Александр Машонин - Посредине ночи
На палубе спасательных капсул нас встретил длинный ряд закрытых створками-отсечками пустых гнёзд, освещённых сразу двумя шарами-светильниками. Пограничники заканчивали загрузку последних трёх капсул. Рийо, поджав под себя ноги, висела в воздухе посреди коридора и переговаривалась по комлинку с диспетчерской станции.
– Скафандра не нашли, – со вздохом сообщила ей Осока на базик. – Зато попалась партия «пряности», надо сжечь, и несколько полезных аксессуаров. А вот этого ты не видела.
– Разумеется, не видела, – кивнула панторанка. – А и видела бы, не поверила. Вы ведь не пользуетесь бластерами.
– Не для меня, для Алекса. Беспокоится, что в случае чего не сможет меня защитить.
– Защитить тебя?? – Рийо жалостливо, как на душевнобольного, покосилась на меня. Вздохнула. И перевела разговор на другую тему: – Между прочим, несколько скафандров здесь нашёл Тоннос. Вряд ли они исправны, раз мародёры их бросили, но, по крайней мере, один наши гении из них соберут.
Отвалив от балкера, мы увидели, что две команды на буксирах даром времени также не тратили. На границе свалки висело три небольших космических корабля округлой формы, и манипуляторы одного из буксиров как раз скрепляли с ними четвёртый при помощи металлических ферм и сварки.
– Ох… – Рийо схватилась за голову. – Неужели все мужики одинаковы? На полчаса оставить нельзя! Лейтена-ант!!!
– Слушаю, – долетел из комлинка голос Пятерни.
– Вы же разумный человек, Вам-то зачем весь этот хлам??
– Какой же это хлам? Их разобрать можно. И, вон, ребята просили запчасти для своего «Иртрилль5 двенадцать пятьдесят», с верхнего обшивка как раз подойдёт.
– Святые звёзды… Кудра! Вран! Вы всё нашли, что нужно для ремонта?
– Ну, примерно четыре пятых, – задумчиво сказал Иан. И попросил: – Госпожа директор, раз уж всё равно прилетели, позвольте посмотреть ещё вот там?
– Не позволяю, – отрезала Рийо. – Самое опасное место на свалке. Видите «Эсфорн6 семьдесят шесть» с оторванной кормой? На нём до сих пор активны какие-то оборонительные турели. Ион Папаноида там грузовик потерял, два человека пострадали.
– Жалость какая, – вздохнул Иан. – Рядом с ним, кажется, транспорт сепов типа «Тюремщик», выглядит неповреждённым. Может, на борту какие дройды полезные остались. Или там тоже турели функционируют?
– А чего бы им не функционировать, если обслуживать регулярно? – прищурился Базили. – Я-то гляжу, истребители «Актис» не выпускаются с 982 года, а детали к ним совершенно новые идут. Не с этого ли фрегата?
– Рийо, ответь мне честно, – Осока взяла подругу за плечо. – Это «Хелси»? Да? ЕФ-76—002?
– Он, – нехотя кивнула панторанка.
– В каком состоянии?
– Видишь же, хребтовая балка разорвана, двигатели, реакторы и мастерские утрачены.
– Но ангары и их содержимое…
– Целы и невредимы.
– Двадцать восемь истребителей Эта-2 «Актис», десять «нерфов», четыре «коромысла» с танками, два «катарна»… – глаза Осоки подёрнулись мечтательной поволокой, словно у модницы, смакующей коллекцию известного кутюрье.
– Уже меньше, – поправила Рийо. – Пару машин пришлось разобрать на детали, как правильно сказал техник Вран. А на одном из «катарнов» ты сейчас находишься.
– Вот же бабы, блин! – на родном языке произнёс Базили, обращаясь ко мне. – Не, ну, вот скажи, Алекс? Предупредила бы прямо: парни, не суйтесь к «семьдесят шестому», у меня там ухороночка. Разве мы не поняли бы? Мы ж не воры какие, чужое тащить.
– Техники, – окликнул пилот-пограничник, – вижу обломки грузовика, там, кажется, турель неповреждённая.
Бреганцы дружно посмотрели на панторанку. Та кивнула. Пилот подвёл нас к обнаруженной цели.
– Всё, вижу, – похлопал его по плечу Иан. – отваливай. Пятерня, это Кудра, будь добр, вынь турель из погона, заберём с собой. Вертикальный привод у них hovno, а сами пушки пригодятся для «Горгульи».
– Заклинило, – донёсся из комлинка голос лейтенанта.
– Ну, вырежи вместе с обшивкой, дома разберём.
– Всё, на этом заканчиваем, – твёрдо сказала Рийо. – Что не нашли, выменивайте у торговцев на станции.
– Как скажете, как скажете, – закивал Базили. И неожиданно для всех почти шёпотом, чтобы не слышал пилот, добавил: – А ты на поверку нормальная девчонка.
– Что? – опешила панторанка.
– Нет, ничего, госпожа директор, Вам послышалось.
– Наглец, – проворчала Рийо, поджимая губы, чтобы не улыбнуться.
8
Почти весь следующий день «братцы-кролики» потратили на разбор трофеев. Прослышав про «свежее старьё», в ангар, где оно было свалено, уже ночью попытались пробраться несколько тёмных личностей. Стараясь не шуметь, они самым внимательным образом обследовали штабеля оборудования, выбрали то, что больше всего понравилось… и были так же тихо схвачены пограничниками, которые до того момента наблюдали за воришками из-под потолка. Прибывший полицейский инспектор оштрафовал каждого на двести кредитов и отпустил. К утру о примерном составе привезённого знали все заинтересованные лица, о чём нам поведал, похохатывая, лейтенант Пятерня, с самого начала задумавший эту своеобразную рекламную акцию. Паломничество с предложениями продать что-нибудь ненужное продолжалось часов до четырёх дня. Блика Лофор, накануне закончившая полную реставрацию кабелей на борту «Горгульи», увлечённо копалась в неисправных блоках, сваривала, паяла и, как водится, трещала без умолку. Базили, в основном, занимался демонтажем и торговался с коммерсантами, а Иан не спеша продолжал ремонт систем «Горгульи»: найдёт очередной блок, протестирует, идёт менять, приносит старый напарнику на утилизацию. После обеда стало ясно, что навигационная система через час-другой будет в идеальном состоянии. А вот досветовые двигатели представляли собой плачевное зрелище. Инжекторы сняты, из блоков синхронизации ускоряющего поля выдернута половина плат, сопла топорщатся отсоединёнными штангами электроприводов.
– Что-то мне подсказывает, никуда мы сегодня не полетим, – вздохнула Осока.
– А мы торопимся? – пожал плечами я. – Потерпи, пусть уж сделают всё и на совесть.
– Ну, к Рэйссу-то надо слетать. А то, неровен час, решит, что я могу не сдержать данное слово.
– Ох… Совсем забыл, ты же обещала вернуться через двое суток. Получается, подвёл я тебя.
– Не расстраивайся, Алекс, – Осока легонько похлопала меня по руке. – Тут всего два часа лёту. Пойду к Чучи, выпрошу у неё что-нибудь взаймы. Хотя бы пограничный «Актис».
Полчаса спустя техники погранэскадрильи подготовили к полёту один из истребителей. Осока уверенно уселась на пилотское место, проверила приборы.
– Давно на них не летала, – призналась она. На лицо девушки набежала тень каких-то неведомых мне воспоминаний.
– Ничего не забыла? – спросил я.
– Вроде бы, нет. О-о, да тут дефлекторный щит?
– Так точно, – кивнул техник. – С одной апертурой, но хоть что-то. Поставили вместо ионных пушек, против кораблей контрабандистов они всё равно слабоваты.
– Молодцы, молодцы… – Осока оторвалась от приборной панели, прижала руку к груди, мол, извини, увлеклась. И продолжала: – Алекс, ты тут приглядывай за техниками, пожалуйста, чтобы не расслаблялись. Держи их на коротком поводке, хорошо? Комлинк при себе?
– Разумеется.
– Будут вопросы, созвонимся.
– Неужели он берёт на такие расстояния? – изумился я.
– Легко и непринуждённо, – заверила она. – Всё, я полетела. Вернусь поздно.
Проводив взглядом крылатую каплю истребителя, я поплёлся обратно в Третий ангар. Иан и Базили, выдвинув из-под кабины переднюю пушечную турель, сняли с неё вооружение и что-то делали с приводами.
– Родилась у нас тут идейка, – заговорщическим тоном сообщил мне Базили. – Надо бы успеть, пока Твоей нет.
– Что за идейка? – спросил я.
– Помнишь, мы с грузовика две пушки сняли? Поставим их вам в кормовую турель, а четыре ваших присобачим сюда.
– Конструкция-то выдержит?
– Так мы, видишь, усиливаем. Иан предлагал две пушки неподвижно закрепить, я отговорил. На такой каракатице всей тушей целиться – гиблое дело.
– Помочь могу чем-нибудь?
– Ещё как! – обрадовался Иан. – Вот, держи эту раму, пока Базили крепит. А я полезу на корму стволы снимать.
Закончили с вооружением мы лишь поздно вечером. Не в пример позавчерашнему, ни Иан, ни Базили даже не заикнулись, что у них «рабочий день закончился», и не ушли, пока всё не поставили и не отладили. Вот что значит хорошие человеческие отношения. А потом техники повели меня в станционные подвалы проверять найденный в тайнике бластер. Иан, разобрав его, показал мне в общих чертах, как он устроен. В отличие от привычного мне огнестрельного оружия, бластеры требовали для производства выстрела не одного, а двух «расходных материалов». Во-первых, энергоблок, с помощью которого разогревается плазма, во-вторых, картридж с газом, из которого плазма формируется. Энергоблоки обычно требовалось менять в несколько раз чаще картриджей, например, здесь картриджа хватало на двести пятьдесят выстрелов, а батареи – всего на семьдесят. Можно было вести огонь и очередями, правда, в этом случае после восьми выстрелов требовалась секунда на восстановление батареи. Стрелять из бластера оказалось намного легче, чем из обычного пистолета, поскольку у него почти не было отдачи. Минусом было полное отсутствие прицельных приспособлений, пистолет ведь предназначался для использования с бронекостюмом, у которого прицел электронный, в забрале. Но накоротке и без них не промахнёшься, а дальше десяти метров я стрелять и не собирался.
