Даниэль Дакар - Фабрика героев
— Мэри!!! — сестра Агнесса, похоже, была на грани обморока.
— Нет, сестра. Майор прав. Вы, именно вы учили меня, что кому Господь больше дал — с того и спрос строже. И что дары Господни следует не припрятывать в кубышку, а делиться ими с теми, кто был одарен не столь щедро.
— И потом… — тут Мэри криво усмехнулась, — И ведь тоже не из Линий. И если бы не бабушкины деньги и связи, я могла бы стать одной из них, — она кивнула на экран.
— Мэри, я прошу тебя, подумай!
— Я подумала. Мистер Морган, какими кораблями вы располагаете? Кроме атмосферников?
— В самое ближайшее время у меня будет десять аэрокосмических истребителей «Сапсан».
— Четвертых? — прищурилась девушка.
— Обижаете, мисс. Пятых, разумеется.
— Ого! Вы начинаете мне нравиться, сэр! — Вот ведь нахалка, никакого представления о субординации… Ладно, если она будет летать так, как рассчитывает Морган, пусть в свободное от несения службы время говорит все, что ей заблагорассудится. — Матушка, я могу высказать свое мнение по поводу принципов отбора кандидатов?
— Не сейчас, дитя. Вы закончили, майор?
— Закончил. Вы приняли окончательное решение, мисс Гамильтон?
— Так точно, сэр.
— Я не благодарю вас, мисс, но я рад. Искренне рад. Надеюсь снова встретиться с вами в самое ближайшее время. — И Морган протянул руку, которую Мэри с достоинством пожала.
Потом о первых пилотах «Сапсанов» сложат легенды и байки. Потом наплетут несусветное количество небылиц. Потом… все это будет потом. А пока в тесной монастырской приемной на секунду замерли в первом рукопожатии майор Генри Морган, которого еще никто не называл «Дядюшкой», и Мэри Гамильтон, которой пока только предстояло получить позывной «ноль двадцать два».
Глава V
Денек выдался жарким и влажным. Близость Маклира наполняла воздух запахом соли, водорослей и еще чего-то трудноуловимого, но безошибочно узнаваемого теми, кто хоть раз побывал на океанском побережье. Многоместные космодромные кары выстроились у края поля, рядом с ними волновалась толпа. Усталый, изрядно уже охрипший дядька в пропотевшей капитанской форме выкликал имена, очередной ребенок наскоро прощался с родными и садился в ближайший кар. Как только машина наполнялась, она немедленно трогалась в сторону челноков, а на ее место становилась следующая. Мэри кивнула Шону О'Брайену, командовавшему оцеплением — верный себе, Дядюшка Генри ничего не оставил на самотек, — и подошла к карам как раз в тот момент, когда у незнакомого капитана возникла проблема. Не то чтобы очень большая — так, футов пяти с половиной ростом. Сложность состояла в том, что означенные пять с половиной футов пребывали в истерике, а капитан, как всякий нормальный мужчина, при виде женских слез слегка растерялся и, похоже, не очень понимал, что ему следует делать: пытаться успокоить, прикрикнуть или ждать — авось само пройдет.
— Что тут у вас, капитан… — Мэри, слегка прищурившись, разглядела нашивку, — Харпер?
— Капитан Гамильтон… — От облегчения бедняга, похоже, взмок еще сильнее, хотя это и казалось невозможным. — Видите ли… Миссис Финн не желает отпускать сына…
— Ясно. — В следующую секунду рыдающая женщина, которая, стоя на коленях, с причитаниями прижимала к себе взъерошенного малыша, оказалась уже на ногах. Одна из ее рук изгибалась под не вполне естественным углом. Мэри привычно поймала момент, когда боль пробилась через истерику, но еще не стала поводом для нового крика, и отпустила растрепанную горожанку, по виду — типичную лавочницу. И как только она с таким уровнем психической устойчивости оказалась в списках генетических партнеров? — Миссис Финн, вы пугаете мальчика. Более того, вы задерживаете эвакуацию, а нам дорога каждая минута. — Мэри старалась говорить спокойно и рассудительно. — Чем быстрее стартует «Сент-Патрик», тем больше у детей — и вашего сына тоже — шансов благополучно покинуть пределы системы. Успокойтесь, мэм. Я сделаю все возможное для того, чтобы ни один волос не упал с его головы.
— Я… мне страшно, мисс… — пролепетала та, незаметно баюкая пострадавшую руку. Глаза ее больше не закатывались, взгляд стал осмысленным.
— Как и всем нам, мэм. Ничего не боятся только герои и дураки; порой мне кажется, что это одно и то же. — Мэри присела на корточки:
— Как тебя зовут, малыш?
— Джимми Финн, мисс. — Мальчишка настороженно смотрел на незнакомую женщину в форме.
— Капитан, — мягко поправила его Мэри.
— Джимми Финн, капитан.
— Джеймс Финн из Линии Финн? — уточнила она, дождалась утвердительного кивка и кивнула в ответ. — Прекрасная Линия. Я надеюсь — нет, я совершенно уверена! — что ты будешь достоин ее. Я права?
— Так точно, капитан! — приободрившийся Джимми уже улыбался, с некоторым превосходством поглядывая на остальных ребятишек: еще бы, с ним говорили, как со взрослым!
— Ну вот и отлично. Скажи маме «До свидания» и ступай в кар. — Мэри поднялась на ноги, потрепала его по голове и уже повернулась, чтобы уходить, когда услышала за спиной неумеренное:
— Капитан… мы вернемся?
Мэри развернулась на каблуках, внимательно посмотрела на маленького канонира и притихшую толпу за оцеплением, вздохнула и решила не врать.
— Я не знаю, малыш. Но вернемся мы или нет, где бы ты ни очутился, помни: ты бельтайнец. И пока бьется твое сердце, Тарисса будет освещать твою дорогу, даже если ты будешь так далеко от нее, что не сможешь разглядеть ее свет без мощного телескопа. И любовь твоей мамы и всех, кто тебе близок, всегда будет с тобой. Ты понимаешь меня?
— Да… кажется…
— Молодец.
Она улыбнулась, небрежно отсалютовала и направилась к кару. Ей тоже надо было улетать первым же бортом. По дороге она спохватилась и быстро набрала номер. О'Брайен ответил сразу же:
— Да, Мэри, слушаю тебя.
— Шон, а твои-то где? — спросила она. — Учти, два места я могу раздобыть.
— Не поверишь — на Плезире. Отправил Джину с ребятами поразвлечься, мы ведь третьего ждем. Позавчера только улетели, они, небось, и не знают еще…
— Ясно. Ты держись, Шон, слышишь?
— Вот уж за меня можешь не переживать, — хмыкнул О'Брайен, — твоей голове и без того есть о чем болеть. Чистой трассы, пилот.
Мэри уже сидела в кресле челнока, когда пришел вызов с орбиты:
— Капитан Гамильтон, на связи капитан Дина Роджерс. Экипажи корветов эскорта сформированы и ждут вашего прибытия.
— Отлично, Роджерс. Я стартую через четверть часа.
Когда челнок, набирая высоту, прошел над величественной, бликующей под лучами Тариссы гладью Маклира, Мэри досадливо поморщилась: ведь собиралась же в отпуске поплавать! Теперь когда еще удастся выбраться домой… да и будет ли дом? И даже если будет, кто сказал, что капитан Гамильтон доживет до того момента, когда сможет спокойно, никуда не торопясь, сбросить одежду на одном из сверкающих черных пляжей и плыть, плыть без цели и смысла, растворяясь в бесконечности океана, так похожей на бесконечность Космоса…
* * *Морган изо всех сил старался успокоиться. Перестать вскакивать с места или, к примеру, потирать руки нервным, неподобающим мужчине и офицеру полиции движением. Сегодня из монастыря в составе очередной партии прибывающих на реабилитацию монахинь должны прилететь первые десять пилотов, отобранных матерью Альмой при участии этой нахальной девицы. Интересно, сама-то она будет в их числе? Насколько Морган успел разобраться в психотипе Мэри Гамильтон, она настоит на своем праве быть в числе первых. Таким же было и мнение Лорены. Правду сказать, он несколько побаивался встречаться с ней после того, что, не подумав хорошенько, ляпнул в разговоре с настоятельницей. Решив, однако, что повинную голову меч не сечет, он сам пересказал ей разговор с аббатисой, стоически стерпел шутливый подзатыльник, выслушал насмешливую сентенцию на тему правомерности использования притяжательных местоимений и был прощен. Несколько затянувшаяся процедура примирения привела его в прекрасное расположение духа: долгое время полагавший себя совершенно непрошибаемым пнем, майор больше не был намерен врать самому себе. Ну да. Влюбился. Непозволительная роскошь для полицейского служаки и все такое… К черту. Почему бы ему не урвать маленький кусочек счастья? Правда, он никак не мог взять в толк, чем именно заинтересовал одну из красивейших — и умнейших! — женщин Бельтайна долговязый, редко успевающий побриться, живущий на одну (хоть и значительную!) зарплату, вечно занятый коп на пятнадцать лет старше. Но это были детали. Если ее все устраивает, плевать в колодец Генри Морган не будет.
За час до полуночи майор пришел в уже знакомое помещение храма. Именно в этой комнате три недели назад — неужели не прошло и месяца? — он запивал булочки чаем и наслаждался обществом сестры Беаты. Сейчас булочек не было (а жаль!), зато вдоль стен сидели десять молодых женщин, часть из которых была в апостольниках. Бритые головы других отражали свет потолочной лампы. И, разумеется, Мэри Гамильтон была тут как тут.
