Степан Вартанов - Путь в тысячу ли (повести и рассказы)
– Торин, ЗАТКНИСЬ! Это разведка, а не ваши игры!
– Я не вижу разницы, капитан… Пригнитесь! – Богатырь пригнулся, и над головой у него прошуршало что-то похожее на летящую задом наперед птицу.
– Как ты думаешь, это было нападением? – поинтересовался капитан, провожая странный объект взглядом.
– Не знаю… Вроде не возвращается… – отозвался Грег. – Мальчишка этот упоминал что-то такое в своих интервью. Чем ближе к городу, тем их больше, потому что в городе они в основном образуются, а их оттуда вышвыривают коты с помощью своей магии.
– Торин!
– Виноват, капитан! Но ведь как-то мы должны это называть? Мальчишка называл магией, коты, похоже, тоже…
– Да хоть горшком назови… Я даже не уверен, что нам надо в этот… город. Лом!
– Я! – прозвучало в наушниках.
– Закончишь с ремонтом, запускай зонд на спиральный поиск, только над городом его не проводи. Нам надо все-таки найти Кондор…
– Я могу запустить его прямо сейчас, – предложил бортинженер, – вот только отскребу эту пакость с потолка…
– Какую пакость?
– Не знаю, капитан. Она туда залезла и висит…
– Ладно… Запускай зонд. Потом возьми Тана, и топайте по прямой от города. Я хочу найти в этом мире хоть каплю логики.
– Тогда я лучше возьму Бутончика. Логика – это по его части.
– Не возражаю. Только на корабле чтоб кто-нибудь все время оставался…
– Капитан! – подал голос Грег. – Вы уверены, что будете возражать, если я запою?
– Черт с тобой, пой…
Никакой на свете глюк,
Хитрый глюк, страшный глюк,
Не был доктором наук…
НУ – А ВДРУГ?
Планета невзлюбила капитана с первого взгляда, она не поддавалась логике и систематизации. После двадцати лет службы в армии это очень угнетало. Неправильный мир. Неправильность окружала капитана со всех сторон, она аукала и перекликалась в чаще почти что человеческими голосами, она ложилась под ноги зеленым ковром цветов, которые хихикали, когда их задевали рубчатые ботинки космического волка, и вообще – нервировала. Этот мир, казалось, не подчинялся законам природы, а вместо этого населен был волшебниками… Да собственно, так оно и было… Сначала они послали ему на орбите этого сексуально озабоченного глюка – порноглюка, по классификации Бутончика, но глюк оказался стар и туп и не мог предложить им ничего, кроме непотребщины. Затем волшебники осознали свою ошибку и выпустили из кустов сиреневый туман, холодный и липкий, и капитану сразу захотелось бежать со всех ног, схватив в охапку Торина вместе с его дурацкой амуницией, перепрыгивая через глубокие ямы, наполненные чем-то зеленым, копошащимся… Просто чтобы согреться. Разумеется, бежать капитан не стал, он все-таки был военным. Но волшебники не сдавались. Они положили поперек дороги огромное страшилище, поросшее бурой шерстью, с пятнистой перекошенной физиономией. Увидев его, Торин поволок из ножен тяжелый меч с волнистым лезвием – самодельный, но очень острый, и запел свое любимое: «А, Элберет…» Страшилище рвануло прочь, словно ему пятки подпалили.
Капитан с уважением посмотрел на своего спутника, затем глаза его округлились и он крикнул «Берегись!».
Грег резко обернулся, и серая туша, маячившая у него за спиной, не успела сместиться. Воробей. Килограммов на восемьдесят. Шустро перебирая лапами, птичка переместилась Торину за спину и замерла, мрачно нахохлившись и поглядывая искоса.
– Что он там делает? – шепотом спросил радист.
– Стоит… – также шепотом отозвался капитан. – Смотрит.
– Зар-раза! – Торин выхватил меч, перебросил щит со спины на грудь и подхватил его левой рукой. – Смерть глюкам! – воскликнул он, лихо крутанулся на пятке и сделал красивый выпад, который должен был снести недругу голову. Капитан проворно отпрыгнул и выразительно постучал себя пальцем по виску. Воробей же подумал немного и вдруг клюнул глюкоборца в самый центр щита. По металлу прошла волна, словно щит на мгновение ожил, и оба космонавта в изумлении уставились на результат.
– Ну ладно, – сказал наконец капитан и положил руку на рукоятку пистолета.
– Ты что! – возмутился Грег. – Не обижай моего глюка! Ты видел, что он с моим щитом сделал? Ты представляешь, за сколько я такую красоту продам? Хорошая птичка…
– Чирик!
– Вот клюнет он тебя в задницу… И придется тебе сидеть на такой же красоте.
– Не клюнет! Пойдем, птичка. Будешь моим глюком.
– Твой глюк – тебе решать.
Они пошли дальше, первым шел капитан, за ним, размахивая мечом, шел стрелок-радист, а сзади, метрах в пяти, вышагивал глюк – ближе он не подходил, опасаясь схлопотать мечом. Этого не любят не только люди.
Глава 6
Homo homini glucus est.[1]
До города они не дошли. Ожила рация.
– Капитан. – Голос Тана Ли был озабоченным, что, вообще говоря, было гораздо удивительнее, чем все, что они до сих пор встретили на планете. – Лом притащил одного из телохранителей дона де Вито… Я думаю, вам лучше это видеть, капитан.
– Возвращаемся. – Капитан быстрым шагом направился к кораблю, следом за ним потрусил Грег, и замыкал колонну жирный воробей. Непривычный к кроссам, он тяжело дышал, но не сдавался, хотя отставал все больше.
– Доклад, Тан!
– Он вроде бы не в себе, сэр, – отозвался китаец. – Все время дергается и очень… напряженный, сэр! И глюки…
– Что – глюки?
– Они из него так и лезут, – вмешался в разговор Лом. – Что-то с ним тут произошло, не иначе. И предметов почти не узнает.
– Это похоже на амнезию после хорошего удара по голове, – задумчиво сказал Бутончик. – Подобные случаи происходили в пространстве…
– А как ты объяснишь это свечение? – возразил Лом.
– Какое свечение? – Капитан уже мог видеть звездолет, стоящий на вершине холма, и то, что он видел, очень ему не понравилось. – И кто догадался развесить белье на антеннах?
– Никто, капитан, – хихикнул Лом. – Само… повесилось.
– Дурдом. Лом и Бутончик! Берите следопостановщик и топайте по прямой от корабля. Мне нужно логическое объяснение того, что здесь… творится, – закончил он после паузы. Паузу он сделал потому, что осознал, что последние несколько шагов идет по воздуху, в метре над землей.
– Торин!
– Я…
– Стащи меня вниз!
Грег воткнул меч в землю, обошел стоящего в воздухе капитана кругом, ухватил его за ногу и потянул. Безрезультатно.
– Помоги, что смотришь! – крикнул он подоспевшему воробью. Тот помог. Сначала упал Грег, затем – капитан, а сверху не упал, а скорее присел виновник торжества. Всего-то надо было склюнуть какого-то мелкого глюка, сидевшего под кочкой и управлявшего, по всей вероятности, полетом Богатыря.
– Пошли на «Полундру», – мрачно сказал Богатырь, поднимаясь. – Что-то я… уставать начал.
Они подошли к кораблю, и стало видно, что то, что капитан принял было за висящее на антеннах исподнее, было на самом деле живым… Впрочем, на кошачьей планете понятие жизни было очень растяжимым. Воробей опять отстал по дороге, и капитан, злорадно усмехаясь, захлопнул за собой люк. Пусть погуляет снаружи.
В корабле было относительно чисто, если не считать упоминавшейся Ломом фиолетовой пакости, сосульками свисающей с потолка, и подозрительного шуршания из-за пульта. Бутончик при этом был вне подозрений – нахлобучив на голову шлем виртуальной реальности, он управлял полетом зонда. На шлеме сидел, скрестив ножки, зеленый крокодильчик размером с ладонь. Торин немедленно схватил его за шкирку и открыл рот, как бы собираясь проглотить добычу. Несчастный глюк пришел в ужас, он рванулся, шлепнулся на пол и зигзагами устремился к двери.
– Ловко у тебя получается, – с завистью сказал Лом.
– Дык – глюк, дело привычное… – начал было объяснять Грег, и в этот момент кто-то робко постучался в наружный люк. Взяв меч на изготовку, Грег отправился открывать.
– А, это ты! – донеслось снизу. – Заходи. – Через минуту он вернулся в рубку в сопровождении уже знакомого капитану воробья.
– Ты зачем его сюда привел? – мрачно поинтересовался Богатырь.
– О! Класс! – одновременно с ним воскликнул Лом. – Как – зачем? Это же круто! Где взял? Там еще есть?
Смущенный таким вниманием, глюк засунул голову под крыло.
– Можно это будет наш общий глюк? – робко спросил Лом.
– Мой глюк – твой глюк!
– Класс!
Капитану показалось, что он спит – и видит кошмарный сон.
– Где этот… телохранитель? – спросил он наконец.
– Там… в радиорубке, – с трудом отрываясь от созерцания «коллективного глюка», отозвался Лом. – Я его связал.
Капитан направился в радиорубку. Вслед ему неслось восторженное сюсюканье, сменившееся затем криками экстаза – похоже, глюк опять что-то клюнул.
Телохранитель был плох. Он сидел, пристегнутый ремнями к креслу второго пилота, и тупо таращился перед собой. Это был атлетического сложения брюнет лет тридцати, с квадратным подбородком, в том, что когда-то, вероятно, было модным красным пиджаком, но без брюк. В трусах. Шею телохранителя украшала толстая золотая цепь, а на пальце красовалась «гайка» – золотое кольцо с печаткой. Последний писк моды – одеваться в стиле ретро.
