Мария Карела - Каскадер
– Нет, – девушка опустила глаза. – Рита умерла. Ночью ее разорвали упыри.
– О господи! Как это могло случиться? Они же не прорвались к корпусу?!
– Я не знаю. И никто не знает. Видимо, она зачем-то вышла на улицу, с черного хода – там тропинка к другому концу острова.
– Это там, где Никольский скит? – небрежно спросила я.
– Да.
– А что с ее сыном?
– Сыном?! У Риты не было сына! – с жаром воскликнула моя собеседница.
– Странно… Ну, может быть, я ошиблась… А как ты думаешь, что могло понадобиться Рите ночью, в лесу?
– И даже никаких предположений нету! Все удобства в корпусе, да и дверь задняя на ночь запирается.
– Кем?
– Так сам Антон Михайлович и запирает! Или Георгий Юрьевич.
– Георгий Юрьевич – это кто?
– Это такой, – девушка показала руками шарик, – у вас в трапезной сидел.
Колобок! Ладно, это мне не важно.
– А третьего знаешь? Который в плаще и полумаске?
– Страшный он! Иной раз как зыркнет из-под маски-то своей! И не ест никогда ничего! Боюся я его.
– Ладно, спасибо за информацию, Анна. А у Риты были родственники?
– Мама и папа умерли у нее три года назад, а больше ничего не знаю. Ну я тодысь пойду? Я вам еще ужин принесу.
– Хорошо, Анна. Спасибо.
Выходя, девушка столкнулась в дверях с Глебом и Арсом.
– Слушайте, что я узнала! – воскликнула я, едва дверь закрылась. – Ночью упыри разорвали Риту! Она зачем-то вышла в лес, но через черный ход. Оттуда идет тропинка прямиком до Никольского!
– Вряд ли, – покачал головой Глеб, угадывая мою мысль. – Это просто совпадение. Может, она на свиданку к кому побежала. Мало ли тут парней?
– Логичней было бы прийти в комнату!
– Это только ты живешь в комнате одна! А остальные – минимум по двое. Кстати, насчет комнаты, – я предлагаю перенести сюда наши кровати.
– Чтобы окончательно меня скомпрометировать?! – возмутилась я.
– Ты уже и так скомпрометирована дальше некуда, Керен. А ты в опасности. Если тебя средь бела дня пытается загипнотизировать леший… К тому же, судя по его словам, в ту ночь, когда мы сражались с Велимиром, к тебе в комнату наведывались. А мне не улыбается как-то утром прийти будить тебя и обнаружить в гробу твой хладный трупик.
Хм. Трезво рассуждая, он прав. Вита не от всего сможет меня уберечь.
– Ну ладно, несите. Но ты не дал мне договорить. Рита причастна, да еще как!
Я рассказала ребятам о пророчестве Иванушки и своих предположениях на его счет.
– А теперь Анна говорит, что у Риты не было сына! Что-то здесь явно не так. Рита была в прошлый раз в полной панике, когда я спросила об Иванушке.
– А почему ты нам этого раньше не рассказала? – поинтересовался Глеб.
Пожала плечами.
– Не сочла важным. Да и вообще, это пророчество касается меня, мне и разгадывать.
– Керен, если ты в команде, то брось свои эгоистические замашки! Или ты с нами, или ты одна! Про пророчество ты нам не сказала, про Биту не сказала… О чем еще ты решила, что нам знать не обязательно?!
Не дав мне ответить, Арса перебил Глеб:
– Арс, конечно, выразился резковато, но в целом, Керен, он прав. Хочешь сражаться в одиночку – пожалуйста. Но если нет, то рассказывай нам все. Оставим эту тему, будем считать инцидент исчерпанным. У меня вот мысль появилась – может, Иванушка – любовник Риты?
– Неужели ты думаешь, что подобную связь можно утаить? – уверенно ответила я, про себя решив, что раз уж я свыклась с тем, что Глеб – старший, то бросать ребят бессмысленно. Лучше и в самом деле быть с ними. – Нет, я не знаю, что и думать, но уверена – в тот раз Рита была искренней, возможно, она солгала по поводу того, кем именно ей приходится Иванушка, но она действительно боялась за него и за себя. Я велела ей уезжать с острова, немедленно, но, видимо, она не успела.
– А тебе не приходило в голову, что нападение упырей могло быть только для того, чтобы замаскировать смерть Риты, выболтавшей тебе слишком много? Потому что я уверен – мимо нас, назад, не прорвалась ни одна тварь.
– Не знаю. С каждым часом все непонятнее и непонятнее…
– Все страньше и страньше, – засмеялся Арс.
– Нет, – я поморщилась, – не люблю «Алису в стране чудес».
– Что насчет пророчества? – спросил Арс.
– Я думаю, не стоит заморачиваться. Конца мы все равно не знаем, как толковать то, что известно, – тоже не ясно. Я думаю, это все чушь, рассчитанная как раз на то, что ты забеспокоишься и начнешь вздрагивать по пустякам. Ладно, тогда мы пошли за кроватями и вещами, а ты подумай, куда что поставить. Хорошо, что здесь нет окна.
Парни вышли, а я проводила их ленивым взглядом – какая разница, как расставить мебель? Ходить можно – и ладно.
Пойду-ка я лучше пока приму душ.
Взяв полотенце, я вышла в коридор. Около моей двери стоял монах – невысокий, толстенький и почему-то очень грустный.
– Age quod agis,[1] Керен, – произнес он. – Ne cede malis.[2] Ты победишь, я верю в тебя. Прими мой дар и используй его верно. И помни: он – mors animae.[3] – Монах протянул мне крошечный арбалетик с одним-единственным болтом. – Он уничтожает чары. Пробивает любое колдовство. Потому что fas est et ab hoste doceri.[4]
И монах просто-напросто растаял в воздухе прямо передо мной. Единственное доказательство того, что он был, – арбалет, оставшийся у меня на ладони. Раздумав идти в душ, я растерянно сунула подарок за пазуху и вернулась к себе. Нет, парням я ничего не скажу, сколько бы там они не распинались по поводу команды. Они решат, что я сумасшедшая…
Расставив вещи, мы пошли в трапезную. На этот раз мы были первыми.
Минут через пятнадцать подтянулись и все остальные.
Одиноко стояли четыре пустых стула.
Кроме Стаса и Игоря, не было мастера упырей и Данилы.
Последний пришел минут через семь, утирая слезы. Видимо, со Стасом они сильно дружны были.
– Сегодня мы понесли первые потери, – начал седой, – но, несмотря на это, первый цикл наш. Очередные бои пройдут послезавтра, причем двух видов: поединки, как сегодня, и групповые. На поединки я выставляю Григория, Инга, Глеба, Анджея и Романа. Керен и Андрей в запасных. Групповых боев будет три. Первый – кулачный, пять на пять, без оружия. Противник, скорее всего, выставит богатырей и упырей, но могут быть и лешие – их не отличить от людей, если они этого не хотят, выглядят как обычные парни среднего телосложения. Им ни в коем случае нельзя смотреть в глаза – иначе они вас мгновенно заколдуют, и вы потерпите поражение. Заканчивается бой, когда четверо из пяти в команде лежат без сознания или убиты. Второй бой – с холодным оружием. Любые длинные клинки. Так же, пять на пять. Это, пожалуй, самый опасный для нас бой – даже победители редко уходят своими ногами. Правила аналогичны – четверо в недееспособном состоянии – проигрыш. Наш шанс в том, что рана, нанесенная серебряным оружием, у большинства видов нечисти не заживает, а наоборот, ухудшается. Сдаться можно, но только командой, а не одним человеком, что, понятное дело, почти невозможно. И, наконец, третий бой – дистанционный. Он, в свою очередь, состоит из двух частей – поражение мишеней, причем наши противники скорее всего, будут пользоваться не луком, а колдовством, и дуэль – три выстрела в команду противника, не больше и не меньше. Очки первого и второго состязания суммируются. Судьи высчитывают общий процент.
– А кто судьи? – спросил Инг громовым голосом. – И почему их не было в прошлый раз?
– Их трое. Георгий Юрьевич, – седой кивнул на колобка, – с нашей стороны, навья Амелфа со стороны нечисти, и мастер Иан, которого вы могли видеть на предыдущих собраниях. Он участвовал в прошлых соревнованиях, в десятом веке, на стороне язычества. Он был человеком, монахом, пока его не сделали упырем. После соревнований он долго метался из одной крайности в другую и, в итоге, стал нейтральным. Он выжил среди людей без колдовства, и ему все равно, кто победит. Судить в любом случае будут честно, вы не беспокойтесь – эти бои не просто так придумывались. На судей накладываются определенные чары, пересилить которые и судить нечестно никто не может. В прошлый раз я вам их просто не представил, они так же, как и все вы, находились у ристалища, просто не было необходимости в их решениях – и так было очевидно, кто победил. Если у вас есть еще какие-то вопросы, задавайте.
– Кто именно будет участвовать в групповых боях?
– Да, об этом я сейчас расскажу. Другие вопросы?
Молчание.
– Хорошо. Я предлагаю для начала всем желающим записаться. После чего будем решать.
И вновь по ряду отправились листочки.
Я так никуда и не вписала свое имя – в кулачных боях мне делать было нечего, длинным клинком я владею не так хорошо, как кинжалом, не говоря о том, что своего оружия у меня с собой нет, а к чужому нужно привыкать. Идти в бой с непослушным клинком – уж лучше сразу самой им себе вены перерезать. Из лука я стрелять не умею вообще. Вот если б из снайперской винтовки… Кстати…
