снова окутавший со всех сторон, как одеялом, способствовал сонливости.
– Лёха, подумай и не дури: отправляйся в метрополитен с нами. Сам же говорил: окраин много, тебе там будут только рады. Мужик, да с руками…
– Не, на фиг, опять женить надумают, а я не хочу.
– Хочешь, по глазам вижу – хочешь! – Станислав не называл имен, но было и так понятно, о ком он говорит.
– Стас, давай раз и навсегда решим: я в метро не вернусь. Обещал не возвращаться. Обещал ей это, глядя прямо в глаза, сидел ближе, чем сейчас от тебя! И больше никогда не пойду на такое испытание. Думаешь, не мог сделать шаг и взять, что хочу? Мог. Она бы и не пискнула. Или пискнула бы от удовольствия. Но через пару дней пошла бы и повесилась в тихом уголке, потому что… Я не хочу так рисковать. И не буду.
Алексей понизил голос, но все равно казалось, что теперь слышит его не только Станислав. Да и с ним на эту тему рассуждать не хотелось, просто надо как-то объяснить свое отвращение к туннелям и обжитым станциям. Ведь он звал туда людей, а сам бросал их на полпути… Не годится. Ивушка этого не заслуживает.
– Так что хватит. Закрыли тему. Стас, у меня и поближе есть к кому клинья подбивать – Настя тебе не жена, так что я свободен в своих притязаниях и равен с тобой в правах. Скажи, Калина?
Семен вздрогнул от неожиданного обращения к нему за консультацией и, немного подумав, виновато развел руками под взглядом «вождя». Закон общины ничуть не нарушался.
– А возвращайся-ка ты в бункер… – неожиданно глухо произнес Станислав. – Там тебя небось куча девиц ждут не дождутся.
– Ну вот, теперь и ты готов меня убить – о чем я только что и предупреждал! Девицы ждут, только надо сначала устранить одну маленькую проблему с Советом. И я сам к ним не хочу.
– Быть не может… – Калина как-то пытался влезть в разговор, все время натыкаясь на запретную тему конфликта. – Чтобы ты девочкой побрезговал.
– Да я был проинформирован во всех подробностях, что со мной произойдет в этом случае! – Алексей был рад переключиться на другой объект, только бы не возвращаться снова и снова в своей памяти в ту палатку-гостиницу на Семеновской.
– У вас там такие строгости с нравственностью?
– Нет, просто у Нестерова пунктик был, сестра его умерла при родах, никто проблем не ожидал, а так уж получилось. С тех пор он занялся проблемой лично.
– Лично – это как? – пошлый смешок не сдержал даже Стас.
– Это значит, что строжайшим образом запретил всю пропаганду секса, посрывал все картинки со стен, правда, потом мужики в общаге опять налепили, туда девочки и Привратники не особо наведываются. За связь с несовершеннолетними пообещал отрезать что-нибудь ненужное в организме. Но когда все-таки разок залетела шестнадцатилетняя девица, он сам вокруг нее семь месяцев до родов крыльями махал, боялся за здоровье будущей матери.
– И что?
– Да ничего, обошлось. Девица по годам-то мелкая, а по кондициям – телка здоровая. И парня ее никто не тронул, потому что ему и самому только шестнадцать… Но страху и паники нагнали до такой степени, что никто больше не решился повторить подвиг.
– А ты?
– А я еще в день семнадцатилетия смотрел на своего наставника мутными от полнейшего счастья глазами и ни в какую не признавался, кто это меня так напоил и совращал! Сказал – не помню. Врал. Но воспоминание действительно не лучшее, хоть тогда мне так совсем не казалось…
Павел постучал колотушкой на длинной ручке по насыпанному поверх угля слою земли, уплотняя перегоревшие бревна.
– Закрываем кислород, готово, похоже. Третий день горит.
Алексей с надеждой взглянул на Станислава, тот махнул рукой.
– Иди уже… Мы с Калиной останемся, а вы с Пашкой нам Морозова опять пришлите, он как раз отдохнул, наверное. Остывать готовый продукт еще долго будет.
Давно рассвело, в тени леса было довольно прохладно, а топать придется не меньше часа. Угольная яма не дымила, и все равно ее постарались спрятать подальше от сталкерских троп, чтобы ни один обитатель бункера даже случайно не наткнулся. Алексей лишь изредка переговаривался с Павлом, весь путь прошел в тишине и мыслях о тесноватой, но удобной бане общинного дома. Настроение безнадежно портилось, и даже Анастасии не удалось его улучшить. Разбередивший рану разговор не давал покоя, причем вспоминалась вовсе не потерянная Леночка, а утраченные надежды на верховную власть в Совете. Отмывшись начисто, Алексей вылил на голову ковш ледяной воды. Стало легче. Смыть грязь… И вернуть всё к началу. Ковчег снова поплывет привычным курсом, если за штурвал встанет достойный. Только его самого не примут больше туда – не берут непарных на ковчеги.
***В ожидании хоть небольшого дождика и с тайным опасением, что сталкеры бункера случайно обнаружат провод, Алексей бездействовал, убивая время за настольной игрой, нарисованной на паре листов ватмана. Аккуратно вырезанные Калининым игровые фишки передвигали по клеточкам Морозов, Амалия и Ванька. Кинув кубик на стол, Алексей переставил фигурку вперед на пять позиций, вспоминая, что бы такое мог означать нарисованный под ней птер на фоне городских развалин.
