Юрий Бахорин - Нептун: Бал Сатаны
Сол всегда считал себя хорошим физиономистом и внимательным собеседником, но на этот раз так и не понял, означает ли вопрос искреннее удивление или это хорошо замаскированный сарказм.
— Как и в любой профессии,— спокойно пояснил он,— и определяется класс наемника востребованностью и предлагаемыми работодателем гонорарами.
— И насколько…— начал было Леон, но тут же осекся,— впрочем, не мое это дело.
— Гонорары у меня хорошие,— усмехнулся Аксель,— но поверьте, мистер Леон, денег зря никто не платит. Этот принцип одинаков для всех. Большинство денежных мешков спокойно идут на то, чтобы вогнать в гроб пару-тройку, а то и больше нанятых агентов с тем, чтобы один из них добыл-таки необходимую информацию. Кстати, правительственные структуры отличаются от акул бизнеса лишь разглагольствованием о долге, морали и чести, стремясь побольше получить, поменьше заплатив. Сейчас, например, я прилетел на Ян, заранее зная о гибели людей при невыясненных обстоятельствах, и тем самым сознательно поставил себя в ряд любителей «альпинистских игр» со смертельным исходом. А впрочем, речь не обо мне.
— Верно,— согласился экзобиолог.— Таким образом, после пятой смерти стало абсолютно ясно, что цикличность существует. Но мы успели предпринять всего одну попытку не допустить следующей… неудачную, как вы понимаете. После шестого несчастного случая все окончательно встало на свои места, а после сегодняшней ночи достоверно выяснилась и периодичность пауз.
— Значит, в ближайшие десять дней…— Аксель задумчиво пососал потухшую сигару.
— Все верно,— согласился Нэш,— через десять дней на базе останется трое, включая и вас, Сол,— неожиданно дружески закончил он.
Только теперь, после этого дружелюбного «и вас, Сол» Хук понял, что Леон вовсе не обладает дубовыми нервами, как Рой Спаркс, не истеричен, как Ларри Хоуп, а все глубоко переживает, но умеет держать себя в руках. Аксель аккуратно обломил о дно пепельницы наросший столбик пепла, вдруг осознав, что последняя фраза экзобиолога прозвучала несколько странно. Ведь к выжившим он причислил его, Сола, а вот имел ли в виду себя… Если, конечно, это не оговорка. Однако уточнять он не стал, опасаясь только испортить дело, если окажется, что Леон причастен к происходящему и сейчас невольно проговорился несколько необычным способом.
— Что же, все-таки, на ваш взгляд происходит?
— Не знаю,— как-то обреченно произнес экзобиолог и переложил еще одну карту в сложном пасьянсе. Глядя на его омрачившееся лицо, Сол подумал, что ошибся, дав волю подозрительности.
— Честное слово, ума не приложу,— добавил Нэш.
— Ваш радист сказал мне, что прозондировал всю котловину и окружающее космическое пространство, но чужого присутствия не обнаружил.
— Рой Спаркс…— Леон невесело усмехнулся.— Кстати, как он вам, Сол?
— Очень… неразговорчивый,— в свою очередь усмехнувшись, ответил Аксель.— И еще мне показалось, что ему все равно, что есть: бифштексы с кровью или пережаренные пуговицы от штанов.
— А вы шутник, Сол,— Нэш рассмеялся.— Впрочем, вы правы. Почти все из нас задавались вопросом: за что он так люто ненавидит хорошую еду? Не знаю, возможно, дело в том, что он дурак? Я где-то слышал: у дураков частично атрофированы вкусовые рецепторы,— экзобиолог выразительно посмотрел на Хука.— С другой стороны, дело свое он знает назубок. В этом ему не откажешь… Только это ничего не дает. Я и без зондажа не сомневаюсь, что мы здесь одни.
— Можно спросить, почему?
— На самом деле все просто. Если причины трагедий естественны, то предположение о чужом присутствии бессмысленно. Если же имеет место злой умысел, то умный противник никогда не подставится так грубо и глупо.
— Вы уверены, что злоумышленник умен? — вставил слово Аксель.
— Умен ли он? Правду говоря, не знаю, но богат наверняка. А богач, даже если глупец, в делах всегда отличается цепкостью и практичностью. Поэтому наивно полагать, что он наймет посредственных исполнителей. Или вы считаете иначе?
Логика железная, даже возразить нечего. Хук и не стал. В очередной раз обломил серый стерженек пепла и разжег потухшую сигару.
— Я придерживаюсь той же точки зрения: недостаток одних качеств природа восполняет избытком других. Потому и получается, что честные и умные обыкновенно составляют основание пирамиды и во власти, и в бизнесе. Я просто хотел услышать ваше мнение. Кстати, а к какой из версий склоняетесь вы сами?
— Даже не знаю,— Леон задумчиво поскреб пальцами подбородок.— Я не могу объяснить происходящее естественными причинами. Скорее на Яне имеет место злой умысел, но… Как это проделали? На этот вопрос я не в силах ответить даже предположительно.
Раздался прерывистой свист комлинга, и Леон нажал на пульте в изголовье постели клавишу отзыва.
— Это Анна,— проворковал нежный голосок доктора.— Скажите, Нэш, мистер Хук не заходил к вам?
— Заходил,— признался маленький экзобиолог.— Он и сейчас здесь.
— Пожалуйста, скажите мистеру Хуку, что я жду его… на дружеский ужин.
При этих словах Акселю показалось, что он воочию видит, как премило краснеет доктор.
— Непременно передам,— Леон отпустил клавишу и лукаво подмигнул гостю. — Дружеский ужин, да? Бедняга Альф отдал бы весь свой янский гонорар за возможность оказаться на вашем месте.
— Не стоит преувеличивать, дружище,— хмыкнул Аксель, бросая окурок в пепельницу.— Мисс Соргрен явно не из тех, кто затаскивает в постель первого встречного, а мы ведь едва знакомы.
— И тем не менее она благоволит вам, мой друг. Этот факт не может не греть самолюбие даже столь сурового человека, как вы.
— А вы психолог, Нэш,— не без самодовольства улыбнулся Хук.— Кстати, при словах «дружеский ужин» усиленно заработали мои слюнные железы. У меня ведь после вчерашних бифштексов нашего кока во рту росинки не было.
С этими словами Аксель решительно поднялся.
— У меня есть для вас подарок, Сол,— произнес напоследок экзобиолог. Хук невольно остановился, удивленный неожиданным завершением разговора. Порывшись в тумбочке, Леон извлек небольшой шар и передал его гостю.— Как вы думаете, что это за металл?
Величиной примерно с теннисный мяч, светло-серый идеальной формы шар с ярко выраженным синеватым отливом оказался не соответственно размеру тяжелым. Тяжелым настолько, что Хук едва не выронил его.
— Впечатляет, верно? — усмехнулся Леон.
— Впечатляет,— согласился Аксель.— Что это за металл? Больше всего походит на хром, но слишком тяжел.
— Для хрома он слишком синий,— поправил экзобиолог.— Это осмий. На Земле он уж и не знаю во сколько раз дороже платины. По сути у вас в руках целое состояние… если, конечно, не начнется промышленная разработка Яна. Но и тогда шар останется неимоверно дорогим сувениром — осмия и здесь не так много. Относительно, конечно,— поправился он.
— Щедрый подарок.— Аксель повертел в руках идеальный шарик-слиток.— Благодарю.
— Не за что,— усмехнулся Леон.— На Земле его все одно не продать. Вас либо убьют, чтобы получить слиток даром, либо арестуют, на предмет выяснения происхождения. Так что это всего лишь имеющий номинальную стоимость сувенир.
Что за чушь?! Хук едва не рассмеялся, но вовремя взял себя в руки. Продать можно что угодно. Следует лишь знать, кому, и не лезть при этом на рожон.
— Где ты пропадаешь, Сол? — именно такими словами встретила гостя прекрасная докторша. Она капризно надула пухлые губки, всем своим видом выражая недовольство.— Я разбудила тебя на заре, ты присутствовал при вскрытии несчастного Альфонсино, а после пропал из виду.
На заре… Нет на Яне никаких зорь, милочка.
— Я отправился в космопорт, к Спарксу,— пожирая девушку взглядом долгие месяцы постившегося хищника, произнес Аксель.— Надеюсь, ты не забыла, что я единственный на базе, кто продолжает оставаться у дел?
— Кроме меня,— добавила Анна.
— К сожалению, да,— покорно согласился Сол, хотя взгляд его не выражал и намека на покорность.— Я переговорил с остальными, побродил по базе, даже попытался подняться по склону,— закончил он лаконичный отчет.
— Ну и как? — неопределенно поинтересовалась она.
— Да никак,— вполне определенно, хотя и мало что значившими словами ответил Аксель, но Анна не обиделась.
— Кстати, о Рое. Я всерьез начала опасаться, что ты отведал его стряпни, впал в коматозное состояние и вместо приятного времяпрепровождения за столом мне предстоит заниматься промыванием желудка.
— Ну нет, меня так просто не возьмешь,— с наивной гордостью возразил Хук, подавляя неумеренное слюновыделение — запах и вид расставленных на столе немногочисленных, но аппетитных блюд вызывал у него близкое к обморочному состояние.— Для этого требуется нечто более действенное.
Он выразительно уставился на докторшу.
— Если ты не перестанешь на меня так смотреть, я лишу тебя ужина,— понизив голос, пообещала она.
