Стив Паркер - Безбашенные
В открывшемся пространстве Стромм увидел тех, кто обеспечил его роте неожиданную передышку. Там, на западном фланге, в пустыне клубилось огромное облако пыли, впереди которого атакующим клином мчались десять кадийских танков. За ними, едва заметные в пыльном кильватере, шли полугусеничные бронетранспортеры «Геракл», под завязку нагруженные людьми и ящиками с припасами. Все это походило на бронетанковую роту. В какое-то мгновение полковник подумал, что он бредит.
— Сэр, мы получили срочное сообщение, — возбужденным тоном доложил адъютант. — Извините… Повторите еще раз ваше имя… Да, слушаю вас… Сэр, сообщение от лейтенанта ван Дроя.
— От ван Дроя?
Стромм не знал такого лейтенанта. Большая часть бронетехники «Экзолона» принадлежала Десятой дивизии. А он и его люди были из Восьмой.
— Не тяни, Ганс. Что говорится в сообщении?
Кассель лучился улыбкой.
— Чтобы мы оставались на месте, сэр. Ван Дрой сказал, что Безбашенные разберутся с врагом.
Глава 6
Безбашенные Госсфрида мчались вперед. Их орудия грохотали как гром и даже громче, потому что в снарядах использовался прометий. Сердца танкистов клокотали от ненависти и отвращения. Бойцы в больших грохочущих машинах стремились отомстить зеленокожим за все страдания людей. Они мчались вперед, уничтожая врагов, с настойчивым желанием спасти своих собратьев-пехотинцев, пока не будет слишком поздно.
Спасение кадийской пехоты было первостепенной задачей для Госсфрида ван Дроя. После нескольких дней похода через пустыню — без малейшего намека на то, что другие подразделения «Экзолона» уцелели при десантировании, — он наконец нашел приятное подтверждение своей заветной надежды. На планету высадились не только Безбашенные. Кто-то еще уцелел при посадке. Теперь это меняло всю ситуацию. Но пехотинцы отчаянно нуждались в помощи. Если танкисты не успеют вовремя, их товарищи не выдержат натиска орков. А ведь к этому и шло. С башни танка он видел, что кадийская пехота сражалась из последних сил. Несмотря на пыль и черный дым, скрывавшие хаос боя, он тут же понял, в каком затруднительном положении они находятся.
— Всем командирам танков, рассредоточиться, — приказал ван Дрой по вокс-связи. — Вести стрельбу по ходу движения. Как только вы выйдете на огневую дистанцию, начинайте обстрел из второстепенных орудий. Не медлите, бойцы. Там гибнут наши братья-кадийцы!
В ответ он услышал залпы танковых пушек. Впереди — чуть более километра, но с каждой секундой все ближе — в воздух взлетали колонны песка и кровавых ошметков. Стрельба в движении приводила к потере точности. Однако, учитывая численность орков, танкисты могли позволить себе несколько промахов. Единственное, что им не дозволялось, это промедление.
Впрочем, волноваться об этом не приходилось. Моторы ревели, изрыгая густые черные шлейфы. Боевые машины по шестьдесят тонн весом мчались с удивительной скоростью. Из-за шума двигателя и выстрелов мощной пушки ван Дрой не слышал гула сражения вокруг разбившегося бота. Но он и так уже видел, в какую трудную ситуацию попали окруженные солдаты. Когда его танки вышли на километровую дистанцию, он поднялся к тяжелому болтеру на куполе башни и приготовился открыть огонь.
Большая часть обезумевшей орды перенесла агрессию на танки. Орки понимали, что бронетехника людей представляет собой реальную угрозу. Их огневая мощь была на несколько порядков выше, чем у пехотинцев. Лейтенант перевел взгляд на огромных орков с длинными клыками. Эти темнокожие твари в стальных доспехах сжимали в руках нелепые зазубренные клинки. Он видел, как они запрокидывают головы назад и выкрикивают боевые кличи, призывая в атаку своих сородичей.
«Идите к нам, безбожные мерзавцы, — подумал ван Дрой. — У вас нет ни малейшего шанса против моей роты. Гореть вам в аду!»
— Безбашенные! — проревел он по командному каналу. — Рвите их в клочья! «Меч» и «Молот», построение в линию. Раймес, переведи свой эскадрон на левый фланг. Прореди их тылы. Вульфе и Рихтер, направляйте ваши эскадроны прямо вперед. Давите тварей гусеницами! Никто из этих ублюдков не должен уцелеть. Чтобы ни один не сбежал!
— Эскадрон «Копье» докладывает ротному, — отозвался сержант Раймес. — Вас понял, сэр. Скоро орки пожалеют, что выползли из грязи и песка.
— Эскадрон «Меч» докладывает ротному, — вторил сержант Вульфе. — Движемся вперед линией.
Сержант Рихтер отрапортовал последним:
— Эскадрон «Молот» выполняет ваши указания, сэр. Передавим всех зеленокожих!
Осмотревшись по сторонам, ван Дрой увидел, что танки образовали широкую фронтальную линию на одном уровне с его машиной. «Старая костедробилка», «Яростный Империй» и «Несокрушимый» свернули на северо-восток, чтобы атаковать зеленокожих с фланга и зажать их в зоне поражения. Пока ван Дрой оценивал обстановку, из пушечных стволов продолжали вылетать сгустки пламени. Воздух содрогался от звуков взрывающегося пропелланта.
Справа от него мчались танки двух эскадронов — «Копья» и «Молота». Не все они были оснащены стандартным вооружением. Рота ван Дроя представляла собой смесь из разных боевых машин, которые удалось получить из резервов. Но, как он часто говорил новобранцам, там, где Безбашенные теряли в единообразии, они добавляли в многоцелевой и гибкой эффективности. И кому какое дело, что командиры других рот посмеивались над ним? Цюрлох и Брисманд издевались над ван Дроем больше всех. Высокомерные ничтожества! Их роты были укомплектованы новыми однотипными машинами. Однако ван Дрой знал, что слишком узкая специализация всегда приводила к беде, когда какие-то штабные ублюдки внезапно меняли правила. Его Безбашенным такое не грозило.
Танк лейтенанта — «Врагодав» — был редким и ценным «Леманом Руссом» класса «Покоритель». Сто лет назад его сделали в кузницах Ризы, и лишь святые знали, сколько орков он уничтожил после своего рождения. Его гладкоствольная пушка калибра 120 мм, с особыми кумулятивными снарядами, разрывала орочьи машины на куски. Ни один другой «Леман Русс» не мог стрелять с такой точностью на дальней дистанции, и ван Дрой ежедневно молился духу машины танка, воспевая ему литании, одобренные полковыми инженерами.
Такая любовь воздавалась сторицей. Очередной выстрел добавил еще одну подбитую мортиру к победному счету этого дня. Стрелок ван Дроя — Болтливый Дитц — превратил отвратительное орочье орудие в обгоревшие обломки. Над ними теперь поднимался черный шлейф густого дыма. Но Дитц не прекращал стрельбы. Заряжающий ван Дроя — сварливый маленький коротышка по имени Уоллер — вбивал снаряды в жерло пушки с удивительной скоростью. Стрелок не тратил их попусту. Каждый раз, когда пушка изрыгала огонь, десятки орков возносились в небо и падали ливнем красного дождя, который орошал песок пустыни.
Оставались считаные секунды. Большие пальцы лейтенанта мягко прижались к гашеткам тяжелого болтера. Еще несколько секунд. Горячий пустынный ветер задувал за воротник. Адреналин струился по венам знакомым приятным потоком. Боевой опыт ван Дроя насчитывал дюжину спорных миров и две с половиной декады лет выслуги. Но начало схватки по-прежнему возбуждало его, как ничто иное. Он не уставал воевать. Никогда не уставал сражаться.
Когда дальность поражающего огня была достигнута, он нажал на гашетки тяжелого болтера и выпустил очередь разрывных снарядов. Несмотря на плотные наушники для защиты барабанных перепонок, шум казался тошнотворно оглушительным. Сильную отдачу болтера смягчали поглощающие насадки и пружинные амортизаторы. Орудие скакало в его руках, выбрасывая из эжектора медный дождь гильз.
Пока ван Дрой расстреливал врагов, орочьи пули и лазерные лучи искрились на передних щитовых пластинах танка. Но он не останавливался. Снаряды его болтера вонзались в мясистые тела и через миг детонировали с ужасным эффектом. Командиры других танков поступали так же. Они стреляли из болтеров и тяжелых стабберов, установленных на губе каждой башни. Несколько танков были оборудованы спонсонами, которые трещали громче остальных орудий. Автоматические плазменные турели выкашивали орков, заставляя уцелевших ксеносов бежать, спасая свои жизни.
Во время стрельбы ван Дрой хранил молчание. Он не кричал, не рычал и не заливался безумным смехом, как это делали некоторые неуравновешенные бойцы. По его мнению, так вели себя только новички и психи. Во время боя он старался ни о чем не думать. Утрачивая чувство самого себя, он становился частью некой общей единицы, объединявшей танк и экипаж. И каждый раз, когда это происходило, сражение шло плавно, как по маслу. Все инстинктивно знали, что им делать. Никаких излишних вопросов. «Признак хорошей команды, — подумал он. — Нет! Только этого экипажа».
