Владимир Мясоедов - Новые эльфы. Путь по звездам
Лезвия вгрызались в принесенную давным-давно почву, двигая всю конструкцию вперед и заставляя Семена шагать за ней следом. От сотрясения почвы на дорогу из недр какой-то грядки выскочила небольшая серая мышь. Вечный бич амбаров и складов подгорных жителей, чья стойкость к ядам и плодовитость надежно охраняла его от всевозможных попыток уничтожения. Вот только данный грызун очень неудачно выбрал момент, для того чтобы покинуть свою норку, оказавшуюся на пути странного артефакта. С испуганным писком от попал во вращающиеся лопасти и разлетелся на куски. Примерно половина маленькой тушки шлепнулась на башмак жены старейшины клана, запачкав ее кровью и крохотными внутренностями. От неожиданности Шиноби, которого тоже немножко забрызгало, вильнул в сторону и несколько петуний перемололо в травяной фарш.
- Ахххрр! - недоуменно-удивленный возглас жены перерос в злобное рычание. Голыми руками взбешенная женщина ухватилась за вращающиеся лопасти, остановила их и вырвала из земли, даже не поцарапавшись. Она потянула культиватор на себя, но Шиноби не горел желанием его отдавать и чисто машинально дернул обратно. Между гномкой и эльфом завязалась своеобразная борьба, в которой главным пострадавшим должен был стать нещадно перетягиваемый магический механизм жалобно звенящий и словно предчувствующий свою печальную судьбу.
- Вот не верю я в секретные родовые заговоры на прочность кожи, - тихонько пробормотал себе под нос старейшина, наблюдая за поединком супруги и эльфа. К его удивлению, пока никто из них победы одержать не мог. А ведь его жена могла не напрягаясь гнуть подковы и регулярно оставляла на каких-нибудь чугунках вмятины от своих пальцев. Но отчаянно пыхтящий перворожденный, стремящийся спасти свой агрегат от уничтожения, видимо тоже был слеплен из хорошего теста и мог бы дать фору иным признанным силачам. - Не бывает их. Специально у трех колдунов разных кланов консультировался. А вот полутролли-полугномы после налетов этих трудноубиваемых громил бывают, хотя обычно их и убивают при рождении. Эх, видно одного когда-то пропустили…
- Мама! - совсем несолидно заорал неудачливый эльфийский торговец, когда женщина, отчаявшись выдернуть из рук законного владельца вызвавший ее гнев предмет, подняла культиватор над головой. На вытянутых руках. И раскрутила. Вместе с не успевшим отпустить рукоять Шиноби, с лица которого наконец-то слетел капюшон. Сделав в воздухе то ли пять, то ли шесть оборотов перворожденный наконец сообразил отцепиться и, пролетев несколько щагов, завис в воздухе, едва не вмазавшись носом в стену. Остар завистливо крякнул. Он так не умел. И артефакта подходящего клановой сокровищнице не было. А ведь не помешал бы.
В несколько мгновений злосчастный механизм оказался растоптан до состояния трудноопознаваемых деталей, а спустившая пар любительница цветов чинно удалилась, скромно потупив глазки.
- Е-мое, - Семен медленно опустился на пол, и устало потер переносицу. - Да что же за неделя то такая! Почему, ради богов, демонов и святых сосисок, бабы вдруг стали такие бешенные?!
Остар оглядел эльфа и расплылся в довольной улыбке, понимая, почему тот скрывал свою физиономию. Почти на половину лица перворожденного расплывался внушительных размеров синяк, центром которого служило место между сломанным носом и почти исчезнувшим в оплывших бровях левым глазом, оставленный неустановленным орудием, предположительно тяжелой булавой. Или сковородкой достаточных размеров, чтобы в ней можно было нажарить ужин на очень большую семью.
- Жена? - понимающе уточнил он у эльфа, с ошалелым видом рассматривающего завязанную узлом рукоять культиватора, вбитую до половины в каменный пол.
- Жена, - согласился с ним Шиноби. - Но не моя, просто рядом стоял с тем, на кого основной ее гнев пришелся. Приятель один решил своей распоясавшейся супруге тонкий намек сделать. Вот только она, оказывается, научилась при помощи магии обострять все свои чувства и физическую силу. А потому она сначала весь замысел подслушала через четыре стены, а потом так Азриэлю накостыляла…
- Он хоть живой? - выразил искренне сочувствие незнакомому ему эльфу Остар. - Кстати, наш говорящий с камнем отлично умеет сводить синяки. Пошепчет немного и даже самые страшные как рукой снимает.
- Не поможет, - покачал головой эльф, накидывая капюшон обратно на голову. - Та дамочка по специализации целитель. И по духовному призванию тоже. Нанесенные ею побои магическими методами не лечатся. Ну, кроме совсем уж радикальных, вроде переселения души в другое тело.
- Ж-ж-жутть, - передернулся старейшина гномьего клана при мысли, что его жена могла бы обладать похожими способностями. - А муж ее тогда как?
- На кладбище схоронился где-то у знакомых и пока отрываться обратно не собирается, - пожал плечами эльф. - Говорит, ему пока еще слишком дорога возможность жить ну или хотя бы существовать, чтобы окончательно ее лишиться, сдавшись милому, доброму, главному лекарю страны.
Глава 5.
Таркын Гронт Хымыр Третий из племени Отравленных Копий низко склонился над объектом своего интереса. Наметанный глаз шамана наконец-то нашел, за что ему можно зацепиться и теперь тренированному разуму древнего, но все еще крепкого голема требовалось лишь осознать, что именно он видит. Не глазами, в глубокой пещере, выдолбленной гномами в толще скал когда-то очень давно, где проходил обряд, источников света не было, а вход преграждался тринадцатью плотными завесами из шкур, даже воздух то пропускавшими с трудом. Магией. Только магией.
- Так, так, так, - задумчиво пробормотал он, проводя пальцами буквально на волоске от проступившего знака судьбы. - Лук и стрелы. А рядом с ними дерево. Ну, это однозначно эльфы. И звезда с мечом. Воины и маги. Какого демона остроухим может от нас понадобиться? А их ведь еще, судя по размеру пятен, будет много. Так, а еще здесь расколотый молот. Те недобитки из гномов, которые ютятся на границе гор? Но большого влияния они не окажут, линии, обозначающие это бородатое племя едва, виднеются, обычно подобным образом обозначаются наблюдатели. Вы все поняли, косорукие неумехи?
- Да, учитель, - хором отозвались старому гоблину, пожалуй, одному из лучших предсказателей всей их расы, четверо молодых шаманов, сейчас внимательно наблюдающих за действиями наставника в надежде когда-нибудь обрести возможность так же точно предугадывать будущее.
- Дальше у нас сильно темнеет, значит будет много смерти, - продолжал наставлять новичков Таркын и тут вдруг знаки дрогнули и пропали из-под его чутких пальцев, отодвинувшись куда-то в сторону.
- Так! - от жуткого голоса, казалось, принадлежавшему не существу из плоти и крови, а ожившему персонажу кошмарных снов, вздрогнули все находящиеся в пещере. - Кто крепил девку?!
- Мы все понемногу,- осторожно заметил старший из учеников и посмотрел на жертву, по внутренностям которой и проводилось гадание. - А в каком месте она дергается?
Молодая гоблинка только вошедшая в брачный возраст, чьи руки и ноги были отрублены по самое основание, лежала на деревянном столе, просто прибитая к нему в добром десятке мест длинными тонкими гвоздями. Грудь и живот ее были вспороты от горла до самого паха, но несмотря на ужасающие раны девушка еше оставалась жива и даже находилась в сознании. Рот ее почти непрестанно разевался в криках жуткой агонии, а глаза животным с ужасом взирали на безжалостных палачей. Тишину в пещере поддерживали верные духи старого гоблина, уносящие звуки запредельной боли наружу, туда, где остальное племя ждет результатов важнейшего в году гадания, определяющего его судьбу от зимы до зимы.
Впрочем, на общем фоне они особо не выделялись. Девятнадцать племен, сошедшихся на руинах гномьего города, где квартировало сильнейшее из них, чтобы обменяться невестами, товарами или договориться о совместных набегах все были заняты примерно одним и тем же. Показывали собственную мощь, хвастались трофеями, искали выгоды и показательно убивали пленников, которых никто не захотел или не смог выкупить.
К примеру, ближайшие соседи Отравленных копий, Каменные Кулаки, повесили на дереве вверх ногами нескольких пойманных охотников из чужих племен и теперь водили вокруг него хоровод, дожидаясь, пока последний из них умрет и отдаст свою храбрость и силу танцующим внизу воинам. Говорящие с духами из их племени знали, что никакой реальной пользы от этого ритуала не будет, но не хотели искоренять красивую и эстетичную, на их взгляд, традицию. К тому же они были сильно заняты тем, что сцеживали из десятка захваченных человеческих детей кровь, действительно способную дать некоторый эффект в ряде темных ритуалов. Ну а мясо маленьких трупиков хорошо подойдет для торжественного угощения.
Но большая часть гоблинов собралась там, где когда-то располагались покои правящего рода подгорных жителей. Посреди величественного подземелья, в небольшом бассейне, красоту украшенных изящными барельефами бортиков которого не смогло уничтожить ни время, ни мародеры, уже почти полдня варили связанного гнома. На дне водоема бил горячий источник, но температура в нем была не слишком высока, а потому бородач, пусть даже уже лишившийся мяса, слезшего с пальцах рук и ног, все еще был жив и хрипел в адрес своих убийц изощренные проклятия, которые те, впрочем, принимали как заслуженную похвалу за свои заслуги. Зрелище пользовалось большой популярностью, истинных хозяев этих мест новые владельцы презирали и ненавидели всей душой.
