Джо Холдеман - Бесконечная война
Другая половина моего сознания, не столь, видимо, угнетенная перегрузкой, возражала. Какое значение имеет название компьютера? В любом случае это только куча кристаллов памяти, процессоров, стекло и пластик. Запрограммируй компьютер соответствующим образом — и получишь эквивалент Чингисхана, вот тебе и тактический компьютер, хотя до этого он контролировал товарный рынок или сток нечистот.
Но первый голос продолжал упрямо спорить. Если так рассуждать, говорил он, то и человек — это не более как куча костей, облаченная в плоть, кожу и волосы. Обучи его соответствующим образом — кем бы он ни был — и получишь то ли дзен-буддиста, то ли послушного кровожадного солдата-убийцу. Зависит от обучения.
А что такое тогда я, мы, вы, отвечала вторая сторона. Миролюбивый специалист по вакуумной сварке, а также учитель физики, призванный в соответствии с Элитарным Законом и перепрограммированный в убивающую машину. Ты, я — мы убивали, и нам это понравилось.
Но ведь это был гипноз, внушение, поведенческое управление, возражал я сам себе. Больше такого с нами не сделают.
А почему? Потому, говорил я себе же, что уверены, и без этого вы теперь будете еще эффективней убивать. Простая логика.
Кстати, о логике. Почему логический компьютер выполняет работу человека? Или... о чем я думал сначала?.. И тут я отключился.
Потом замигала зеленая лампочка, и рефлекторно я нажал кнопку разгерметизации камеры. Давление успело упасть до отметки «3», прежде чем я сообразил, что мы живы и, значит, выиграли первый раунд.
Я был прав только частично.
Глава 4
Я затягивал ремешок куртки, когда кольцо связи укололо мне палец, и пришлось оставить ремешок, чтобы послушать. Вызывала Роджерс.
— Манделла, проверь камеру третьего взвода. Видно, там что-то случилось. Дальтон разгерметизировал их с центрального пульта.
Третья камера... Это же отделение Мэригей! Я помчался по коридору босиком и был у дверей камеры как раз в тот момент, когда они уже сами открыли ее изнутри и выбирались наружу.
Первым показался Бергман. Я схватил его за руку:
— В чем дело, Бергман?
— Что? — Он уставился на меня, все еще не вполне очнувшись, как и всякий, только покидающий камеру.— Ты, Манделла... Не знаю, а что такое?
Я попытался заглянуть внутрь камеры, не выпуская руку Бергмана.
— Вы опоздали с расшнуровкой, парень.
Он потряс головой, стараясь прийти в себя.
— Опоздали? На сколько опоздали?
Я первый раз посмотрел на часы.
— Не слишком... Боже, мы ведь легли в оболочки в пять двадцать, правильно?
— Да.
Я все никак не мог разглядеть Мэригей среди смутно видимых фигур внутри камеры, пробирающихся к выходу между рядами спутанных шлангами оболочек.
— Вы вроде всего на пару минут опоздали. Но предполагалось, что мы пробудем под ускорением четыре часа или меньше, а сейчас уже без десяти одиннадцать.
— Угм.— Он опять тряхнул головой.
Я отпустил руку Бергмана, чтобы дать дорогу Стиллеру и Дэми, выходившим из камеры.
— Все опоздали, выходит,— сказал Бергман.— Все, значит, в порядке.
— В порядке... Постой, постой, эй, Стиллер! Ты не видел...
Из камеры донесся крик:
— Медика! Медика!
Кто-то проходил в дверях, но это была не Мэригей. Я оттолкнул ее в сторону и нырнул в дверной проем, приземлился едва на кого-то и пробрался к Струве, заместителю Мэригей. Струве очень громко говорил в свое кольцо:
— ...и переливание крови тоже.
Это Мэригей все еще лежала в расстегнутой оболочке, она вся была...
— ...нам сообщил Дальтон...
Каждый квадратный дюйм тела Мэригей был покрыт кровавой пленкой, повсюду с одинаковой яркой полосой.
— ...когда она не вышла из «кокона».
Она начиналась у нее под подбородком злой алой лентой, и до самой грудины это была только красная пленка.
— ...я сам расстегнул оболочку...
Дальше живот рассекала длинная рана, все более углублявшаяся, пока в самом низу наружу не выглядывала белесая мембрана кишечника.
— ...да, она без сознания...
— ...понял, левое бедро. Манделла...
Но Мэригей еще дышала, сердце сбивалось с ритма, глаза закатились, кровяные пузырьки появлялись и лопались в углу рта всякий раз, когда она едва заметно выдыхала.
— ...татуировка на левом бедре. Манделла! Ты слышишь? Посмотри, на левом бедре, какая у нее кровь?!
— Группа «с», резус отрицательный,— Бог мой, я сто тысяч раз видел эту татуировку!
Струве начал передавать сведения, а я вспомнил о висевшем у меня на поясе пакете первой помощи и начал лихорадочно перебирать его содержимое.
«Остановить кровь... наложить повязку... ввести противошоковый препарат». Так в учебнике говорилось. Что-то я забыл, что-то там еще... «Обеспечить доступ воздуха», она дышит, что бы они ни имели в виду. Остановить кровь... Как ее остановить, если рана метр в длину, а у меня одна стерильная повязка?! Противошоковый препарат... Это я сейчас. Я выловил в пакете зеленую ампулу, приложил к руке Мэригей и нажал кнопку. Потом я положил повязку стерильной стороной на выпиравшие из раны внутренности, эластичный ремешок обвел за спиной, поставил нейтральное давление и дал ему затянуться.
— Что еще можно сделать? — спросил меня Струве.
— Не знаю,— Я отступил на шаг, чувствуя полную беспомощность,— Может, ты что-нибудь посоветуешь?
— Я такой же доктор, как и ты.— Взглянув в сторону двери, он сжал кулак, напрягая мускулы.— Черт, скоро они? У тебя в пакете есть морфплекс?
— Есть, но меня предупреждали: не вводить его внутрь...
— Уильям?
Мэригей открыла глаза и попыталась приподнять голову. Я поддержал ее.
— Все будет в порядке, Мэригей. Сейчас придет врач.
— Что... в порядке? Я хочу пить. Воды.
— Нельзя, тебе сейчас нельзя воды. Потерпи немного.— Ее наверняка будут оперировать.
— Откуда кровь? — сказала она тоненьким голосом. Голова упала обратно.— Какая я нехорошая.
— Это оболочка виновата,— быстро сказал я.— Помнишь, еще раньше появились складки?
Она покачала головой.
— Костюм?
Она вдруг побледнела, видно, ее тошнило.
— Воды... пожалуйста.
— Принесите полотенце или губку, смоченную водой.— Уверенный голос позади меня. Я обернулся и увидел дока Уильсона и еще двоих с носилками.
— Сначала пол-литра в бедренную,— сказал он, ни к кому определенно не обращаясь, после того как осторожно приподнял повязку и посмотрел на рану.— Отпустите пару метров отводной трубки, потом обрежьте. Проверьте, нет ли там крови.
Один из медиков ввел десятисантиметровую иглу в бедро Мэригей и начал переливать кровь из пластикового мешка.
— Не смогли мы сразу к вам,— устало сказал док.— Работы по горло. Что ты говорил насчет оболочки?
— У нее уже два раза перед этим были синяки. Костюм плохо прилегал, получились складки.
Док рассеянно кивнул, измеряя давление у Мэригей.
— Вы ей вводили...— Кто-то сунул ему в руки мокрое бумажное полотенце.— Ага, хорошо. Вы ей что-нибудь вводили?
— Одну ампулу «антишока».
Он сложил полотенце несколько раз и положил его в раскрытую ладонь Мэригей.
— Как ее зовут?
Я сказал ему.
— Мэригей, воды мы тебе сейчас не можем дать, но смочи губы полотенцем. Сейчас я посвечу тебе в глаза.— Пока он смотрел в зрачки Мэригей сквозь металлическую трубку, один из помощников измерил температуру с помощью электронного термометра.— Внутреннее кровотечение?
— Есть, но не очень.
Док слегка прижал рукой повязку на животе Мэригей.
— Ты не могла бы чуть-чуть повернуться на правый бок?
— Да,— медленно сказала Мэригей, упираясь локтем для опоры.— Нет,— сказала она через секунду и заплакала.
— Ну, ну,— быстро сказал док и слегка помог ей повернуться, только чтобы можно было видеть спину.— Только одна рана,— пробормотал он.— До черта крови.
Он дважды нажал на кольцо связи и потряс им возле уха.
— Есть кто-нибудь свободный?
— Харрисон оставался, может, и его уже вызвали.
В камеру вошла какая-то женщина, бледная, с растрепанными волосами, в запачканной кровью куртке. Это была Эстелла Гармония, но я ее сразу не узнал.
Док Уильсон поднял глаза.
— Новые пациенты, доктор Гармония?
— Нет,— устало ответила она.— У аварийщика была двойная ампутация. Прожил всего несколько минут. Мы его подключили к машине, на случай если понадобятся трансплантанты.
— А остальные?
— Взрывная дегерметизация.— Гармония шумно вздохнула,— Вам помочь?
— Да, погоди только минуту,— Док еще раз пытался вызвать медотсек.— Проклятье, ты не знаешь, куда делся Харрисон?
— Не знаю, может, во второй хирургической, если что-то не в порядке с аварийщиком. Но я вроде все сделала как надо.
