Кирилл Тимченко - Когда они пришли
- А потом как долго их сдерживать собираетесь? Подождете, пока деревяшки ваши повышибают… Рвать это все надо…
- Так нет же взрывчатки! – отрезал эту заманчивую идею пожарный, - А то мы так не догадались…
- А баллоны для сварки есть? – осенило меня.
- Должны быть… Точно! –обрадовался пожарный, а потом опять сник, - не, не хватит… Или, что еще хуже, просто нашу стену обвалим…
- Да не, на лестницу его поставьте и пальните по нему. Ее то наверняка раскурочит.
- Правильно, - одобрил милиционер, - Как говорится, устами младенца глаголет истина. Выполняйте… А нам еще зайти надо…
Мы вышли и вскоре были перед кабинетом, на двери которого красовалось отпечатанное на принтере объявление, всем сообщающее, что здесь на данный момент находится временный штаб гражданского оборонного района на территории пожарной станции. Сержант вздохнул, постучался и приоткрыл дверь. Просунув голову, невнятно что-то спросил, потом вообще зашел внутрь, оставив меня одного. Минуты через три он выглянул и кивнул мне, что можно заходить.
Штаб был, или, во всяком случае, представлен был здесь, лишь одним человеком. Упитанного вида усатый мужик в милицейской форме, не старше шестидесяти лет, очень сердечно нас приветствовал. Долго тряс мне руку и говорил. Что мы первые, кто согласился помочь в таком благородном деле.
Что-то еще про заслуги, обязанности и патриотизм… Минут восемь нес такую чушь, что мне стало интересно, а до того, как поступить в органы, он никогда не бывал в депутатах… Больно похоже. Хотя спросить я так и не рискнул. А звали, его, кстати, Валентин Иванович, так вот…
Зато выяснился другой факт. Если откинуть всю ту словесную мишуру, выданную минутой раньше, то выяснилось, что теперь уже не сегодня, а завтра отправляемся в этот освободительный поход на радио вышку.
- И что вы предлагаете? – мягко поинтересовался я, высвобождая руку из цепкого зажима рукопожатия.
- Можете быть свободны до завтрашнего утра…
- В смысле «свободны»?
- Можете уехать в любое мгновение, вас никто не задержит, - сказал усатый как ни в чем не бывало.
- Ну уж нет, - резко сказал я, - если вы уж нас привели сюда, согласились на наше участие, то и будьте любезны предоставить нам ночлег. Мы тут вам не собачки… Свистнули и прибежали… Либо играем по всем правилам, либо все свободны, никто никому ничего не должен, за исключением, скажем так, небольшой компенсации за беспокойство…
Началник по-птичьи склонил голову немного набок, не сводя с меня изучающего взгляда.
- А ты прав, Вань, он гораздо серьезнее к этому относится, чем можно ожидать от студента. Хорошо, можете ночевать здесь. Только тогда уговор, дальше вашей машины и палатки, что мы вам выделим, не заходить. Уж извините, но «доверяй, а проверяй»…
- Мы спать будем, а не гулять, так что договорились…
Вот теперь уже можно пожать друг другу руки в честь заключения договора.
Со своей стороны я постараюсь его выполнить…
Глава 5. Первая ночь.
Когда я вернулся обратно, к простым людям, не одаренным кабинетами и кожаными креслами, а потому добывавших все своим простым трудом, то немного успокоился. Во дворе царила непоседливая атмосфера разбиваемого палаточного лагеря, сопровождаемая выкриками и объяснениями. Мой отряд, студенты то есть, все так и стояли неподалеку от входа, Артем как припарковался, так и оставил машину.
Вокруг автобуса на ту секунду, когда я подошел, творилось необыкновенно оживленная дискуссия. Обсуждаемая проблема заключалась в том, как же ставить эту палатку. Нет, в своей жизни палатки я уже держал в руках, ставил и даже пару раз ночевал. Хотя терпеть не могу ночевать на природе. Вся проблема в органическом отвращении к насекомым… Какие-то букашки ползают, летают, жужжат под самым ухом… Брр… Прямо кошмар наяву…
Но вот что творить вот с этим монстром… Армейского типа, на восемь мест…
Из тяжелого, старого брезента, все еще попахивающего пылью и плесенью.
По идее его надо было крепить все на те же прозаические колышки, даже колья… Но как прикажете это делать на заасфальтированной площадке, не имея под рукой отбойного молотка?
Кроме того, сама палатка явно не горела желанием нам помочь. Постоянно перекручивалась и путалась в самых немыслимых местах. Проклиная все на свете, Егор с Сашкой десять минут пытались найти в этом скопище пыльного брезента один из ее концов, когда, наконец, Светка не показала им, что искомое в руках у Артема, тщетно пытающегося отодрать его от другого конца.
И все же нет худа без добра… Заметив наши мучения, нам помогли несколько пожарников. Как оказалось, палатка была с их склада, лет тридцать находившегося в «законсервированном» состоянии. Если переводить на русский язык – валялось и пылилось. И никто, уже сколько лет, не проверял, насколько они дееспособны. Все это вообще еще в советские времена собиралось на случай ядерной войны, для приема беженцев.
Естественно, войны никакой не было, а запасы так и пылились, потихоньку разворовываясь.
Всемером мы довольно быстро ее распутали, и перед нами вновь встала проблема крепежа… И снова нам помогли пожарники. Предложили примотать концы к старым автомобильным покрышкам. Причем поставить палатку не нормально, а прижать к автобусу. Два нижних конца закрепить на крыше и тогда вместимость бы увеличилось почти вдвое. За исключением того, что гамаки пришли в недееспособность при таком странном размещении.
Это легко можно было заменить спальными мешками, которые у нас, по счастью, были. А пожарные даже одолжили еще несколько матрасов для девчонок.
Итак, с этим разобрались. Сразу же после этого Артем достал набор инструментов… Откуда он его только взял, ума не приложу… Я лично видел его в первый раз. И полез под автобус, объясняя это тем, что катались по таким дорогам, что не грех и посмотреть, не отлетело ли что…
Девчонки, утомленные и возмущенные разборкой своих кроватей на ночь на голом асфальте, по большей части остались внутри палатки. Егор с Артемом вышли покурить, а я остался в автобусе, решив разобрать автомат, пока есть свободное время. Ствол, как никак, теперь мой, а кроме того, чтобы из него стрелять, за ним надо ухаживать. Черт, а где здесь набор для чистки… Вот в сорок седьмом калашникове он должен быть в прикладе. А здесь он где… У меня было такое нехорошее чувство, что я его где-то забыл… Или он вообще остался в том отделении, где его взяли те невезучие менты. А нет, вот он, в подсумнике...
Вот все-таки не хорошо все как-то складывается… Как-то накатило все сразу… Тошно так стало… Отбросив автомат, я уткнул лицо в ладони и просто разревелся… Неправильно все это, не должно этого быть… Ведь все эти зомби… Они были людьми, у них были друзья, родные… Их тоже кто-то любил и они кого-то любили. А теперь они даже хуже чем мертвы. Почему все это так… Этого не должно быть… Слезы сами текли из глаз, падали на руки и закатывались за рукава, но я просто не обращал на это внимания… слишком много всего накопилось… Один день сделал из меня убийцу. Просто перевернул всю жизнь. Что же теперь будет… Неужели ничего из того, что было, уже не останется. Зачем… Зачем все это…
Наверное, слишком много на душе накопилось… Невозможно же это все внутри держать… Какой кошмар… Разревелся я впервые за последние лет десять моей жизни. Хотя, это, наверное, не стыдно, когда впервые в своей жизни убиваешь… И не на экране компьютера, а наяву… И видишь глаза человека…
Уже мертвые, с последним застывшим там выражением ужаса, осознанием того, что это все, конец… Что тебя больше нет… Вся жизнь, с самого детства до последнего момента. Все победы и падения, все это было зря, ни к чему не привело… Только к смерти…
Все мы умрем… Все… Никого не останется… Это же конец… Конец света, конец живых… Когда мертвые встают, то нам уже здесь места нет, только смерть…
Нет ада, кроме того, что рядом…
Очень сильно захотелось вставить магазин в автомат, засунуть ствол в рот и нажать на курок. Просто смысла жить уже нет… Черт, а ведь сейчас так и поступлю… Утирая слезы, я откинулся на спинку сидения и глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. Ведь не все же так плохо… Надо только держаться, тогда может еще и будет шанс.
Быстро собрал автомат, чтобы больше с ним не возится, а заодно прервать мысли о суициде, я решил выйти наружу, просто подышать свежим воздухом.
Уже поднимаясь, я заметил одну вещицу, закатившуюся в щель на полу. Это ведь… Точно… Нагнувшись, я поднял гильзу от пистолета. Внутри автобуса был только один выстрел. Тот самый, когда я упокоил свою одноклассницу, покусанную одним из «этих». Вся жизнь из-за одного укуса, одной пули…
Как же мы слабы… И все же гильзу не выкинул, а аккуратно сунул в карман разгрузника. Пускай лежит…
