Максим Волосатый - Легион выродков
Это что, я теперь весь свой срок с ним отбывать буду? Это на том свете меня терпимости решили научить, что ли? О, не-е-е-т!
Мои бестелесные глаза закатились куда-то вверх… и замерли. Странно. Если это и есть ад, то какой-то очень специфический. Мой отдельный, по спецзаказу выполненный: надо мной красовался до боли знакомый потолок рубки клипера, испятнанный наростами датчиков и лампочек.
Не понял. А что, «туда» вместе с оборудованием и вооружением берут?
– Хомо!
Резкий, визгливый шум заполнил уши и заставил меня вздрогнуть всем телом. А-а, так все-таки тело тоже мне оставили… Вместе с клипером и нелюдем.
Пространство вокруг заполнили гулкие, злые, резкие звуки, больше всего напоминающие… удары чем-то тяжелым по железу.
– Хомо, ты там жив?
Голове потребовалось несколько секунд, чтобы наконец сложить воедино все маленькие разрозненные куски окружающего мироздания. Сложить и остро пожалеть о том, что это все-таки не ад.
– Вылезай! – визгливый голос, раздающийся снаружи, не унимался. Его интонации становились все более нетерпеливыми. – Мы знаем, что ты жив. Биодатчики транслируют тебя. Давай, выбирайся. И без глупостей.
И вот чего тут надо делать?
Пришлось срочно начинать думать. А это было непросто.
Так, что бы ни случилось в тот промежуток, пока я валялся в блаженной отключке, сейчас это неважно. Да? А что важно? Ну да, все-таки придется думать. И-и, раз… Только-только развернувшееся сознание тут же срочно захотело обратно, в спасительную тьму беспамятства, ан, нет, не будет тебе такого счастья. Важно тут то, что, похоже, меня спеленали, как мотылька, и в полном комплекте, даже с неповрежденным Диваном, перетащили на конвергеновский линкор. Не вышло у меня тарана. О чем я только что вспоминал? Ад? Так, собственно, вот он, добро пожаловать. Для земных космолетов он и вправду выглядит именно так.
По ушам врезала еще одна серия ударов. Судя по силе звука, по обшивке лупили чем-то увесисто-металлическим. Интересно, а куда это меня поместили? Грузовой ангар? А выход из него есть?
Нормальные люди, когда хотят что-то увидеть, начинают осматриваться. А нормальные космолеты – проверять бортовые системы. Я всю жизнь считал себя абсолютно нормальным и абсолютно космолетом. Естественно, я тут же потянулся к панели управления… Только для того, чтобы убедиться, что она мертва.
Н-да, дела… Я откинулся в кресле. Конечно, глупо было ожидать от конвергенов такой беспечности. Выход из этого ангара, конечно же, есть, и наверняка не один. Вот только мне до него не добраться. Автоматика клипера мертва. Накопители пусты. Двигатель заглушен намертво. Теперь, чтобы его запустить по технологии, мне (х-ха, «мне», как же, жди) потребуется не меньше часа и два мощных импульса из магистральных энергосетей самого линкора. Ну, или любого другого работающего источника энергии. А где и как я возьму эти часы и эти импульсы?
Нет, положительно, виртуальная экскурсия в мир иной даром не прошла. От злости я даже зубами заскрипел. И тут же бросил это занятие: уж больно противный и тоскливый звук получался.
Никаких часов и импульсов не будет. А будет то, что на языке военных называется «плен». Сейчас меня отсюда вытащат и… «Может, все-таки убьют?» – робко понадеялся кто-то внутри.
Отвечать не хотелось, да и нечего тут отвечать. Может, конечно, сразу и не убьют, но рабу на конвергеновских астероидных фермах или живому полуфабрикату, купленному на меж-рынке зажиточным файратом или кем-то похожим, в принципе, все одно немного отпущено. Но даже это произойдет только после допроса, в процессе которого никто со мной церемониться не будет.
Снаружи раздался визг и скрежет. Судя по звуку, запустили какой-то режущий агрегат. Н-да, ситуация. Ну что, дэ-ка шесть Егор Савойский, лапки кверху? Или все-таки побарахтаемся?
На такой дебильный вопрос даже отвечать бессмысленно. Размышления о превратностях бытия, потусторонних материях и осознание окружающего мира были отложены на когда-нибудь потом. Проблема есть здесь и сейчас. Причем проблема, требующая немедленных действий. Если сейчас мирно сдаться, все остальные действия можно и не совершать. Незачем будет. Я не слышал ни об одном случае, когда люди возвращались из плена конвергенов. И никто не слышал. Плен – это смерть. Ну, и, соответственно, раз я покойник, то все остальное уже не страшно.
И тут на меня легкость накатила необычайная. Наплевав на шатающееся после беспамятства тело, я колобком выкатился из кресла. Скафандр сейчас мне не мешал ничуть. У меня было дело.
Из угла каюты мне весело подмигивал огоньками медблок. Все правильно. Вокруг может сверхновая взрываться, а медблок в автономном режиме будет сохранять содержимое четыре месяца. Столько, насколько хватит батарей.
Ну, мне четыре месяца не надо. Мне, собственно, уже пришло время прощаться. Так, где тут главное меню? Непослушные пальцы, путаясь и ошибаясь (да уж, непросто на скорость отрабатывать после того, как тебя на пару часов вырубили вместе с кораблем), набрали наконец нужную команду.
На дисплее зажглась надпись. «Активация биологического объекта». Медблок, похоже, сам не верил в то, что я собираюсь делать. Правильно, родной, я и сам не очень в это верю. Просто времени у меня нет придумывать что-то более умное. Забортный скрежет перешел в надсадный вой. Судя по всему, вскрывают входной люк.
Мои губы против воли искривились в усмешке. Зря это они. Видать, неопытные. Нечасто захватывали людей вообще и дэ-ка в частности. Там, в переходном тамбуре, как раз для таких самоуверенных пара подарков заготовлена. В данной ситуации спасти они меня не спасут, но душу мою страдающую потешат. Хоть что-то приятное…
Не дожидаясь, пока непрошеные гости познакомятся с предусмотрительностью земных конструкторов-оружейников, я успокоил автоматику медблока, ткнув пальцем в клавишу подтверждения. Да, поверь, уважаемая, я на самом деле хочу разморозить это тело внутри, как бы странно ни выглядело это мое желание. Приходится.
Автоматика, сделав миллисекундную паузу и как будто пожав плечами в недоумении, приняла приказ. И тут же криокамера осветилась изнутри мягким желтым светом, на мгновение напомнившим мне свет земного солнца. Свет, который я уже вряд ли когда-нибудь увижу.
У меня затряслись руки.
Тьфу, тьфу! Пинками выгнав из головы отчаяние, оно мне сейчас ну ничем помочь не может (хотя когда оно может помочь?), я развернулся и поковылял обратно к своему креслу. Разморозка займет около минуты: я не стал миндальничать и запустил максимально жесткий и быстрый вариант – не хватало еще заботиться о всякой нечисти. Вон за стенкой клипера твои братья, пусть они и беспокоятся, а у меня другие задачи.
Если разобраться, то я сейчас несу чушь. Потому что именно этот сият – наш союзник, и те, кто пытается пробиться через внешнюю обшивку клипера, его, скорее всего, приравняют ко мне. Но что мне оставалось? Один против толпы абордажников конвергеновского линкора я не смогу сделать ничего. Ничегошеньки. А с этим кадром у меня был хоть и призрачный, но шанс. Правда, не очень понятно, – шанс на что? Да ни на что. Просто шанс. Все-таки не стоять с пустыми руками и не ждать, пока тебя спеленают, как… как не знаю, что. Кто их знает, конвергенов, как пеленают они своих пленников?
Но, кстати, что касается «пустых рук», тут я слукавил. Руки у меня не пустые.
Я не зря ковылял к панели управления. Космический бой космическим боем, но любой экипаж любого корабля Земли неизменно имеет и стрелковое вооружение. Как раз для таких случаев, когда тебя берут на абордаж. Из моей так и не пришедшей в норму груди против воли вырвался вздох: начальство, видимо, позаботилось, чтобы было из чего застрелиться.
Вот и панель. Внизу, на уровне колен, располагался лючок, окантованный темно-синей полосой. Давным-давно не открывавшаяся крышка клацнула, и в мои подрагивающие руки (не подумайте плохого, просто мне до сих пор нехорошо, так сильно меня приложили) лег «последний шанс» космолета. МКББ «Шторм». Многоцелевой комплекс ближнего боя. Сорокасантиметровый рукав, густо усаженный по периметру разными стрелятельными приспособлениями.
Серьезная на самом деле штука. Обойма обычных пороховых патронов, две мини-ракеты, пневматическая кассета с иглами, миниатюрные свето-шумовые гранаты, ручной лазер с батареей на три полноценных, прожигающих бронескафандр выстрела (при том, что после этих выстрелов творится с твоей рукой – помолчим). Есть еще пара «приятных» сюрпризов, но это уже мелочи. Ну, и в качестве десерта – «последнее прости»: это когда боеприпасы кончились, а деваться все так же некуда. Заряд взрывчатки, гарантированно отправляющий по звездной дороге в мир иной как самого космолета, так и всю генетически мутировавшую живность вокруг него в радиусе трех метров. Короче, сказка. Для взрослых. С не очень хорошим концом.
Рука привычно скользнула внутрь «Шторма» (сколько нас дрючили, обучая с ним обращаться), тройка килограммов готовой к бою материи оттянула плечо, и мне даже как-то полегчало. Нет, я все прекрасно понимаю: и шансов у меня нет, и численное превосходство на стороне противника. И даже если я каким-то чудом вырвусь из этого ангара, меня никуда не отпустят: ну куда мое корытце денется от линкора и его группы сопровождения? А все равно… Вот потеплело на душе, и все тут. Это, наверное, у любого мужика так. Оружие в руки дай – и сразу плечи расправляются. А то уж больно неприятно – голым помирать.
