Трой Деннинг - Дух Татуина
Вальд остановил их в трех шагах от двери:
— Грис, Слай, я ничего не беру…
— А мы и не предлагаем! — ответил Слай. Сквибы прошли мимо родианца, как будто его и не было, и подошли к Лее и Хэну, не удержавшись от пары взглядов на разбросанные по полу детали.
— Не могу поверить, что ты так с нами обошелся, — сказала Хэну Эмала. — Мы думали, ты игрок.
Грис помахал чипом у пояса Хэна. — Попробуй нас еще раз выставить, и мы пойдем с этим к Маубо. Мы заплатим ей и заберем картину сами.
— У нее нет картины, — Хэн попытался выхватить чип, но Грис оказался проворней. — И вы не можете заплатить Маубо нашими деньгами. Она не станет активировать этот чип.
— Ты так думаешь? — поинтересовался Слай. — После того, что с ней случилось в зале? Вальд подошел к сквибам сзади.
— Эти трое здесь при чем?
— Ни при чем. — Лея вытащила бумажку в две тысячи кредиток из кармана и протянула Грису. — Мы вам заплатим.
Сквибы покачали головой, не глядя на сумму. — Вы не можете заплатить, — сказал Слай. — Мы победили на аукционе.
— Так что картина принадлежит нам, — добавил Грис, — пока мы не получим уговоренную оплату.
— А пока у Маубо в заведении дежурят два отряда штурмовиков, у нас это не получится, — добавила Эмала.
— Я вам даю в два раза больше, чем мы заплатили за ваше… э-э-э… товар на аукционе, — сказала Лея. — Взгляните.
— Не важно, — ответил Слай. — Это не те же деньги.
— Если вы так хотите, — Лея не убрала бумажку. — Я аннулирую сумму на чипе. Вы останетесь без денег. Глаза сквибов округлились.
— Мы подумаем, — сказал Грис. Они поплелись к двери. Лея посмотрела им вслед, убрала деньги в карман и повернулась к Хэну.
— Ты хотел что-то спросить у Вальда?
Лицо Хэна не шелохнулось.
— Спросить?
— О свупе? — напомнила Лея.
— Да. Но что насчет чипа? Ты не аннулируешь его?
— Не нужно, — улыбнулась Лея. — Если я не авторизую перевод лично, то при попытке использования чип самоуничтожится.
— Будет весело посмотреть, как кто-то будет гоняться за этими тремя проходимцами, пытаясь вернуть себе деньги, — усмехнулся Вальд, хотя его хоботок с трудом мог изобразить улыбку. — Но не думаю, что смогу помочь со свупом.
Лицо Таморы потемнело:
— Вальд, пожалуйста. Ты знаешь Китстера. Ему там не выжить, за ним имперцы гонятся. Вальд хмуро кивнул:
— Знаю.
— Послушай, Вальд, — вмешался Хэн. — Если это касается Дарта Вейдера…
— Не касается, — резко перебил Вальд. — Ты что думаешь, я позволил бы другу умереть из-за того, что Лея Органа оскорбляет собственного отца?
— Конечно нет, — сказала Лея. — Я уже говорила, что мы просто по-разному относимся к Анакину Скайвокеру.
Вальд задержал на ней взгляд круглых глаз и пожал плечами.
— Разве принцесса поверит старому торговцу хламом? — Он повернулся к Таморе: — Есть только один свуп, который догонит свуп Китстера. Ты знаешь, к кому обратиться.
Тамора поморщилась:
— К Ульде? Вальд кивнул.
— Знаю, это непросто, но у нее есть старый реактивный свуп, на котором летала Рао. Если хочешь, я их подвезу.
Тамора покачала головой.
— Нет, она не согласится. — Она развернулась и, не обращая ни на кого внимания, добавила; — Мне пора.
Лея чуть отстала, чтобы Тамора не слышала, и обратилась к Вальду: — А что не так с этой Ульдой?
— Ничего, — отозвался Вальд. — Кроме того, что она первая жена Китстера.
Лея смотрела на проносящиеся за колпаком окраины Мос Эспа. С одной стороны мелькали куполообразные дома и ограждения посадочных площадок космопорта, напоминавшие о неугасающем духе галактической торговли — и о стойкости и щедрости тех людей, что называли этот блеклый мир своим домом. С другой стороны до самого горизонта, где виднелась багровая стена уходящей бури, простирались золотистые просторы безлюдной пустыни, живо напоминавшие о ничтожности человека на просторах Татуина… и о том, какой силой нужно обладать, чтобы выжить на этой планете.
Мысли Леи вновь и вновь возвращались к ее отцу. Рассказ Вальда стал для нее полной неожиданностью. Узнав, что Анакин Скайвокер был рабом, Лея даже захотела, чтобы невероятное предположение Вальда о том, что ее отец не был Дартом Вейдером, стало правдой… ведь в свете узнанного ею Анакин представал жертвой, полной противоположностью тому чудовищу, что она создала в своем сознании.
Еще хуже, чем рассказ Вальда, на нее действовал Татуин. Она начинала видеть в Мос Эспа не прогнивший космопорт, каким он казался ей перед аукционом, а дом людей вроде Таморы и Вальда, которые выросли и состарились здесь — и сумели найти свою частичку счастья. Даже пустыня начинала манить ее. Она казалась еще опаснее, чем прежде, но теперь Лея начинала видеть ее красоту, величие ее просторов и прелесть красок… и манящую тайну в ее сердце.
Может, она просто адаптировалась к этой планете. А может быть, на нее вновь действовала Сила, пробуждая внутренние связи с этим местом, унаследованные от отца. Она лишь видела, что ее решительность куда-то исчезает, что она теряет контроль над их заданием. Во всем, что она узнала о своем отце, в ее снах на борту «Сокола» и во время предыдущего визита на Татуин, чувствовалось влияние Силы. Она не вела ее, но явно касалась, указывая на темные пути, по которым ей не хотелось идти.
Они доехали до обширной искусственной впадины на краю города. Хотя никакого забора не было, на краю стоял знак
«ТРАССА ДЛЯ СВУПОВ МОС ЭСПА».
«СВУПОВ» было написано поверх другого слова — можно было все еще прочитать «ГОНОЧ» в начале и «ИДОВ» в конце.
Тамора указала Чубакке на ряд ангаров у края арены, у которых стоял небольшой дисплей «ВЛАДЕЛЬЦЫ МАШИН». Ворота ангаров заржавели, под углами скопились кучи песка, словно их не открывали годами. Но в центре ворот были небольшие дверцы, к которым были протоптаны тропинки, свидетельствующие о регулярном посещении.
Чубакка поднял колпак, и они вылезли из кабины, где надрывалась система климат — контроля, в пыльную послеобеденную жару Татуина. Тамора, предусмотрительно оставившая детей у Вальда, направилась к центральному ангару, где маленький серводроид встречал посетителей за дверями из транспаристила. Оставив Чубакку и Ц-ЗПО, чтобы снизить вероятность того, что их узнают, Лея и Хэн подняли капюшоны и последовали к ангару.
— Как ты? — наклонившись к Лее, спросил Хэн и подошел к дверям.
— Отлично, — Лея знала, о чем он спрашивает, но не хотела об этом говорить. — А что не так?
— Я не говорил, что что-то не так, — Хэн был, похоже, единственным человеком, который не замечал ее намеков оставить тему. — Просто хотел разобраться, что это ты так накинулась на Вальда. — Тебе какое дело, если он считает Анакина героем?
— Никакого, — Лея пожалела о своем резком тоне, она остановилась и взяла Хэна за руку. — Прости. Мне просто тяжело слышать эту болтовню о том, какой Вейдер был хороший.
— Ага, я все жду, когда же нам кто-нибудь расскажет правду о его детстве, — сказал Хэн. — Про то, как он привязывал гранаты к хвостам бант.
Лея слабо улыбнулась:
— Да нет, наверное, хуже.
Хэн поднял бровь и остановился, выжидая.
— Не сейчас, — Лея кивнула на двери. — Нам надо взять свуп.
— Тогда поговорим попозже, — Хэн улыбнулся и поцеловал ее, затем подтянул капюшон и повернулся к дверям. — Если у них там голограмма твоего отца на пьедестале или что еще, постарайся не спорить. И так будет трудно уговорить эту Ульду помочь нам спасти ее бывшего муженька.
Как выяснилось, в ангаре Ульды едва ли стали бы ставить вообще чью-либо голограмму. Чистый, но просто обставленный зал ожидания с букмекерским столом располагался внутри старого павильона для владельцев гоночных болидов, у дальней стены был бар и окошки букмекеров. Хотя, по-видимому, никакой гонки не намечалось, около десятка посетителей сидели в зале, делая пометки на планшетах и следя за тем, как механики проводили испытательные заезды.
Сердце Леи неожиданно затрепетало, когда она увидела размеры полуразрушенной гоночной трассы. По меньшей мере, полкилометра в ширину, она уходила вдаль и пропадала из виду в лабиринте острых скал, а с другой стороны растворялась в необъятных серых просторах.
Здесь ее отец выиграл себе свободу. Глядя на гигантские трибуны, Лея почти наяву услышала рев толпы, когда Анакин Скайвокер пересек финишную черту. В тот момент он не мог знать того пути, что был ему уготован. Должно быть, жизнь казалась ему такой многообещающей — ему, единственному человеку, победившему в классической Бунте. Знал бы он тогда, что означала эта победа, что она будет стоить ему и всей Галактике, — пришел бы он тогда вторым? Хватило бы ему мужества остаться рабом на Татуине?
Женщина лет пятидесяти подошла к ним из-за бара, ошеломленно глядя на Тамору. Высокая, стройная аристократка — куати — поднятые скулы, дуги бровей, широкополое платье и украшенный драгоценностями пояс.
