Олег Маркелов - Токсимерский оскал
— Только внешне. Я сменил костюм, чтобы не мозолить никому глаза. — Он улыбнулся, вспомнив, как она его узнала, почти не глядя, стоило лишь ему оказаться рядом. — Да и ты не та ненормальная бой-баба в застиранном камуфляже. Ты стала настоящей красоткой.
— Это ты надо мной издеваешься? — Она нахмурилась.
— Нет. Посмотрел без спроса твои фото. — Улыбка Стивена стала еще шире. — Раньше у тебя фотографий вообще не было. Вот что легальная жизнь с людьми делает. Я тут приготовил тебе поесть. Будет больно, но это лучше, чем закачивать всякую дрянь внутривенно.
На подносе перед девушкой была чашка с крепким ароматным кофе, масло, толстые куски свежего хлеба, обжаренные до хрустящих корочек, и низкая баночка с каким-то фруктовым джемом. Там же стоял стакан с восстанавливающим раствором.
— Намазать? — Хайес опять присел рядом…
— Я сама, спасибо. Мы уже перестали надеяться на то, что ты жив. — Мия одним глотком, словно крепкое спиртное, проглотила содержимое стакана.
— Если бы перестали, я вряд ли бы выжил. — Стивен дружески коснулся прикрытого одеялом колена. — Хотя и говорят, что кто нас не ждет, тот нам не нужен. Но говорят это те, у кого и так никого нет. Вы всегда были со мной.
— Как ты очутился здесь?
— Ну, это длинная история, не на одну бутылку. А тебе пить пока нельзя. А если вкратце… Обложили меня тогда на Атресе так, что ни дохнуть, ни охнуть. Ни предупредить никого не смог, ни сам открыто выбраться. Чудом сумел сдернуть с планеты. Какой-то пьянчужка, дай бог ему вдоволь пойла, вывез меня как контрабандный товар. Потом мутил всякую гадость с сутенером малой руки. Ему помог подняться, да и сам легализовался и деньжат подсобрал. Как поспокойнее стало, начал удочки закидывать обо всем, что стряслось с флотом Дика. Расстраивался. А потом вдруг мелочи всякие всплывать начали. Вот тогда и появилась надежда, что не все так плохо.
— А меня ты как отыскал? — Девушка, тщательно намазав маслом кусок хлеба, вдохнула густой аромат горячего кофе.
— Ну, тут все еще проще. Был корабль чужаков, и нет корабля чужаков. Куда он мог деться? Тот слух, что его, дескать, во время боя с нашим флотом спалили, я отбросил сразу. Даже последний идиот не сделал бы этого, тем более зная предварительно и месторасположение, и состав флота, который собирался атаковать. Но кораблик в Вольном не всплыл. Тогда я поискал у имперцев. Это стоило приличных денег, но в результате я напал на ваши следы. Ничто в этом мире не меняется, и любые секретные материалы можно раздобыть, если не пожалеть денег. Так я вас и разыскал.
— Когда тебя слушаешь, и вправду все легко и просто кажется. — Мия расправилась с завтраком и пыталась вытряхнуть крошки из постели. — Мне кажется, я уже совсем оклемалась.
— Тебе это только кажется. — Стивен усмехнулся. — Ты вылакала стакан стимуляторов и теперь, конечно, полностью оклемалась. Напомни мне об этом через часок-другой.
Раздалось тихое пиликанье коммуникатора, валяющегося на тумбочке у изголовья Мии. Не включая изображения и громкого звука, девушка, пользуясь гарнитурой, коротко поговорила с кем-то, односложно отвечая лишь «Да» или «Нет». Нажав сенсор отбоя, она с кряхтением сползла с кровати.
— Слушай, Стив, мне очень надо отлучиться. Просто кровь из носу. Ты меня дождись, пожалуйста. Будь как дома.
— Кровь из носа у тебя обязательно хлынет. — Хайес пожал плечами. — Но что с тобой сделаешь? Вали. Только я ждать не буду. Мне самому надо кое-какие делишки утрясти. Так что давай, разбегаемся, а чуть позже я тебя сам найду. Ладушки?
— Принято. Только ты не теряйся опять на полжизни.
— Я не потеряюсь. А вот ты постарайся воздержаться от прогулок с незнакомыми мужчинами в вечернее время. Удачи. И до скорого.
* * *Как уже часто было в последнее время, Ли поджидала окончания тренировки Реззера, сидя в раздевалке. И как всегда в таких случаях, они занимались стремительным и бешеным сексом в этот раз прямо на полу раздевалки, боясь, что кто-нибудь войдет. И сразу после этого Ли буквально исчезла, даже не простившись. Это она проделывала тоже довольно часто.
Оказавшись в своей квартире, Дан сразу почувствовал висящее в воздухе напряжение. Оно сквозило во всем: в игнорировании Ленарой его возвращения, в ее раздраженно-обиженном виде, даже в подчеркнуто заботливом обращении с дочкой.
— Ну, что теперь не так? — Он не хотел надолго затягивать весь этот спектакль одного актера. — Чем ты теперь недовольна?
— С чего ты взял, что я недовольна? Я всем довольна. — Она достаточно себя завела и пошла навстречу ссоре. — Мы тут отлично проводим время без отца. Но у тебя же серьезные дела. Ты же весь в трудах праведных.
— Что ты хочешь? Я что, по-гурянски спросил? Чем ты раздражена? Тем, что я теперь много денег принес? Или ты считаешь, что мне теперь их просто так выплачивать будут? По-твоему, я теперь больше не должен заниматься тренировками? Да меня порвут в первом же бою, и мы опять лапу сосать будем.
— У всех есть работа, дела и проблемы. Я не перекладываю их ни на кого и успеваю с дочкой побыть.
— Отлично. Можно радоваться, что у нас хотя бы мать может побыть с ребенком. А я не могу освобождаться раньше, мне надо многое успеть до следующего боя. — Реззер чувствовал, что закипает, потому, что все время у него действительно затрачивалось на тренировки и другую подготовку к бою, и потому, что отчасти она все же была права.
— Да тебе просто плевать на нас. — Ленара, похоже, даже и не слушала его. — Тебе плевать на то, что дочка скоро забудет, как ее отец выглядит. Тебе плевать на то, что мы месяц уже ничем не занимались. Тебе плевать на то, что происходит в нашей жизни, что нового у нас, чем мы живем.
— Ты добьешься, когда-нибудь я тебе точно мозги поотшибаю. — Еще больше Дан злился на то, что она пеняла на его безразличие к дочке. Чувствуя, как поднимается бешенство, и не желая наломать дров, он вышел из дома, хлопнув дверью. «Что-то у меня часто это стало повторяться», — подумал Реззер, вспоминая сразу и о хлопанье дверью, и об угрозе в адрес жены, и вообще о ссоре. Прозвучали раскаты грома, и хлынул ливень. Но Дан, даже не поднимая воротника, побрел под дождем по улице, никуда конкретно не направляясь. Он просто разгуливал по округе, размышляя и успокаиваясь. Холодные струйки, сбегающие под промокшей насквозь одеждой, действовали отрезвляюще. Наконец, совсем замерзнув и справившись со своими нервами, он вернулся домой. Не снимая одежды, Реззер прошел в ванную и только там, раздевшись, забрался под горячий душ. Он слышал, как в ванную тихонько вошла жена, но не подал вида.
— У тебя кто-то завелся? — Она тоже теперь была спокойна.
— С чего ты взяла? — Дану не хотелось разговаривать, но он все же отвечал.
— Не знаю. Ты изменился. Тебя действительно совсем не стало рядом.
— Это потому, что у меня и вправду много работы. Я изо всех сил стараюсь заработать больше денег. У меня нет других вариантов это сделать, кроме как выкладываться по полной программе.
— Я имею в виду не только это. У меня тоже много работы. Но когда ты наконец возвращаешься к нам, ты все равно не рядом… Кто она?
— Я не хочу и не собираюсь больше об этом разговаривать. Не доводи все опять до ссоры. Просто иди и ложись спать.
Он ждал нового всплеска эмоций, ссоры, обид. Но ничего не случилось. Лишь так же, чуть слышно, затворилась за Ленарой дверь ванной.
* * *Челтон в который уже раз обошел с проверкой обновленную систему охраны периметра лагеря. Помимо усложнения автоматической системы спецназовцы усилили и перегруппировали посты наблюдения. Особенно это касалось постов ночного времени. Сержант нисколько не сомневался, что отпущенные пленники вернутся. Вот только каким будет это возвращение? И, по давнему своему убеждению, он готовился к худшему. Ведь безопасности не бывает слишком много.
— Капрал, выгони там пару лентяев. Схожу посмотрю вокруг, — обратился Челтон к капралу Джонсу, сопровождающему его в обходе. — Давай, шевельни Гоблина и Жало.
— Подтверждаю, сэр. — Капрал умчался подгонять вызванных по коммуникаторам пехотинцев.
Те нагнали сержанта еще до выхода из лагеря, без всяких докладов пристроившись чуть позади.
— Хочу проверить пару хороших высоток для наблюдения. А ты, Жало, как снайпер, прикинешь, откуда нас могут пасти.
— Подтверждаю, сэр! — Пехотинец действительно был одним из снайперов группы.
— Давай, Гоблин, вперед. Идем вон к той высотке для начала, — махнул Челтон рукой в сторону ближайшей небольшой сопки, — оглядимся, а потом посмотрим, куда дальше топать. Жало замыкающий. Расстояние визуального контакта. Все, двинули.
Они растянулись, набирая интервалы между собой. Все шествовали в полном молчании. Лишь изредка они позволяли перемолвиться парой тихих слов, а чаще, постукивая По микрофону переговорного устройства, объяснялись жестами. На вершине сопки найти ничего не удалось. Спустившись по левому со стороны лагеря склону, двинулись к похожей на огромный клык скале. Жало сразу усомнился в рациональности посещения этого объекта. Дело было в том, что скала, на которую обратил внимание сержант, высилась хоть и в прямой видимости, но слишком далеко для наблюдения невооруженным глазом. А на обладателей биноклей и снайперских прицелов аборигены никак не походили. Но Челтон ничего не желал слушать, да и прогуляться им совсем не мешало, поэтому все бодро потрусили в сторону вздернутого пика скалы. У самого подножия Гоблин вдруг «сделал стойку» — предупреждающе вскинул руку, прижимаясь к самой земле. Челтон и Жало чуть ли не по-пластунски быстро подобрались к нему.
