Glen Manitu - Падение ангела воскресения
Ибо, мы люди так сражались с самого рождения нашей великой цивилизации, потому что мы воины, мы настоящая Армия Человечества.
Лорд-экспедитор Цитадели Империума Гидеон Уилсон из обращения к гражданам.
Девять дней Имперская Гвардия, не пропускала войска Валтариса в центр города. Кварталы и даже целые районы переходили из рук в руки.
Один только Район Главных Врат стал дважды ареной ожесточенного рукопашного побоища с участием безумных культистов и прорвавшимся на помощь милиционерам, подразделений Двадцать седьмого Тулийского полка.
Мобильные группы еретиков, терминаторы Хаоса и рапторы сеяли панику в районе Министорума и Индустриальном районе Адептус Механикус.
Особенно тяжелая ситуация сложилась в районе епископа Зинга, капелла Бессмертного Императора, обороняемая Сестрами и Арбитрами, еле сдерживала напор космических десантников Хаоса, которых поддерживали дредноуты Пожирателей Миров.
Пришедшие на помощь милиции и Гвардии, Имперские Кулаки закрепились на крупнейших заводах города и подавляли атаки еретиков.
Терминаторы Хаоса и благословленные Императором космические десантники наконец-то столкнулись в кровавой битве.
Имперские Кулаки, руководимые библиарием Ворониным, в некоторых местах даже отбросили объединенные войска Носителей Слова и Пожирателей Миров.
Но из-за своей малочисленности вряд ли могли переломить ситуацию.
Культисты наполнили город, убивая жителей и оскверняя приходы Экклезиархии.
На улицах появлялись самые ужасающие создания Ворпа, чудовища, вызванные еретическими молитвами- монстры Хаоса.
Они не могли долго оставаться на святой земле, но все же наносили чудовищный ущерб порядкам гвардейцев и милиционеров.
Линии фронта не было. Тот ад, в котором оказались 47-ая Дивизия Селесцид, 1-ый и 27-ый Тулийский Полки, а также милиция, назывался не иначе как «слоеный пирог».
Еще день назад солдаты не пропускали врага в центр города, теперь же маленькие отряды хаоситов мелькали даже в районе Первого Тулийского Полка.
Еще хуже обстояли дела на периферии.
Увязшая в тяжелых боях 501-ая Дивизия Уренгоя застряла около Лоша.
Жесточайшие бои уносили жизни многих достойнейших солдат, стремившихся прорваться в город.
8-ая Бронетанковая слишком медленно ползла к столице. Траки ее танков слишком медленно измельчали живую массу отступников, заполонивших всю Пустошь.
Что-то непонятное творилось с 34-ой Армией Тханга.
Положение Армориса и всего Туле было самое отчаянное…
Комиссар пошевелился. Импульс дикой боли прокатился по всему телу Александра и пронзил его мозг.
Ольгерд выругался.
Но, несмотря на это, он все-таки сделал еще одну попытку приподняться.
На этот раз его придержала чья-то жесткая, но заботливая рука.
-Не шевелитесь, сэр.
Ольгерд с трудом раскрыл глаза и увидел гвардейца с белой сумкой медика, хлопотавшего около у него.
· Что со мной? - хрипло сказал комиссар.
Гвардеец хмуро отмахнулся и вытащил из своей сумки шприц и молниеносным движением воткнул в шею Ольгерда.
Комиссар захрипел от еще более страшной боли, обуявшей все тело. В глаза ударил кровавый туман.
Ему показалось, что он умирает. Но это была всего лишь оборотная сторона стимуляторов.
Через секунду он уже стоял, опираясь на своего спасителя.
Ольгерд смог, наконец, оглядеться.
- Император сохрани, - прошептал медик.
Черный вонючий дым, окутавший космопорт, медленно рассеивался, открывая страшную картину артиллерийского налета еретиков.
Недалеко виднелся остов "Василиска", около него лежала на боку развороченная прямым попаданием, словно разорванная жестоким зверем, "Химера", ставшая вечным саркофагом для экипажа.
Уткнулись в землю, словно заснув, два "Сентинеля". А вокруг них словно памятники виднелись темные обожженные бугорки распотрошенных "Леман Рассов".
Все это было подкрепление, высланное Восьмой Бронетанковой Бригадой осажденному Туле.
Тридцать пять танков.
Сейчас они представляли из себя груды искореженного металла. Дымящиеся могилы полные мертвецов.
Ольгерд от бессилия сжал кулаки, ему показалось, что медик и он единственные, кто выжил в этом аду.
Но он ошибался.
Кашель и ругань солдат вернули комиссара к действительности.
Подавленные гвардейцы поднимались с земли. Медленно, словно зомби, они помогали своим товарищам, ища по стонам и воплям раненных.
Комиссар при помощи медика заковылял к ближайшей группе солдат, которые образовали своеобразный медицинский пункт.
Завидев Ольгерда, многие попытались отдать воинское приветствие. Комиссар лишь слабо отмахнулся.
-Комиссар, сэр… Восьмая Бронетанковая прислала подкрепление…-послышался слабый голос. Комиссар обернулся, говоривший раненный лежал на спине, около него суетились два медика и перевязывали страшные кровоточащие раны на голове.
-Кто вы?
-Майор Вудд, сэр- раненный захрипел от боли.- Наши танки…
Комиссар тяжело вздохнул: - Танков больше нет, Вудд…
- О, Император- пробормотал майор- Арморис остался беззащитен, наша бригада скована живой массой культистов, танки бесполезны против их ловушек, мин и их безумия…- его отрывистый голос был преисполнен ненависти и внутреннего отчаяния
Ольгерд жестом остановил этот поток горечи.
· Ни слова больше, майор, отдыхайте.
Ольгерд пристально посмотрел на Вудда и окружавших его солдат. Заметив в их глазах только тупое отчаяние.
В этот момент комиссар обругал себя. Хотелось сделать героический жест, зажечь окружающие его мутные глаза огнем ненависти к врагу, но он промолчал.
С какой-то затаенной надеждой комиссар перевел взгляд на небо, где в самом зените блаженствовали два светила. И казалось небо ответило Александру…
Грохот мощных двигателей заставил вздрогнуть всех. На малом солнце Туле появилась маленькая точка, постепенно превращающаяся в серебристый корабль. На земле это вызвало шок.
.Уже не надеясь на спасение, они словно ждали смерти, созерцая корабль. Люди зашептали молитвы.
Послышались отдельные крики радости, которые слились в восторженный единый рев, когда гвардейцы увидели на корпусе Имперского орла.
Через минуту корабль приземлился и открыл свое гигантское чрево.
И одним из первых, кто ступил на разгоряченные солнцем плиты космопорта, был человек в силовом доспехе пепельного цвета.
Зинг принес в бункер, атмосферу обреченности и еще большую истерику, его голос, изуродованный образ страха и ненависти, заметался среди бесконечных изображениях подвигов 1-ого Тулийского Полка.
· Я настаиваю на фронтальной атаке - визгливый голос епископа, словно кинжал, разрезал тишину огромного бункера - они осквернили приходы, их гнилые руки добрались бы до дверей капеллы Нашего Императора, если бы не Сестры.
Он сбился на фальцет, и последние слова диссонансом отозвались в ушах брата-капитана Коулуса, полковника Анастасиу и еще двух десятков гвардейских офицеров, образовавших полукруг около трехмерной карты, изображавшей район Адептус Министорум.
Там тысячи точек разнообразных цветов и размеров вели свой параллельный виртуальный бой, умирая и убивая врага.
Анастасиу перевел взгляд на скульптуру за спиной Зинга.
Изваяние Имперского орла, словно нимбом возвышалось над головой епископа. Поток мысленной брани в адрес Зинга прервал огромный капитан Имперских Кулаков, Фредерик даже вздрогнул от неожиданности.
· Не лезьте не в свое дело, священник -отозвался Коулус и взглянул на Анастасиу, тот кивнул в знак одобрения- Зинг, неужели вы не понимаете, что у нас недостаточно сил, чтобы отбить ваши приходы…
o Как???- кровь ударила в толстые щеки епископа- это Ложь, наглая ересь, а как же ваши терминаторы, и экскувиторы Первого Полка…
Капитан сложил на груди руки и медленно покачал головой.
· Я не брошу своих людей в эту мясорубку, впрочем, как и полковник- отпарировал Коулус.
o Экскувиторы нужны около Генераториума- кивнул полковник- капелла окружена, можете убедиться- он пригласительным жестом подозвал Зинга-можете убедиться.
Но епископ и не думал интересоваться положением окруженной капеллы, он вплотную придвинулся к Анастасиу.
-Кажется, меня окружают одни трусы- скривился Зинг. Красный от гнева полковник заскрежетал зубами.
-А мне кажется, среди нас есть идиот- злобно сказал Коулус- Может, вы поведете Сестер в бой, лично? Уничтожите дредноуты Пожирателей Миров голыми руками, без танков и огневой поддержки?
Зинг вздрогнул и обвел всех ненавистным взглядом и заметил в глазах Коулуса усмешку.
