Антон Грановский - Мастер гнева
Волчок слушал пастора с мрачным любопытством, изредка приподнимая брови и покачивая головой.
– Помнишь, ты спрашивал меня о пастушьих псах? – спросил вдруг священник.
– Да, отче, помню. Вы сказали, что ответите позже.
– Прости, в тот грустный час у меня не было настроения посвящать тебя в подробности. Но теперь я понимаю, что был не прав. Ты собирался принять решение, от которого, возможно, зависит твоя жизнь, а я не открыл перед тобой всей правды. Эту общину основали наши прадеды. Поблизости проходит граница Адского леса, о котором ты уже знаешь. Мы не просто живем рядом с этим гиблым местом, мы стоим на страже и не даем нечистой силе распространиться за его пределы. Время от времени мы нанимаем отважных воинов, которые должны защищать христову землю с оружием в руках. Это происходит примерно раз в пять-шесть лет.
– Раз в пять-шесть лет?
Пастор кивнул:
– Да. Каждый раз, когда Зло набирается достаточно сил, чтобы вырваться за пределы очерченной границы, ко мне является Ангел Господень и предупреждает об опасности. Я посылаю своих людей в поисках достойных воинов для предстоящей схватки.
– И что – много таких воинов находится?
– С каждым разом их все меньше и меньше.
Волчок помолчал, обдумывая услышанное, а затем сказал:
– Могу я спросить: давно ли Ангел посещал вас в последний раз, отче?
– Три дня назад, – ответил пастор Нейреттер. – Аккурат перед твоим приходом. Но я и без предупреждений Ангела вижу, что Зло снова поднимает голову. Ныне оно приняло вид черных псов.
– А что вы о них знаете, отче? Откуда они вообще появились? И когда?
– Три года назад мои люди сопровождали через лес подводы с постным маслом и мукой накануне Великого Поста. Это была миссия милосердия.
– В каком смысле?
– Год был голодный, и по призыву нашей общины богатые люди ближайших городов и деревень пожертвовали часть своих запасов на благо страждущих и голодающих. Собрать удалось четыре подводы, однако из леса ни одна из них не выехала. Они сгинули, исчезли без следа. Примерно в то же время люди стали встречать на влажном песке огромные следы волчьих лап. А потом кто-то увидел большую черную собаку. Вот тогда-то люди впервые и заговорили о разбойничьей ватаге черных псов. – Пастор вздохнул. – Раньше они обходили нашу деревню стороной, но теперь мы все чаще встречаем следы собачьих лап рядом с деревней и замечаем незнакомцев, прячущихся среди деревьев и наблюдающих за нами.
– Поэтому вы увидели во сне Ангела?
– Да. Добро должно быть деятельным, Вольфганг. А мы долгое время прозябаем в бездействии. Думаю, совсем скоро Господь пошлет нам испытание.
Обдумав его слова, Волчок сказал:
– Отче, я видел у вас во дворе огромный серебряный крест. Он должен стоить целое состояние. На овощах и фруктах столько не заработаешь.
Пастор прищурил усталые глаза:
– Верно, сынок. Крест этот отлит из пожертвованного серебра.
– «Пожертвованного»? Значит, у вас в общине есть богачи?
Пастор Нейреттер вздохнул, и кончики его губ горестно обвисли.
– Был у нас в общине один человек, – заговорил он глухим, безрадостным голосом. – Когда-то он был очень богат и любил охоту. Однажды один крестьянин, беременная жена которого сильно голодала, отправился в лес и застрелил оленя. Богач приказал схватить крестьянина, зашить его в оленью шкуру и затравить собаками. Друзья богача хохотали и веселились, пока волкодавы рвали крестьянина на куски. Жена крестьянина, узнав о гибели мужа, разрешилась на три месяца раньше срока и умерла от кровотечения. Простая господская забава отняла три жизни, Вольфганг.
– Грустная история. Но при чем здесь крест?
– Через девять дней убитый крестьянин, его умершая жена и неродившийся младенец явились богачу во сне. И это стало происходить почти каждую ночь. Спустя полгода богач продал все свое имущество, деньги раздал горожанам, после чего оделся в рубище и пришел к нам в общину. Сохранил он только серебряные вещи, справедливо считая, что серебро поможет ему спастись от нечистой силы. Он привез к нам на подводе рамы, ларцы, браслеты, кольца, посуду и попросил, чтобы мы отлили из этого серебра крест и воздвигли его над воротами для защиты от преследующих его демонов. Я посчитал, что в этом есть резон, и приказал кузнецу Гансу отлить этот крест. Вот и вся история.
– А что сталось с тем богачом? – поинтересовался Волчок. – Теперь он спит спокойно?
Нейреттер некоторое время молчал, а затем сказал:
– Нет, Вольфганг. Серебряный крест не избавил его от кошмарных сновидений. Но, благодаря молитвам и праведной жизни, он обрел душевное равновесие и научился с этим жить. По крайней мере, на какое-то время.
– Хотел бы я с ним поговорить.
Пастор нахмурился и медленно покачал головой:
– Это невозможно.
– Почему?
– Он прожил в общине почти три года, но червь сомнения продолжал точить его душу. Иногда он начинал тосковать по прежней жизни. В одну из таких скверных минут демон из Адского леса овладел его телом. Порою он приходит в себя, но ненадолго.
– И… где он теперь?
– В сарае, на краю деревни. – Нейреттер слегка стушевался. – Мы держим его за решеткой, потому что в моменты гнева он очень опасен для других общинников.
Волчок обдумал слова пастора и спросил:
– Могу я на него посмотреть?
– Почему бы нет? – пожал плечами пастор. – Однако возьми на всякий случай тесак. Демоны непредсказуемы, даже когда они сидят за железной решеткой.
7
Несмотря на худобу и бледность, вид седовласого человека, стоявшего за решеткой и одетого в полотняный балахон, был спокойный, а на губах застыла приветливая полуулыбка.
– Здравствуйте, юноша, – дружелюбно проговорил он. – Пришли взглянуть на бедного узника?
Взгляд мужчины был полон смирения и благости. Егор повернулся к пастору и тихо проговорил:
– Этот человек и впрямь обрел душевный покой в вашей общине.
– Ты сдохнешь, пришелец! – рявкнул вдруг мужчина. Обхватив прутья решетки худыми руками, он прижал к ним свое острое, скуластое лицо. Глаза узника бешено сверкали, зубы удлинились и вылезли изо рта. – Вороны выклюют твои глаза, а бездомные псы выжрут твои внутренности! – пролаял он, брызгая слюной и глядя на Волчка с такой всепоглощающей злобой, что тому стало не по себе.
Егор сделал шаг назад, снова посмотрел на пастора и севшим от волнения голосом произнес:
– Вы были правы. Он действительно демон. Зачем вы его держите? Почему не убьете?
– Потому что иногда он снова становится человеком, – отозвался пастор. – Я не могу изгнать демона из его души. Но я не могу убить человека лишь за то, что он оказался слаб.
– Эй, святоша! – рявкнул узник. – Твоя дочка превратилась в настоящую красавицу! Когда я выберусь отсюда, я вспашу ее свежую деляночку своим ржавым плугом!
Мужчина захохотал, сотрясаясь всем телом. Вдруг он оборвал смех, и глаза его налились кровью.
– Волчок? Милый, неужели ты не узнал меня?
Волчок побелел, волосы у него на голове встали дыбом. Узник говорил с ним женским голосом, тем милым и родным голосом, которого он не слышал уже полтора года.
– Ты бросил меня в горящей машине, и я до сих пор там, – жалобно продолжил голос, доносившийся из раскрытого рта узника глухо, словно из погребной отдушины. – Моя душа не может выбраться из огненной ловушки, сынок. Подойди ко мне! Я так по тебе истосковалась! Подойди и обними свою бедную мамочку, милый!
Волчок выхватил из-за пояса кинжал и шагнул к клетке. Но вдруг скорбное выражение исчезло с лица мужчины. Он открыл глаза, посмотрел на Волчка прямым, презрительным взглядом и усмехнулся.
– Глупый щенок. Разве ты не знаешь, что демона нельзя убить?
Волчок вгляделся в его глаза.
– Откуда ты взялся? – хрипло спросил он. – Кто ты? Как ты завладел телом этого бедняги?
Демон усмехнулся, и усмешка его была полна безумия и ненависти.
– Разве пастор не объяснил тебе этого?
– Я не верю в демонов из преисподней.
Красноватые глаза демона сузились.
– Зря. Одного из них ты видишь перед собой.
Он быстро протянул руку сквозь решетку и схватил Волчка за шею. Волчок пробовал вырваться, но пальцы монстра держали его крепко, а его черный, извивающийся язык, проскользнув сквозь прутья решетки, стремительно приближался к губам Волчка.
– Ваш мир – лакомый кусок, – прошипел он. – То, что ты видишь, это только начало.
Волчок почувствовал, как звериная ярость поднимается со дна души и заволакивает ему глаза. Издав хриплый, горловой звук, похожий на рычание, он вырвался из холодных пальцев демона, выхватил из-за пояса огромный тесак, выбил ногой засов из скоб, распахнул дверь и вошел в сарай.
Узник засмеялся и вдруг прыгнул на стену и, быстро перебирая руками и ногами, перебежал со стены на потолок. Там он завис, как муха, и хотел что-то сказать, да не успел – Волчок рубанул его по шее тесаком. Срезанная голова демона рухнула на земляной пол, а следом за ней рухнуло на пол и само тело. Голова откатилась в сторону, раскрыла рот и, глядя на Волчка налитыми кровью глазами, прошипела:
