Александр Лоскутов - Мегабайт
Но я не забуду. Никогда.
С великой неохотой открываю заткнутый надежнейшей защитой сетевой канал и вздрагиваю, будто бы почувствовав, как на меня уставился бездонный черный зрачок всемогущей сети. Поспешно выталкиваю в Интернет несколько своих поисковых программок и торопливо затыкаю линию связи. Теперь буду работать только так. Потому что сеть – это зло. Не знаю как для других, но для меня это именно так. От сети я видел только боль и муки. Она дважды чуть не сгубила меня. И третьего шанса я давать ей не собираюсь. Хватит с меня приключений. Я уже и так по ее милости даже имени своего лишился.
А без имени я уже не разумное существо, а так... говорящая программа.
* * *Щелкает таймер, отмечая ушедшую безвозвратно секунду. Тысячи таких секунд складываются в минуты, часы и дни. Время идет.
* * *Занимаюсь тем, что называется ничегонеделанием. Отдыхаю, выделив небольшую часть системных ресурсов на обработку поступающей из внешнего мира информации. То есть исподволь наблюдаю за тем, как Елена Котова что-то рисует. Фломастеры, карандаши, ластик, лист бумаги. И сосредоточенное пыхтение. Что она там пытается изобразить, я не вижу.
Олег Котов сидит за столом, уткнувшись носом в учебники. Изучает теорию самопрограммирующихся аппаратных комплексов – какая-то муть, не слишком далеко отошедшая от теории ИИ. Основные тезисы почти те же, только название другое. Изредка он задает мне вопросы. Я лениво отвечаю, предварительно пошарив по своим на скорую руку восстановленным блокам памяти в поисках ответа.
На диване расположилась мать Елены и Олега. Лежит и читает какую-то бульварную книжицу, на обложке которой страстно обнимается полуобнаженная парочка. Отсюда я вижу раскрытые страницы книги и, наверное, мог бы читать книгу вместе с ней, но, к сожалению, у камеры не хватает резкости – буквы сливаются. Да и наплевать мне на любовные похождения людей. Вот если бы мне встретился искусственный разум женского пола...
Неспешно обрабатываю этот вопрос, дав ему самый низкий приоритет. Результат вполне очевиден – зависание одного из Блоков Параллельного Мышления. Хм... Это зависание – результат деятельности вируса или просто попался некорректный вопрос? Как бы то ни было, мне наплевать.
Перезапускаю подвисший процесс. Система снова стабилизируется.
Спать хочется. В последнее время мне всегда хочется спать. Главная причина – многочисленные неполадки в системе архивации и систематизации, которые все никак не переводятся, несмотря на беспримерные усилия ремонтных процедур. Плюс еще то, что система серьезно перегружена. Сказывается недостаток мощности. И в итоге – постоянная сонливость.
В оперативной памяти неподвижно висят тяжеловооруженные и прекрасно защищенные программы-стражи. Новое поколение, которым не страшен никакой вирус. Вокруг них шастают подпрограммы ремонта, все еще ведущие тяжелую борьбу за ликвидацию последствий постигшей меня катастрофы. Протестующе пищит функция контроля целостности, внутри которой с неизвестными целями шарит один из таких ремонтников.
Идиллия, да и только.
Олег обращается ко мне с очередным вопросом касательно разделения приоритетов при обработке входящей информации. Некоторое время я лениво обдумываю вопрос. Потом отвечаю. Мой голос все еще хрипит, хотя уже почти не заикается. Достижение.
– Дураки те, кто писал твою книгу. На самом деле все совсем не так... – Несколько минут посвящаю Олега Котова в реальное положение дел. Он внимательно слушает и что-то записывает в тетрадь. Я вижу его деятельность и поэтому по окончании лекции лениво добавляю: – Только если ты собираешься сдать экзамен – не говори преподавателю то, что я тебе только что поведал. Он не поймет.
– Тьфу ты! – Олег бросает ручку. – Что ты мне тогда голову морочишь?
– Ты спросил – я ответил.
– Неправильно ты ответил. Вот у меня здесь, например, написано...
– Да выброси ты свой учебник! Тому, кто его сочинял, я бы не доверил даже пыль с мониторов стирать.
– Его писал ученый с мировым именем! А вот кто ты такой, чтобы с ним спорить?
– Я – реальное воплощение тех идей, о которых мы говорим. И уж поверь, я разбираюсь в этих вопросах получше всяких там... теоретиков.
Начинаем перебрасываться аргументами и контраргументами. Спор ширится. Наши голоса звучат все громче и громче. Произносятся имена, упоминаются ссылки на различные источники и конкретные примеры. Это становится уже интересным, и я пробуждаюсь от полудремы, входя в обычный режим. Олег, конечно, не может тягаться со мной в скорости и четкости мышления, зато на его стороне находятся несколько весьма знаменитых в этой области имен. Но он все равно не прав.
Ну разве я виноват в том, что почти все новомодные теории на самом деле представляют собой чистой воды бред.
Эхма... Кажется, у Озерова была та же проблема. Почему-то он ни в грош не ставил все те исследования, что вели ведущие ученые в лучших институтах мира. Говорил, что теория ИИ изначально пошла по неверному пути. Только вот никто не хотел его слушать.
Один полусумасшедший гений против ученой братии всего мира. И в конце концов он все же победил в этом споре (пусть даже посмертно), создав неопровержимое доказательство своей правоты.
Меня то есть...
– Мальчики, не ссорьтесь.
– Мы не ссоримся, ма. Это просто научная дискуссия.
– Тогда спорьте потише.
Небольшой научный диспут прекращается. Но конечно же я не могу удержаться от последнего штриха и вывожу на экране большими буквами: «И все-таки ты не прав, а все твои именитые авторы – ослы». Сопровождаю надпись выразительной картинкой: улыбающийся Олег пожимает руку (копыто) сидящему на земле важного вида ослу, на носу которого виднеются маленькие стеклышки очков. Котов смеется и грозит мне кулаком. Потом вновь возвращается к учебникам.
Слышу звонок в дверь. Котова-младшая соскакивает с места и выбегает из комнаты. Я провожаю ее завистливым взглядом. Хотел бы я так носиться. Но, к сожалению, мне это недоступно. А жаль... Очень жаль...
Я бы все, что угодно, отдал ради того, чтобы стать человеком. Обычным homo sapiens со всеми присущими этому виду недостатками. И пусть я стал бы ограниченным, медлительным и забывчивым, но зато взамен получил бы настоящую жизнь, а не этот электронный суррогат. И были бы у меня настоящие друзья и не менее настоящие враги. Было бы с кем побеседовать, с кем поругаться или даже подраться.
Вообще-то я и сейчас не совсем одинок. Всего в трех метрах от меня сидит Олег Котов. Весело смеется в коридоре его рыжеволосая сестричка. Есть еще пять человек, знающих о моем существовании (и, по-моему, еще четверо об этом подозревают). Можно беседовать, спорить и ругаться с ними. Но это уже не совсем то. У нас не слишком-то много точек соприкосновения. Меня не волнует плохая погода и толкотня на улицах, а люди, в свою очередь, никогда не смогут понять, чем опасен для меня сбой в системе адресации блоков памяти. Да и разговор с двуногими владыками мира сего, если говорить начистоту, не вызывает у меня особого интереса. Мы ведь живем на совершенно разных скоростях. Как можно спорить и шутить, если между двумя репликами проходит десять миллионов микросекунд (или три часа, если перевести этот срок в соответствие с человеческим восприятием времени)?
Возвращается Елена в сопровождении своей одноклассницы... как ее там? Тьфу... Опять ошибка при обращении к базе данных. Не обращая внимания на протест функции контроля целостности, использую прямой доступ к своим блокам памяти и выковыриваю на свет божий потерянную информацию. Лерка – Валерия. Сейчас они на пару снова будут меня терроризировать своей болтовней.
Проходят минуты, бесконечные, как часы. Мать семейства Котовых удалилась на кухню и гремит там посудой. Олег продолжает сосредоточенно изучать учебник. Девичья команда азартно режется в простенькую компьютерную игру. Вдвоем против меня. Конечно же они побеждают, но это дается им непросто. Они пихают друг дружку локтями, ожесточенно барабанят по клавишам и громко визжат. Им весело. А вот я скучаю.
Плохо мне. Одиноко. Хочется выйти на улицу, пройтись по магазинам, потолкаться в метро. Ну, на худой конец постоять на балконе, глядя на грязный снег московских улиц.
Функция контроля целостности молчит. Дура она. Разве не замечает, что больно мне? Разве она не видит, что душа болит у компьютерной программы? Или, может быть, она мне молча сочувствует?
И снова звонок в дверь.
– Ленка, открой, – бурчит Олег, не отрывая глаз от учебника.
Рыженькая неохотно встает со стула и бежит открывать. Я жду, лениво отражая попытки ее подружки уделать меня в одиночку.
Кто там еще объявился?
Скучно...
Из коридора доносится приглушенный мужской голос. Не могу разобрать слова, да, собственно, особо и не стараюсь. Потом слышится удивленный голосок Елены.
