Владимир Пекальчук - Долина смертных теней
– А что она тебе сделала? – наигранно лениво поинтересовался Макс.
– Да к черту, какая разница, что она мне сделала? Давай лучше я скажу, что она сделала тебе.
– Я ее знаю? – насторожился Шрайк.
– Возможно, и знаешь. Мне-то откуда знать?
– Тогда что она могла мне сделать, если я не знаком с нею? – фыркнул Макс.
– А ты не перебивай старших, и узнаешь! Ее зовут Ольга, по прозвищу Рысь, и вот прямо сейчас, в этот момент, она убивает того, ради кого ты собираешься лезть на рожон.
На миг в пустынном коридоре повисло молчание. Наемник пытался осмыслить услышанное, мэр наслаждался произведенным эффектом.
– Полагаю, ты прямо сейчас и объяснишь мне, как она это делает? – мрачно спросил Макс и признался себе, что старый подонок таки вырвался на одно очко вперед.
– Пока она жива – экспедиция никуда не отправится, ты не сможешь выполнить работу, а значит, и лекарства не получишь. И сразу же отвечаю на твой еще не заданный вопрос. Дело в том, что она, образно говоря, держит под каблуком известного тебе сталкера по имени Пустынник. Без него экспедиция шансов не имеет, а эта мразь не отпустит его в рейд. Расклад ты понял? У тебя два пути. Грохнуть ее, обставив все как грабеж, и заработать лекарство до того, как станет поздно. Или сидеть тут и ждать невесть чего, в то время как тебя сжигает рак, а твоего протеже – химера.
– Теперь тебе осталось только рассказать мне, как такая личность, как Пустынник, попал под каблук бандитке с большой дороги.
– Ах, ты заставляешь меня разбить твои иллюзии, – голос Ставрицкого зазвучал жестче, – нет никакой личности у этого Пустынника. Это марионетка безмозглая. Недоумок. Ты не смотри на меня так – я говорю как есть. Пустынник вовсе не герой, каковым его считают. Это вообще даже и не человек. Это машина, вещь говорящая. Моя вещь. И эта сука просто украла его у меня. Как? Думаю, вначале легла под него, а затем настроила его против меня. И теперь будет сама использовать точно так же, как я. Ничего, что я так откровенен, а?
Вот теперь все стало на свои места. Если этот жирный ублюдок не врет, то Пустынник – попросту его источник невероятной наживы. И цена в две дозы за возвращение такого ценного имущества – мизер.
– Я понял. Ты хочешь, чтобы я убил эту Ольгу, а Пустынник не понял, откуда растут ноги?
– В точку. Твое дело – попытаться ограбить Пустынника и при этом убить ее. Скорей всего, что живым от Пустынника тебе не уйти – но ты же готов умереть, не так ли? Ольга умирает, дорогой тебе человек получает лекарство и живет дальше. Все честно.
– И какая гарантия, что ты выполнишь свою часть сделки? Только не говори, что, если Пустынник догадается или просто застрелится с горя, ты все равно заплатишь по счетам. Серьезно, неужели ты полагаешь, что человек, потерявший подружку, будет гореть желанием работать или куда-то идти? Так что не выгорит дело.
– Ты, видно, не понял расклад, парень. У тебя нет выхода. Мое слово для тебя не гарантия, но я могу точно гарантировать, что без Пустынника никто никуда не поедет. Дальше думай сам. Если передумаешь, знаешь, где меня искать.
– Я не собираюсь за тобой твое дерьмо разгребать, – процедил наемник. – И ты к тому же очень ошибаешься, считая себя хозяином ситуации. Я так понимаю, смертников вроде меня у вас со Звягинцевым не пруд пруди, и каждый стоит на вес патронов. Будем бездействовать – ты и Пустынника не вернешь, и еще одного смертника потеряешь. Вот и думай, кто из нас в большем проигрыше.
– Ну так найди способ уговорить Пустынника!
Ставрицкий повернулся и пошел прочь, а Макс проводил его взглядом, полным презрения.
Правильно ли он поступил, отказавшись? Да и смог бы он убить одну женщину, чтобы спасти другую? При том что ту, которую надо убрать, тоже, наверное, кто-то любит.
Стрелять в женщину Максу однажды уже пришлось, когда на него, голодного и раненого, напала свора одичавших людоедов. Благо у них не было огнестрельного оружия, и Максу удалось отбиться, прикончив троих мужчин, женщину и пару подростков неопределенного пола с признаками вырождения на лице. Впрочем, это уже были не люди. Людоед – не человек, независимо от того, заражен он химерой или нет, так что, повторись та ситуация, он снова, не колеблясь, разнес бы головы выродкам-детишкам и нашпиговал свинцом их мамашу.
Убить Ольгу по прозвищу Рысь по заказу сволочи вроде Ставрицкого? Макс слыхал про нее и знал: на ее руках и руках ее банды немало крови. Встреться он с Рысью на поле боя – не колебался бы. Но заявиться вот так в чужой дом… Впрочем, ампулы с сывороткой не пахнут, в отличие от способа их добычи.
Но что гораздо хуже – убить Ольгу так, как надо заказчику, будет непросто. Ведь она не одна, а с Пустынником, который не должен пострадать.
Он быстрым шагом двинулся следом за мэром и догнал его у выхода.
– Где живет Пустынник и как туда добраться? – мрачно спросил Макс.
– Это была плохая идея – отдать мне слона. – Пустынник положил сбитую фигуру в коробку.
– Это вообще не идея, – отозвалась Ольга, – я его проморгала.
– Бывает, – он протянул руку и вернул слона на доску. – Переходи.
– Как это – «переходи»? Это не по правилам. Ошиблась, значит, ошиблась.
Пустынник откинулся в кресле, его лицо, как обычно, неподвижно. Но кое-что все же изменилось в нем: это бесстрастное спокойствие более не дышит холодом, весь облик сталкера излучает безмятежность и умиротворенность.
– Мы ведь не на интерес играем. В чем тогда смысл игры? Разве только лишь в победе? Как по мне, смысл в самом процессе, выиграть интересней своим умом, а не воспользовавшись ошибкой противника.
– Ты прав, – согласилась Ольга и вернула фигуры на прежние позиции, затем изменила свой ход, выведя слона из-под удара.
Вот уже почти неделю Рысь наслаждалась спокойной, размеренной жизнью в тепле, комфорте, уюте, безопасности. У нее появилась стойкая уверенность в завтрашнем дне и в своем теперешнем партнере. Нет спору, Пустынник – на редкость странный тип, и нет ничего удивительного, что его боятся люди, знающие его плохо. В то время как Рысь, узнав его поближе, поняла: сталкер безобиден для любого, кто не пытается его убить. Кроме того, Ольга сделала еще одно открытие – он на глазах менялся, холодная пустота его взгляда и души постепенно заполнялась, не без ее участия, конечно. И с каждым днем Пустынник все меньше напоминал прежнего себя, того беспощадного убийцу, которым впервые увидела его Ольга.
Впрочем, главное – не перегибать палку: ведь он должен все-таки остаться убийцей, машиной для добычи особо дорогих ценностей из особо опасных мест. Хотя это подождет: Ольга решила, что пока еще не готова начать богатеть. Она провела пару бессонных ночей, положив голову на грудь сладко спящему Пустыннику, в уме подсчитывая ориентировочную стоимость одного рейда в Москву и соотношение выгоды к затратам времени, и пришла к выводу, что дальние рейды нецелесообразны. Да, прибыль за единицу времени больше всего, но и риск очень высокий. Конечно, Пустынник говорил, что он всегда возвращается, но это не значит, что опасности нет. Он умеет бороться с алчущими и волкарями, но борьба подразумевает возможность поражения даже для такого специалиста экстра-класса. Проще, легче и куда как безопасней разбогатеть на относительно близких рейдах, но надо знать, где и что в мертвом городе может представлять особую ценность. А пока она крайне смутно понимала, как вообще можно найти в руинах и покинутых зданиях что-то такое, ради чего нередко посылали многочисленные экспедиции в Москву. И что такого приносил Пустынник, она тоже не знала: сам сталкер никогда не интересовался, что было в папках, которые приносил. Основательный допрос, который Ольга устроила сталкеру, ничего не дал: он просто получал указание, как найти нужное здание или комплекс и что надо в нем искать. Откуда о координатах хабара знал заказчик, Пустынник не понимал, как и сама Рысь.
Может быть, подумалось Ольге, стоит немного поумерить аппетит и довольствоваться пусть малым, но зато дармовым хабаром. Ведь сталкерить на пару с Пустынником – просто сказка, а не опасная работа. Бродя по заснеженному городу, Рысь начала понимать, что чувствуешь, когда едешь на танке. Пустынник, конечно, на танк похож мало, но Ольга уже перестала обращать внимание на волкарей, находясь в его обществе. Лают – и пусть себе. Все равно ни один не рискнет приблизиться на расстояние удара широким, устрашающим клинком.
Вдалеке завыла сирена.
– Интересно, что на этот раз? – сказал Пустынник и передвинул коня: – Шах.
– Сейчас пойдем и узнаем, – пожала плечами Ольга и поднялась с кресла.
– Может, доиграем сначала?
Девушка бросила еще один быстрый взгляд на доску, где застыли черные фигуры, окруженные белыми.
– Думаю, меня ждет мат через пять-шесть ходов.
Она надела пуховик и потянулась за автоматом. Руки ощутили привычную, успокаивающую тяжесть оружия.
